|
|
|
|
|
|
Автор: Зануда Рейтинг: G Герои: Владимир На форуме публиковался, как драбл-сериал Часть 1 С тех пор, как миляга Мишель начал томно закатывать глаза и сбивать Анну с подходящего для воспитания мной настроя, я стал злым. Хозяином, конечно. Обзавелся скверными привычками и не намерен от них отступать. Например, я регулярно провожу обыски в комнатах моих крепостных. Не всех, избранных. Избранной. В одной комнате, коротко говоря. Нет, не из желания выставить себя идиотом, а во имя пресечения крамолы и соблюдения приличий в достойном доме. Сначала находки были раздражающе-невинными – засушенные цветочки, платочки и открытки со слюнявыми виршами без подписи. Нашла что хранить, ей Богу! Наш романтик не знает подходов к женщинам. На мое счастье. Сегодня все изменилось. Решил расширить зону обыска, перетряхнув еще и библиотеку, и гостиную. Навел, так сказать, образцовый воинский порядок. Оказалось, моя маленькая негодяйка прятала свой блокнот в рояле!!! Какова наглость! Но мало того, она еще и зашифровала. Якобы пишет впечатления о прочтенных книгах! Вот например: ““Ночь перед Рождеством” господина Гоголя. Какой легкий, напевный язык. Наслаждалась каждой строчкой, ахала над приключениями этого славного кузнеца. Вот счастливица его Оксана – ее любит тот, кто готов был ради нее идти за тридевять земель. В моем же случае есть три разных человека – тот, кто хочет подарить мне царицыны туфельки, тот, кто имеет к ним доступ через сестру- фрейлину и тот, ах, от кого я бы желала их принять. Как же я несчастна…“ Вот притвора. Не могла просто написать – Никитка, князь Репнин и Карл Модестович. Дальше все про последнего распинается. Влюбленные женщины что, все как одна слепы? Она даже описывает его не похоже. Ни слова про вороватость и мерзкие тараканьи усы. Зато “высок, статен, гневный взор…”. Что, под руку этому прощелыге уже попадала? Неужто на конфетах из буфета заловил? – Поделом. Но ладно. Шулера пора увольнять. Возможно при помощи ноги. Мне даже его гневный взор не страшен, сам кого хочешь напугаю. Но это только начало блокнота. Впереди расшифровка. И пусть мне позавидуют все египтологи мира! Часть2 … Под утро понял, что погорячился с… увольнением управляющего. Бить надо было сильнее, но теперь уже поздно. Не искать же его на краю земли. Расшифровка идет полным ходом. И зря я заподозрил Анну в пристрастии к рыжим жуликам. Все-таки какие-то зачатки вкуса ей отец привил. Еще бы ума капельку, но увы. Судите сами. “”Капитанская дочка” господина Пушкина. Не зря все единодушны – этот человек гений. Помню, какой восторг вызвали во мне его стихи. “Бахчисарайский фонтан” тронул до слез. Поэмы хотелось выучить наизусть – так они прекрасны. А сегодня я узнала, что сей господин блистает и прозою. Вся испереживалась за Машеньку Миронову. Каково ей досталось. Сколько раз, милое дитя, она терпела домогательства этого противного Швабрина. И что с того, что он предлагал вначале честное замужество, все равно ей было плохо рядом с подлым человеком. Поневоле вспомнила я нашего Карла Модестовича. И то, как тянет он свои дерзкие руки, и как приходится отбиваться от него, кусаясь и царапаясь… Даже шпильку теперь всегда держу при себе. Ах… Не всех нас на пути встречают благородные Гриневы…” Так, значит, Шуллер шалил не только по хозяйственной части… Но да Бог с ним, подлечится, поумнеет. Живут же и на костылях. Меня сейчас занимают больше Анины горести. Да, я добрый и чуткий, не надо так хмыкать. И потом, просто интересно, какому… Гриневу мне надо бы рога поотшибить? Перечитал записи, вскользь впервые пожалев, что героически служил на передовой, а не шифровальщиком в штабе, подергал себя за волосы на макушке и осенило! Андрюша, соседушка! А наш тюфяк не промах, тихой сапой обаял нежную папину воспитанницу. “Что за мука видеть его день за днем, ласкать мыслею, но не взглядом. Мечтать коснуться рукой темных волос, разгладить строгую морщинку на лбу…” И ведь ни слова про очки, про подкаблучничество, про… Но на безрыбье, и Долгорукий – орел. Эх, придется подрезать Андрюшины крылья… Сколько там еще в блокноте осталось? Часть 3 Орлиные Долгорукие перья, увы, остались целыми. А все блокнот “Лизанька рассказала, что Андрей Петрович помолвлен. Какая чудная новость! Надеюсь, его избранницей стала та самая девушка, с которой он нежно шептался на балу. Одно лишь огорчает – мне не суждено поздравить их. Не пригласит же ОН меня…” Итак, сосед ни при чем. Все равно жаль, что не успел его поколотить. Так, чисто профилактики и разрядки ради. Он, видимо, носом это чуял и застрял в Петербурге. Но ничего, его нареченная справится не хуже, Натали я вполне доверяю. Однако у меня своих проблем куча с тем блокнотом. Для соблюдения конспирации на ночь убираю его обратно в рояль, а утром проверяю наживку. Новые записи появляются, а я еще старые не все разобрал. Вот неутомимая какая! И не жаль ей время на книжки терять! Лучше бы что нового изучила… из танцев. Кстати, возникла идейка… Но да вернемся к нашим баранам. Кто же, кто? Не Гришка же. Но нет, она непременно бы с восторгом живописала об “очаровании его бороды, в которой путается все, от крошек хлеба до комаров”. Перебрал всех мужчин сначала в доме, потом в окрестностях. Даже отца заподозрил, Царствие ему Небесное. Не зря же в блокноте написано: ““Джен Эйр” Шарлоты Бронте. Ах, такой печальный роман о любви бедной девушки к зрелому мужчине. Ее благоговение, благодарность за его милость. Пусть она не разделяла его резкости и вольной трактовки моральных принципов, но все равно любила всем сердцем, и этим чувством исцелила его Душу. Как я ее понимаю… ” Стоп! Вот оно! Исцелила! Доктор Штерн! Дражайший эскулап зачастил в дом с момента болезни отца и …. Так! Кому-то в уезде скоро потребуется серьезное врачебное вмешательство и, насколько я себя знаю, не одно. Он, бедняга, и не догадывается, насколько занятно можно использовать некоторые инструменты. Запихивая на ночь в рояль почти до конца разгаданный Анин сборник шарад, с досадой вновь отметил, как слепы женщины – она что, получше никого не могла найти, помоложе, без лысины и зябких невовремя ног… наконец, поближе. Часть 4 Рано утром зарядил пистолет и сунул в карман испытанный кастет. Торопился, чтобы опять что-нибудь не спасло мою жертву от своевременного и справедливого возмездия. Но все равно оно случилось. Из гостиной, шмыгая носом, вышла Анна с пухлой книжкой, промакивая глаза платочком. Опять двадцать пять? Пора закрывать в самом деле, шкафы в библиотеке. Оставить один, а в нем собрание томных романов с обилием откровенных сцен. Чтобы отвлеклась от… медицины. На всякий случай, проверил блокнот. О, это серьезно. ””Собор Парижской Богоматери” Виктора Гюго. Читала всю ночь и рыдала. Бедная Эсмеральда. По мере прочтения я все глубже чувствовала себя ею. Сирота, красивая и юная, наделенная даром к музыке и танцу. Ее любили многие, она сама – лишь одного. Господи, что за наказание в книге видеть то, что знаю и сама. К чему приводит такая любовь. Она любила человека, который лишь увлекся, готова была отказаться ради него от всего. Как и я готова. Но мой Феб не унизит себя даже интрижкой с крепостной. Свободная, как ветер, цыганка была куда счастливее. У меня же нет даже козочки, которую я научила бы слагать ЕГО имя. Впрочем, это все равно невозможно, слишком много букв. Новый день принесет новую пытку видеть его – строгого, мрачного, властного. Почему наши сердца не слышат голоса разума. ” С трудом выдохнул через нос. Итак, они видятся каждый день, но романа пока нет. Черт, только теперь понял, что доктор Штерн просочился сквозь пальцы. Илья Петрович и Феб! Даже для восторженной крошки это несопоставимо. Скорее, уж я. Кстати, почему такая удачная мысль не застряла под тем ворохом кудряшек?! Эх, не дают мне расслабиться простыми человеческими развлечениями, вроде стрельбы по лысой мишени или мордобоя. Однако, записи не окончены. Перелистываю страницу и застываю. Потом поднимаюсь, подхожу к зеркалу и смотрю на отражающего в нем… осла. “Даже мудрецы литераторы не способны оградить мое сердце от запретной роковой любви к красавцу офицеру (я знаю, он сможет вернуть свой чин и вновь прославиться доблестью), легкомысленному повесе и моему жестокому барину. Ах, хоть в таком сочетании я могу назвать его своим. Владимир… ” Дальше была клякса, разводы воды. Малышка плакала. Моя малышка, теперь в этом нет сомнений. А я… Я что, правда, такой болван? Столько подсказок, я же думал на кого угодно. Немного лишь утешает мысль, что раз не думал на себя, то хоть в нарциссизме не обвинят. Что теперь делать? Верну блокнот на место, хлебну коньяку и подергаю себя за шевелюру. Раньше помогало… Часть 5 Помогло и сейчас. Правда, пришлось переборщить с коньяком и волос выдрать клок, зато породил гениальную идею, как донести свое трепетное сердце к прелестным ножкам собственной собственности и собственноручно его перед нею … бросить? Надеюсь, подберет. Но вот чтобы она поверила, решил применить раскопанные тайны против нее самой. Орудие убеждения отчаянно вырывалось и царапалось, но когда надо, я упрям... Вообще-то я всегда упрям, но сегодня – особенно. Даже прочувствованную речь произнес. - А теперь слушай, сволочь усатая! От тебя требуется немного – из этих карточек слово сложить. Быстро сделаешь – в сметане хоть купаться будешь, а нет – я из тебя кошачьего Квазимодо за милую душу сотворю, и никаких потом Эсмеральд на крыше. Этот шерстяной подлец выл дурным голосом и порывался сбежать, но я стоял насмерть, сгребая его лапой буквы. Уверен, с козой было бы легче – она на портьеры не полезет. - Жаль, не назвал тебя Карлом Модестычем, может, поумнее был бы. В твоих когтях мое счастье, подзаборник ты раскормленный! Смотри, А, потом Н… Вот гад, этож не песок, а имя моей любимой женщины! - Владимир, что вы делаете? – раздалось от дверей, и я отвлекся. Паршивец не упустил момента, красивым движением всех лап разом располосовал мне руку и с кровожадным воплем унесся в коридор. Сердобольная Анечка ахнула, бросилась делать перевязку, но замерла, увидев на ковре свое несколько подпорченное имя. - Что это? – в ее глазах стремительно расцветало счастье. Я пожал плечами, стараясь не шататься и говорить правду. - Ну… у меня нет козы. - А она вам нужна? - Нет. Мне нужна взаимность моей возлюбленной… Чтобы назвать ее женой. Она вспыхнула и закрыла личико руками, но…. /Следующие три страницы рукописи тщательно свернуты и запечатаны баронской печаткой/ Мы обвенчались в воскресенье, ведь у моей красавицы больше не было аргументов для отказа. Вспомнив через полгода историю женитьбы, написал все по памяти, и угадайте, где я храню дневник? Конец |