Соблазн

Автор: Зануда Рейтинг: R Жанр: Клубничка Герои: В+А, конь на берегу. Навеяно коллажем Мимозы "Купальщица". ________________________________________________________________________ Зорька была чудной - тихой и безоблачной, предвещая прекрасный летний денек. Роса сверкала под первыми лучами солнца, переливаясь радугой. Туманная дымка медленно таяла с полей. Восторженное птичье пение наполняло утреннюю тишину светлой радостью. Но безмятежность природы нарушилась мчащимся во весь опор всадником. Он был в пути уже несколько часов и устал. Срочная записка заставила броситься в дорогу еще ночью, ведь новость была не из тех, что откладывают на потом... Уже переступив границу родовых угодий, путник немного замедлил бег коня. В доме еще все спят, а он пропылился и напряжен. О да, негоже барину вступать в родные пенаты в таком состоянии. Благо, купальня господская рядом. Знакомая тропинка будто приманила его. Вот уже и берег реки виден. Он соскочил с седла и пошел вперед. Бешеная скачка не могла не разгорячить молодого сильного тела. Утолить такой жар может лишь вода... или женская покорность. А судя по долетающим звукам, сегодня его ждет и то, и другое. Еще пара шагов и он вышел к обрыву, сплошь поросшему ивняком. В этом месте река делала поворот и образовывала небольшую, но довольно глубокую заводь, скрытую от посторонних глаз. Дальше река становилась шире и мельче, вода струилась журча, словно приветственно напевая. Но здесь... Осторожно раздвинув кусты, мужчина поглядел, кого послала ему Судьба. Подарок был дивным. Русоволосая головка виднелась из воды. Недалеко перед ней на поверхности лежал венок из полевых цветов. Издав негромкий азартный клич, купальщица стремительно нырнула рыбкой. Спинка, окутанная волосами, ягодицы и бедра блеснули на солнышке и вызвали плотоядную ухмылку у наблюдателя. Неплохо, совсем неплохо... А девушка тем временем вынырнула, головой поймав свой венок. Победно вскрикнула, засмеялась, словно рассыпала горсть хрустальных колокольчиков. И вот теперь он ее узнал. Этот голос, этот смех, дразнящий и сводящий с ума. Заставляющий его задерживать дыхание и сжимающий сердце. Сколько раз ему снилась она, смеющейся в его объятиях, в его постели, томная после любви. Воспитанница отца, крепостная, Анна. Его, барона Владимира Корфа, полновластная собственность. Прошло то время, когда он считал ее Совершенством. Она была чем угодно, но не этим. Совершенство вызывает благоговение, трепет. Нельзя же, в самом деле, вожделеть Совершенство мраморных статуй. Ими можно любоваться, восхищаться вдохновению искусного скульптора, его мастерству, точности его видения. Совершенство зовет за собой, но всегда остается недоступным, недосягаемым. Неприступным для простых смертных с их мечтами и желаниями... Видя это в Анне, он никак не мог позволить себе до нее дотронуться, хотя только об этом и помышлял. Часто протягивал руку, но отдергивал, словно обжегшись. Тогда, перед первым ее балом, он так и не смог обнять ее, лишь провел ладонью вдоль тела, точно по границе, позволяющей ощутить исходящее от нее юное тепло. Нетронутая, чистая, вся светящаяся, прекрасная. Всегда аккуратно причесанная и изысканно одетая... Изящные манеры, отточенные жесты, разумная речь и ошеломляющий по красоте голос. Совершенство. Тогда, но не теперь... Кружащаяся в воде нимфа была Соблазном. А Соблазн манит к себе неотвратимо и бесполезно сопротивляться его притяжению. Но разгоряченный мужчина и не собирался протестовать. Он лишь хотел продлить момент, насладиться предвкушением... Красавица, как в ответ на его мысли, резво вылезла из воды на торчащую у берега корягу, потянулась, тряхнула головой, сбрасывая влагу с волос, огладила руками свое дивное тело, словно предлагая невидимому вожделетелю последовать ее примеру, чуть приподняла высокую грудь, дразнящим жестом швырнула подальше от себя венок и с радостным возгласом нырнула следом, подняв фонтан брызг. Владимир с силой выдохнул. Во рту пересохло, ладони чесались, в паху уже все горело. Тело требовало своего, причем, немедленно. Руки сами потянулись к пуговицам. Он не отрывался взглядом от играющего в реке искушения, судорожно стянул сюртук, развязал и отшвырнул душивший теперь галстук. Пальцы не слушались, рубашку снял просто через голову... "Только бы не устала, только бы не ушла... Хотя... Да кто ее теперь отпустит". Еще немного и он прикоснется к ней, заставит трепетать, изгибаться от наслаждения, постанывать в предвкушении... Совсем скоро... Уже и брюки лежат на земле, исподнее... Он мельком посмотрел вниз. Мужское орудие рвалось в бой - возбуждение было чересчур сильным. Не испугать бы ее. Главное - совладать с собой, не дать повод для страха или разочарования... Не наброситься зверем... Пользуясь тем, что его Соблазн отвернулся, Владимир быстро спустился с берега в стороне и скользнул в реку. Прохладная вода немного остудила его и дала легкую передышку. Как подойти к ней? Костюм Адама лучше предъявлять осторожно. Да и кто знает, не испугается ли она его появления вообще? Как многое будет зависеть от ее первой реакции. Хотя... Нет, это больше ничего не изменит. Едва высунув голову из воды, Корф подбирался к жертве. А она, ничего не замечая, вновь забралась на корягу. Венок полетел в центр заводи и туда же нырнула Анна. Владимир ринулся навстречу. Несколько мгновений показались ему годами, но истекли и они. Красавица выпрыгнула из воды, зажмурившись. Отерев капли с лица, она открыла задорно блестящие глаза в поисках венка, но вздрогнула - на расстоянии шага от нее, выдаваясь из воды по плечи, находился молодой барон. Ее убор он держал в руке. Довольная улыбка на лице хозяина заставила Анну вытаращить глаза. Впрочем, страха в них не было, разве что растерянность. - Ба-а-арин. А мы вас к обеду ждали... - Не сомневаюсь, - он ухмыльнулся столь многозначительно, что красавица чуть покраснела. Но страха все еще не было, - Пусть к нему и ждут. Я здесь... немного задержусь... Аппетит нагуляю... - А-а..., - протянула она неуверенно. -Ты что же, Анна, гадаешь тут? Суженого приманиваешь? - он вкрадчиво понизил голос, - Я ведь тебе не помешаю? Ладонь мужчины скользнула по ее щеке, спустилась к шее и нырнула в воду, проводя по плечу. Владимир обрадовался, ощутив ответную дрожь хрупкого тела. "То ли еще будет" - самодовольно пообещал он про себя. Но Искушение сделало шаг назад, за робким укором пряча смятение. - Барин, как можно... Он сверкнул глазами, мягко приближаясь, глубоким своим голосом погружая ее в томительный сладостный туман - Ну, должен же я убедиться, что ты живая... Не кажешься мне от усталости... и не русалка... Я слышал, русалки - холодные и в чешуе... А ты - не холодная? Теперь он взялся за ее плечи двумя руками. Нежно поглаживая, но цепко. Венок, как некий символ невинности, медленно плыл по поверхности прочь... Анне сначала казалось, что стало холоднее... Потом горячие струи омыли ее плечи, скользнули к груди, вызвали в ней мощные потоки, перетекающие снизу вверх. Завороженная глазами барина, она тяжело дышала... - Теплая... ты такая теплая, Анечка... И здесь, и здесь...- сил остановить его не было. Оказывается, это не струи - это его руки блуждают по ее телу, заставляя его кипеть, - Ты живая, настоящая... Анечка... моя... Почему-то только последнее слово позволило ей очнуться. Возмущенно вскрикнув, она оттолкнула уже вплотную подкравшегося мужчину. - Барин! Как вам не стыдно?! - отповедь не произвела впечатления. Корф победно усмехнулся - страха у девушки по прежнему не было. А некоторое сопротивление лишь усиливает вкус победы. Его девочка с перцем! - Ни капли не стыдно, - муркнул он, вновь скользнув к ней ближе, обнимая одной рукой за талию и прижимая к себе, а другую кладя на ее затылок. Пора заканчивать с болтовней. Она и сама это понимает. Уж слишком недвусмысленно его ствол упирается сейчас ей в живот. Очутившись в жарком плену, Анна успела только резко вдохнуть, как Владимир припал губами к ее рту. Она еще сумела стиснуть зубы, чтобы не сдаться сразу, попыталась вывернуться, но... Что может поделать с собой женщина, когда ее соблазняют столь искусно... Тем более, женщина не равнодушная. Нежные губки медленно разжались, подчиняясь настойчивой ласке, ловя все более распаляющие поцелуи. Тело стало мягким, растаяло в его объятиях, как будто растворенное водой. Глаза томно закрылись. Руки сами оплели шею искусителя. Захлебываясь, задыхаясь, оба никак не могли оторваться друг от друга. Наконец, Корф поднял голову и встретил потрясенный взгляд голубых глаз. Хрупкое тело девушки в его руках трепетало и вздрагивало, дыхание ее срывалось. Он довольно дернул уголком рта - Анна уже его! - Ба-а-арин, - заикаясь от волнения, пролепетала красавица. - Да, моя радость? - он притиснул ее к себе еще крепче, давая в полной мере ощутить свое желание и это стало ошибкой. Видимо, он сжал ее слишком сильно, Анна встрепенулась и принялась всерьез вырываться. - Отпустите меня! Как можно?! Вы не должны! Да пустите же! Руки барона разжались. Ухмылка на лице Владимира могла бы многое пояснить недотроге, ведь он вовсе не собирался ее отпускать. Но девушка смущалась поднять сейчас глаза. Сказала строго. - Мне пора домой, барин. Надеюсь, вы не станете подсматривать. - А разве тебе есть что скрывать? Неужели ты прячешь под одеждами уродство? Шрамы от оспы или жабры? - ехидно донеслось до ее ушек. Анна вспыхнула и добропорядочно пояснила: - Нет, просто это неприлично. Гордо вскинув подбородок, она пошла к берегу. Барон медленно последовал за ней. Заниматься любовью в воде он вовсе не собирался, так что стремление своего Соблазна выйти на сушу его устраивало. Крадучись за нею, он любовался постепенно появляющимся из воды плечикам, потом спинке, тонкой такии, округлым ягодицам и наконец стройным ножкам. Чтобы подняться на мостки, Анне пришлось высоко шагнуть. При этом ее аппетитная попка и бедра призывно изогнулись наподобие вытянутого сердечка и влажно блеснули на солнышке. Словно подмигнули. Владимир едва не зарычал, почувствовав бешеную волну вожделения. Она еще дразнится! А красавица тем временем (не особо доверяя благовоспитанности барина) быстро вылезла на берег, подбежала к висящей на ветке одежде и, судорожно путаясь, натянула на себя рубашку и поверх закуталась простыней. Только после этого, ощутив себя уверенней, она повернулась к хозяину со словами: - Уже можно, - но осеклась. С интересом наблюдавший за ней мужчина стоял совсем близко, по счастью скрытый в воде по пояс. - Правда, можно? - ласково уточнил хозяин, - И что именно? А ведь я был прав - ты прекрасна, Анна. Тебе нечего таиться. И мне, пожалуй, тоже. Тут он распрямил ноги и поднялся из воды во всей красоте сильного здорового тела. Жезл мужской власти угрожающе нацелился на избранницу. Та, от неожиданности открыв рот, несколько мгновений смотрела, распахнув глаза, потом взвизгнула, отвернулась, зажмурившись и для верности закрыв ладонями ставшее пурпурным личико. Довольный произведенным эффектом Корф подошел ближе. Бархатный голос звучал сочувственно, хотя в зрачках во всю плясали черти. - Испугалась, маленькая? Не стоит, я тебя не обижу. И потянул на себя простыню с ее плеч. Девушка протестующе пискнула, вцепившись в полотно мертвой хваткой, все еще зажмурив глаза. - Анна, в самом деле, мне холодно. Не жадничай. Стиснутые ладошки разжались. Шорох ткани показался ей добрым знаком и на слова "Все, я готов!", Анна посмотрела на хозяина. Бесстыдник и не думал прикрыться! Лишь промокнул стекающие капли и отбросил мокрую тряпку в сторону. Обомлевшая красавица возмущенно вдохнула, желая выдать гневную отповедь по поводу такого безобразия, но под ее взглядом орудие хозяина задорно подпрыгнуло. Она опять взвизгнула и попыталась отвернуться, однако была перехвачена сильными руками. Теперь бежать было поздно. Объятие поглотило ее крепкими оковами, прикосновение горячего тела мужчины вызвало дрожь и томление, бросая поочередно то в жар, то в холод. Одетая лишь во влажную рубашку, девушка тут же покрылась гусиной кожей, что было расценено соблазнителем, как добрый знак. - Замерзла, маленькая... Я тебя согрею, - и он не обманул, скользя руками по ее спинке сверху вниз, крепче прижимая к себе, - А ты - меня... Ты ведь не дашь мне простыть, Анечка... Она засмотрелась в ставшее ласково-трепетным лицо хозяина, ловя каждую секунду, каждую крупицу его (пусть и не бескорыстной) нежности. Прикосновения крепких ладоней вызвали бурю, проявившуюся в новом приступе сильной, до стука зубов, дрожи. Она почти вскрикнула, когда он сжал ее ягодицы, притискивая к себе. Закушенная губка не понравилась мужчине. Он нахмурил бровь и велел: - Обними меня, - тонкие руки сами, без участия хозяйки, обвились вокруг его шеи, - Ты ведь уже не мерзнешь? Нет, она не чувствовала холода. Это его близость так влияла не нее, заставляла трепетать струной. Руки Владимира уже вовсю хозяйничали на ее теле, оставляя впечатление ожогов. Он нетерпеливо попытался задрать подол ее одеяния, но оно намертво прилипло к ногам. Тогда пальцы барина скользнули по груди добычи, сорвав ее дыхание, добрались до ворота и одним резким движением рванули ткань вниз. Остатки рассудка девушки всколыхнулись мыслью: - Барин, мне нельзя... Это грех. - Грех, - не стал спорить Корф, продолжая увлекательное занятие, но тут же уточнил, - Если без любви. А ты ведь меня любишь. - Разве? - уже почти ничего не соображая, пролепетала красавица, ласкаемая теперь самым бесстыдным образом и ответно льнущая к искусителю. - Конечно. Иначе ты бы меня боялась. А женщина свободна от страха только когда любит. Тут он решил покончить с разговорами и впился губами в приветственно открывшийся ротик. Они слились в объятии и поцелуе, даря и требуя все больше и больше. Владимир подхватил ее колено, прижал к своей талии, горячая плоть ткнулась в нежные лепестки, с готовностью поманившие влажным теплом. Бешеный от возбуждения мужчина резко поднял голову, огляделся хмельным взором, нашел, что хотел и, подхватив распаленную не менее его самого красавицу, усадил ее на горизонтально выступающий корень старой ивы, как на край кресла. Стройные ножки коленками сами обхватили бедра Корфа, заманивая ближе. Страстно сверкающие глаза восторженно оглядели на мгновение замершего мужчину, руки оперлись назад, чуть выгнутая спинка выставила ему навстречу ладные грудки с дразняще твердыми сосками, а розовые губки облизнулись и томно прошептали: - О, барин... Он не отказал себе в удовольствии отстраниться и проложить дорожку влажных поцелуев от ее пупка до груди и дальше, к чувствительной мочке ушка. Пальцы же в это время дразнили лоно, ждущее совсем другого гостя... Анну уже совсем поглотила тугая волна вожделения, она была так напряжена, так ждала его, что не выдержала: "Пожалуйста... пожалуйста..." Не хорошо, когда женщина вынуждена просить, тем более, дважды - мелькнуло в мыслях барона и, за мгновение до первого мощного удара, он сильно прикусил мочку ее ушка. Дернувшееся в болезненном спазме тело быстро опять стало в его руках воском, льющимся и обволакивающим, затягивающим в дурман наслаждения, как муху в смолу... .... Все кончилось быстро. Возбуждение было слишком яростным, чтобы затягивать игру. Но разве даже эта невероятно сладкая победа могла его сейчас насытить?... Один глоток не утоляет столь сильный голод, лишь позволяет трапезничать дальше медленно и со вкусом. Немного придя в себя, Владимир залюбовался искаженным лицом и выгнувшимся в полете блаженства телом любовницы. Он все еще был у нее в плену. После первых же толчков, Анна сомкнула ножки у него за спиной, встречая неистовый напор. Стены пещеры удовольствий тесно сжали своего бесцеремонного исследователя. Барон начал снимать с точеных плеч обрывки рубашки, по-хозяйски обрамляя открывающееся тело красавицы ее же волосами. Анна открыла затуманенные глаза и встретила удовлетворенно-сытый взгляд барина. Что-то в нем навеяло на нее мысль о хозяине, одобряющем не то верную собаку, не то услужливую рабыню, и ее покоробило. Огорчение мелькнуло в лице, но Владимир уже склонился к ее ушку: - Ты такая сладкая, Анечка... Сладкая моя... Везде сладкая... Он прильнул к ее шее. Не потерявшая твердости плоть в ее лоне вновь шевельнулась, пока неторопливо, лишь дразня обещанием. Но вновь стать покорной игрушкой ей не хотелось. Кусая себя за губу, чтобы не попасть во власть этого змея, она дождалась удобного момента и смогла отпихнуть его от себя. Пары секунд замешательства было достаточно. Стройная фигурка вскочила на ноги, пробежала до любимой коряги и бросилась с нее прочь из заводи. Владимир с улыбкой наблюдал за побегом. Как любой истый охотник, он предпочитал резвую добычу. А уж если попалась в руки живьем, самое большое удовольствие видел в укрощении зверя. Анна, уже познавшая сладость власти хозяина, все еще дичится. Чтож, этот трофей - самый ценный. Осталось покорить ее. И, дав немного форы, мужчина бросился в погоню. Говорят, тот, кто бежит, имеет преимущество - он хочет обрести свободу сильнее, чем догоняющий - лишить беглеца ее. Но это был не тот случай. Как ни хорошо плавала золотоволосая нимфа, как ни стремилась она скрыться, а все же охотник был азартнее. Тем более, что он умел плавать под водой, не закрывая глаз. Ножки Анны, быстро мелькающие белыми рыбками, вызвали в мужчине неодолимое стремление их укусить. Все же его голод вовсе не был утолен. Вуаль светлых волос мелькнула уже в реке, девушка вынырнула, чтобы глотнуть воздуха и тут же вновь ушла под воду. Но не успела она проплыть и пары метров, как была перехвачена преследователем, а основание ножек ощутило на себе всю беспардонность мужской шаловливости. От боли она дернулась, крикнула, выпуская воздух из легких и немного захлебнулась. Корф тут же поднял ее на руках. В этом месте реки он мог стоять в воде по грудь. Отплевывающаяся и кашляющая добыча потирала пострадавшее место, но раскаяния в лице мучителя не обнаружила. - Больно! - наконец прохрипела она. - Не надо было убегать, - ухмыльнулся он, судя по взгляду решая, к чему бы еще приложиться. - Пустите меня! - Анна всерьез обиделась. - Думаю, не стоит, - уверенность в голосе барона заставила ее попритихнуть, - И перестань мне приказывать! С этими словами Владимир огляделся вокруг и пошел вперед. Против ожиданий, он понес ее не к берегу, и не обратно, в укромную интимность их заводи, а на середину реки, ярко сверкающую солнечными бликами. Попытки жертвы барского самодурства вывернуться успеха не возымели. Хозяин просто запечатал ей рот властным поцелуем, а потом велел обнять себя руками и ногами. Послушавшись и не пожалев об этом, ласкаемая уверенными руками, Анна уже не думала ни о чем, кроме желания принять в себя этого нахала, насладиться его необузданностью и фантазией. Но все же реальность оказалась слишком смелой, когда она почувствовала, что барин укладывает ее на что-то твердое. С трудом придя в себя и оглядевшись, она поняла, где находится. Бесстыжий барон принес ее к большому валуну, с незапамятных времен находящемуся на середине реки. Когда-то его даже хотели использовать для постройки моста. Почти плоский гладкий камень был виден на несколько верст по обе стороны. И именно его Корф выбрал местом любовной схватки!!! Даже уже разложил ее тело на нагретой солнцем поверхности. Воспитание, порядочность, стыд, наконец - все восстало в ней теперь. Анна дернулась, сжимаясь в комок, гневно глядя на разохотившегося гурмана. - Владимир, нет!!! - Да, - он даже не повысил голоса, уверенный в победе. Руки мужчины без труда удерживали сжавшуюся красавицу от побега, сомкнуть же колени она не могла - мешало его бедро. На этот раз в ее глазах мелькнул и страх, и протест. - Нет, пожалуйста! - Да, моя сладкая, да. Здесь решаю я. - Пожалуйста, что угодно, но не это... Он на мгновение задумался, чем вызвал выдох облегчения, но вместо ответа чуть опрокинул женщину назад и впился горячим ртом в ее грудь. Анна пыталась прекратить это, но он легко удерживал ее одной рукой, другой же настойчиво гладил пытающиеся увернуться ножки, дразнил сжимающееся лоно. Наконец, сопротивление было сломлено. Маленькие ладошки перестали отпихивать мужчину, а легли на плечи, царапая их коготками в предвкушении. Глаза томно закрылись, спинка расслабилась, предъявляя жадному взгляду любовника раззолоченные солнцем выпуклости. Губки приоткрылись, ожидая поцелуя и уже не пряча срывающихся грудных стонов. Владимир видел, что она готова, хочет не меньше его самого, но за протесты и неповиновение намеревался наказать. Она должна просить его! - Все еще нет, дорогая? - насмешливо прозвучало в ухе Анны. Она приоткрыла туманные глаза, встретила нахальную ухмылку, положила пальчики на напряженный член мучителя, чуть сжала, вызвав в мужчине бурю, дерзко улыбнулась и, облизнув губки, ответила: - Конечно, нет! Корф даже обрадовался - его девочка не наигралась. Чтож, такую игру и продлить не грех. Требовательные губы, оставляющие следы на нежной коже, спустились от шеи женщины до ее живота и там задержались подольше. Теперь Анна стонала в голос. - Так может быть, уже да? - мурлыкнул через некоторое время бархатный голос искусителя. - Нет, - беззвучно слетело упрямством с ее губ. - Ну нет, так нет, - резко поднялся Владимир, убирая руки, словно собираясь уйти. - Ох, нет, то есть да! - вырвалось у Анны. - Точно да? - улыбнулся хозяин. - Да!!! - и она обхватила его ногами за талию, привлекая к себе. Голубые глаза на раскрасневшемся от возбуждения лице смотрели умоляя. - Моя Анна, - ласково и гордо проговорил барон, приникая к ее губам глубоким влажным поцелуем. Она ответила, споря с ним своим нетерпением. Плющом обвилась вокруг его стана, пересохшим от желания ртом ловя его язык, распаляющий ее еще сильнее, обещая неземное блаженство... Владимир мягко отстранил от себя напряженное тело и уложил его на камень. Окинул ее взглядом, залюбовался на мгновение - его скромная недотрога сейчас лежала раскрывшись и подрагивая, вся готовая и ждущая. Откровенная настолько, насколько это вообще возможно. Вздымающаяся грудь, ножки обхватившие его бедра и маленькими ступнями поглаживающие ягодицы. Глаза закрыты в предвкушении. Нет, это не порядок. Овладеть ею, не видя, как наслаждение сменяет муку вожделения - это... это как шампанское без пузырьков, как зима без снега, как... как его жизнь без нее... - Анна, посмотри на меня, - хрипло потребовал Корф. Голубые глаза распахнулись, выдавая дикое напряжение. - Люби же меня, я больше не могу... Не мучай. Он резко подхватил ее под спинку и почти грубо проник в дрогнувшее тело. Женщина сделала глубокий прерывистый вздох, но глаз не отвела, моля не останавливаться. Мягкий толчок, тягуче медленный, но глубокий, другой, третий... Жалея, что руки заняты и не могут дарить ей еще больше удовольствия, он жадно ловил глазами изменения в лице любовницы. Со стоном выдыхая на каждое его движение, поглаживая себя по груди, словно дразня мужчину упускаемыми им возможностями, она медленно поднималась к той заветной грани, достичь которой можно только любя и любя взаимно. Раскачиваясь с нею, будто на качелях, ускоряя темп, Владимир как никогда полно ощущал и видел в зеркале ее глаз приближение волшебного мига. Анна уже даже не стонала, вскрикивала, не замечая своей несдержанности. Корф всегда считал, что плох тот любовник, в чьих объятиях женщина не теряет способность помнить и контролировать саму себя. Сейчас же он добился цели. Посреди реки, на видимом во все стороны камне, как на алтаре, ярко освещенная утренним солнцем, его женщина без колебаний и сомнений, самозабвенно отдавалась ему, признавая хозяином. И он, хозяин этой земли и этой женщины, старым, как мир, способом утверждал свое право мужчины, властителя. Анна смотрела на него, пока могла. Хмельные глаза выдавали торжество, восторг от происходящего, но вот они потемнели, закатились, хрупкая фигурка изогнулась дугой и громкий, томительный, почти мучительный женский крик полетел над водой. Владимир только хрипло выдохнул и замер, стремясь как можно дольше и глубже прочувствовать достигнутое чувство полета. ... Он опять очнулся первым. Обласкал взглядом все еще безвольную красавицу, поднял ее на руки. Анна силой воли разлепила глаза. Нежный благодарный поцелуй... Вода реки вновь приняла в себя два разгоряченных тела. Отрезвев в ней, Анна огляделась, словно проснувшись, вспомнила только что произошедшую сцену, вспыхнула, но вырываться не стала. Просто строго посмотрела на Корфа и четко сказала: - Владимир. Мне. Пора. Домой. Он размягченно улыбнулся. Действительно, продолжать лучше дома. - Конечно, дорогая. Как скажешь... Они быстро достигли купальни и выбрались на берег. Владимир было поддержал строптивицу на мостках, но она сердито дернула плечом и отвела его руки. Корф решительно повернул ее к себе. - В чем дело? Она ответила возмущенным взглядом. - И ты еще спрашиваешь?! Там - посреди реки!!! Это было уж слишком! Даже для тебя! Да нас же полуезда видело!. Опять сплетни пойдут. - Подумаешь, - облегченно улыбнулся барон, - От меня они и не такое ожидают. Это же просто мода. А в то, что там была именно ты - никто никогда не поверит. - Все равно, - упорствовала она, - Это было чересчур! - А у тебя что было задумано? - На другом берегу шалаш, так красиво...... Я доплыть не успела. - В следующий раз доплывешь, - пообещал Корф с мечтательным видом. - Ни за что! Довольно развлекать соседей. - Ну, если ты настолько уж боишься сплетен, то, дорогая, - он добавил коварного бархата в мурлыкающий голос, - Совсем незачем было так кричать. Анна стушевалась. Плечи поникли. - Я что - опять? - Да, сладкая моя, да. И очень громко... - не скрывая удовлетворения, подтвердил Владимир. - Ох, это все из-за тебя!, - начало гневной тирады было прервано счастливым смехом мужчины. Расцеловав ее ручки, он положил их себе на плечи, привлек сердитое сокровище поближе. - Конечно, из-за меня, из-за кого же еще. Ну же, Анечка, перестань дуться. Сделала мне такой комплимент и теперь хмуришься. Тебе ведь понравилось, я знаю... Ну что она могла с ним поделать... Все ему нипочем. И сплетни, и зависть, и приличия... Все неважно. И самое трудное - в его объятиях так же безразлично становилось и для нее. - Мне пора домой, - чуть виновато прошептала она, боясь вновь потерять рассудок. - Пойдем. Надеюсь, это не все, в чем ты пришла сюда. Выглядит плачевно, - он кивнул на обрывки рубашки и мокрую простыню. - Нет, конечно, - фыркнула красавица, резвой серной взлетая по корням наверх и скрываясь в кустах. Владимир проводил ее ласкающим взглядом, мысленно пообещав совсем скоро новую "трапезу". Сладко потянулся, подставляя себя ласковым лучам. - Я и для тебя кое-что взяла, - раздался над головой серебристый голос. Стоящая на краю обрыва нимфа вновь олицетворяла собой Соблазн. Она ничуть не смущалась наготы, одетая лишь в мокрые волосы и легкую кружевную тень ивняка. Ворох ткани в руках... Корф быстро поднялся, вытерся протянутым полотенцем, натянул приготовленное его Соблазном, чистое белье и рубашку, притянул к себе тонкую фигурку любимой. - Ты настолько была уверена, что я приду? - Ох, как будто я тебя не знаю, - насмешливо проговорила она, - Честно говоря, даже боялась опоздать. - Спасибо за записку, любовь моя. И за утро... Женщина вывернулась из его рук и пошла одеваться. Корф занялся тем же, потом собрал следы их пребывания на берегу и направился ловить коня. Заслышав легкие шаги, он обернулся. Анна. Его Анна. Одетая по-господски, влажные волосы скручены на затылке, платье соответствует наряду замужней дамы. Теперь было понятно, что она старше, чем кажется. Но все равно, в глазах, в жестах, в улыбке, грации сквозит все тот же непознанный до конца флер Соблазна. - Баронесса. Не ожидал вас встретить здесь, - Корф церемонно склонился к ее руке. На этот раз на пальчике было кольцо. Он ухмыльнулся. - Почему бы и нет, сударь. Вы ведь оказались тут каким-то чудом. Или мне стоит поинтересоваться его именем? Он широко улыбнулся. - Знаешь, я как вернулся в прошлое. В давние свои мечты. Анна пытливо посмотрела на мужа. - Володя, а если бы тогда, несколько лет назад, ты застал меня здесь, все было бы так же? - Нет. Тогда ты меня не любила. И я тоже не умел тебя любить. А силой, барским правом - это не по мне, - но серьезность не могла долго удержаться в нем этим утром, - Впрочем, ты ведь всегда ходила купаться с Варей. И с коряги она тебе прыгать запрещала. - Ты что, подглядывал?! - захлебнулась возмущением баронесса. - Конечно. И не раз. С ума по тебе сходил. Оттого и злился. Но это ведь все в прошлом. А сегодня... Она было зарделась от жарких воспоминаний, но тут же обиженно укорила: - Ты так и не спросил, как дети! - В полном порядке и спят! - уверенно ответил отец семейства, - Иначе ты бы сюда не пришла. Счастье мое, я просто не успел спросить. Ну не у той же девочки на берегу было узнавать - она о них еще и не догадывается. Но я очень по ним соскучился, а подарки привезут сегодня к обеду. - На все у тебя есть ответ, - пробурчала жена, подсаживаемая в седло. В дороге она еще помолчала, но все же не смогла утаить истинной причины тревоги: - Владимир, а ты там... У тебя в Петербурге... никого не было? Мучительное молчание ожидания. Корф улыбнулся. Нет, не было и быть не могло. Ему никто другой не был нужен. Жена стала для него светом в окне. А проявившаяся многогранность Анны сделала его личную жизнь даже богаче, чем до женитьбы. Она умела надевать маски. Первый раз она сделала это уже через полгода после свадьбы. Тогда он тоже получил записку с приглашением на свидание в здание театра. Сжав в зубах розу, Владимир шагнул в помещение. Кругом было темно и пусто. Только кресло в партере и свечи на сцене... Как она танцевала для него в тот вечер. Без музыкантов, лишь с бубном и звенящими браслетами. Заворожила его, лишила воли. Он, как сомнабула, поднялся к ней на сцену. И обнаружил в глубине ее тахту. Что они потом вытворяли на этой тахте... Только утром Владимир вспомнил, как гордо бросил ей когда-то "На сцене мы с вами никогда не встретимся." И вот, ошибся. Сколько еще ролей она сыграла для него... Была и неловкая крошка-горничная, и заводная кукла, и статуя, покрытая шоколадом (он тогда едва не захлебнулся слюной, настолько сладко-острой была игра), и встреченная на охоте цыганка, что нагадала ему неземное блаженство в сторожке рядом. И ведь не обманула. Много еще кто был. А вот сегодня она оживила для него мечты, реализовала его грешные давние сны. И еще спрашивает, есть ли в его жизни место для другой... - Любимая, помнишь, кому я клялся в церкви хранить верность? Не баронессе Корф - ее тогда еще не было, а Анне Платоновой. На мое счастье, она актриса. Вот уж не думал, что когда-нибудь буду благословлять отца за эту блажь. Жена прижалась к его груди и облегченно выдохнула. За две недели разлуки все вокруг словно сговорились, сплетничая о баронских шалостях в молодые годы и ехидно вздыхая, глядя на нее "Ах, мадам, вы счастливица. Как остепенился ваш муж!" Анна невероятно извелась в ожидании. И вот он вернулся, рядом, любящий и пылкий... Даже верхом, на полном ходу, умудряется дразнить ее, заставлять сладко замирать. Искушающий голос прервал мысли счастливой красавицы: - Кто следующий из твоих масок будет сводить меня с ума, Анна? Может быть, леди Годива? Конец