Катастрофа

Автор: Зануда Рейтинг: G Жанр: курьез. Герои: ВА, другие в фоне Высокий темноволосый мужчина метался по комнате, всем своим видом предвещая бурю. Что с того, что виновники найдены и признались. Все равно, большую часть ответственности за произошедшее он видел на себе самом. А виноватым быть барон Владимир Корф любил еще меньше, чем быть дураком. То есть, не переносил совершенно! Но какова выходка! Как они посмели, как додумались только! Впрочем, последнее как раз объяснимо, но как посмели!!!! Грозовая туча с трудом выдохнула через нос и развернулась навстречу шагам, приближающимся из коридора. Варвара. Ну, конечно, единственная, кто не побоится войти к взбешенному хозяину. - Где она? - Заперлась. Записку под дверь просунула и … плачет. Барин, вы не серчайте уж.. сильно. Владимир выхватил из рук кухарки свернутый листок и властным жестом прервал увещевания добросердечной женщины. Варвара вздохнула и ушла. Бумага носила знакомый аромат, но строчки были неровны, местами с разводами от упавших на них слез. “Владимир, В том, что произошло, нет ничьей вины, но я не хочу вызывать к себе жалость. Я уже вызвала из Петербурга одного человека, уверена, он сможет помочь. А до тех пор прошу дать мне побыть одной. Поймите меня, умоляю вас. Не терзайте необходимостью показываться на глаза дорогих людей обезображенной. Простите, что не смогу развлечь вас в ближайшее время. Анна ” Ну вот! Еще и это ему на голову! Корф сгреб листок в кулаке, швырнул в камин и пошел наводить в доме порядок. Пока барон решительно, через две ступеньки, измеряет шагами высоту лестницы на второй этаж, отмечу главную его особенность – если уж что-то умудрилось вбиться в его упрямую голову, вытащить это обратно попросту невозможно. Препятствия на пути впавшего в раж Владимира сами в страхе рассыпались или разбегались кто куда. Потому что иначе он их сметал или ломал. Например, как сейчас, с третьего захода вынося прочь дубовую дверь в комнату затворницы. Несчастная обреченно вздохнула, оглядывая рухнувшую на ковер створку и сурово нахмуренного мужчину: - Я думала, ты поймешь… - Я и понял! Ты вообразила, что я могу тебя разлюбить из-за этой ерунды. Хрупкое создание, с виду чистый ангел, если бы не нелепый цветастый платок, обмотавший всю голову, вздохнуло и потупилось: - Не хочу, чтобы ты разочаровывался. Или сердился. - А лучший способ уберечь меня от гнева, разумеется, запереться и никого не впускать! Устроила в комнате личный монастырь. Это бред, Аня! Тяжкий вздох. - Но я не хочу, чтобы меня видели такой… Буян опустился на корточки перед креслом узницы, ласково сжал ее ладошки, поцеловал пальцы. - А еще это письмо. Не смей мне говорить “Вы”. Это отдаляет сильнее любой двери. - Я и хотела того… Прости. - Аня, ты снова хочешь от меня спрятаться? - Нет, но для тебя я хочу быть только красивой. - Глупенькая моя. Ты всегда будешь красивой. Прекрасной. И то, что отчебучили сегодня наши дети, ни капли не испортит тебя. - Где они? – робко улыбнулись заплаканные глаза. - В углу, разумеется. Иван в библиотеке, Сережка – в кабинете. Вместе наказывать уже не рискую. Еще чего затеют. - Ты не был слишком суров? - Нет. Просто допросил и оттаскал за уши. Хотя, Ваньку розгами стоило бы, – мужчина снова вспылил, но жена вовремя остановила: - Что они сказали? Почему? Корф хихикнул, осторожно, но твердо, не допуская сопротивления, стянул с головы жены надоевший ему платок. Оглядел повреждения. Роскошные белокурые пряди, что он так любил гладить и перекатывать в пальцах, с одной стороны были обрезаны самым варварским способом. Остались только торчащие клочки. Женщина, чья красота заставляла затаить дух, теперь выглядела более, чем странно. Но не в глазах того, кто ее любил. - Ты не поверишь, но это все я. Помнишь, как читал им книгу немецких сказок? - Конечно, Ванечка их обожает. - Угу. И от большого ума поспорил с братцем, можно ли на волосах поднять человека. - Это что, про Рапунцель?! – матушка естествоиспытателей изумленно приоткрыла рот, а отец пожал плечами. Способностям отпрысков он уже не удивлялся. - Они оправдываются тем, что не стали резать все, половину оставили. Кстати, поздравляю. Ванька Сережку таки поднял. Анна не знала, смеяться или плакать. Но слезы уже все излились, когда утром она посмотрела на себя в зеркало. Сначала даже не поверила глазам – подумала, у нее видения от тоски. Муж на неделю уехал в Петербург по делам. Днем все время женщины было посвящено детям и поместью. Но ночи… Бессонные, нескончаемые ночи, измучившие ее холодом и тревогой. Этим утром ждали возвращения Владимира, Анна с вечера приняла снотворное, чтобы не огорчить его усталым видом и …. Проспала диверсию любимых шалунов. В отчаянии она заперлась и велела передать барину, чтобы ее не беспокоил. Он все решил по-своему, на ее счастье. Как всегда. И теперь, в крепких надежных объятиях она не могла ни горевать, ни жалеть о чем-либо. Тихонько засмеялась, спрятав лицо у него на плече: - Они так похожи на тебя! Помнишь мою остриженную куклу? - Не стоит сравнивать куклу и собственную мать, - чуть смущенно ответил размякший барон, щекой проводя по неровным кустикам золотистых волос. - Володя, я все равно не стану выходить, пока не сделают накладку. - Прекрасная мысль, дорогая. Думаю, я смогу внести радость в твое заточение. В тот день все сделали выводы. Хозяин дома принял к сведению, что, делая подарки детям, следует на десять шагов продумывать последствия. Наказанные негодники решили, что в следующий раз они найдут для опытов другую персону. А баронесса убедилась, что даже мелкие домашние катастрофы могут иметь свою прелесть. Тем более, что положенное время спустя, у нее родилась долгожданная дочь.