«КАВАЛЕРГАРД»

ЗАРИСОВКИ ОТ РИТЫ ЗАРИСОВКА ПЕРВАЯ Название: «Кавалергард» Рейтинг: G Герои: Владимир, Андрей Пейринг: ВА Время действия: приквел. Действие происходит за несколько дней до начала событий БН. МИМОЗЕ, В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ Возвращение с Кавказа не принесло ему желанного удовлетворения. Барон Владимир Корф, поручик кавалергардского полка, кавалер нескольких орденов, любимец дам и завсегдатай петербургских салонов, по-прежнему не находил себе покоя. Пробыв в родном доме всего неделю с небольшим, он умчался в Петербург, где всецело погрузился в водоворот светской жизни. Служба была необременительна и мало препятствовала развлечениям. Одна любовная победа следовала за другой, попойка сменяла попойку. Не были редкостью и бодрившие сердце остротой ощущений поездки на Черную речку. "Ты, брат, прямо как с цепи сорвался!" - укоризненно сказал ему однажды вечером друг детства и сосед по поместью князь Андрей Долгорукий. Хотя оба друга уже некоторое время добивались благосклонности очаровательной княжны Репниной, это отнюдь не мешало им поддерживать прежние тесные отношения. Вот и сейчас, отужинав, они мирно сидели за бутылкой бургундского в гостиной петербургского особняка Корфов. Служивший при штабе Андрей лишь утром вернулся из проведенного дома отпуска, но уже был наслышан о последних похождениях приятеля. Речь шла о состоявшейся два дня назад дуэли Владимира с незадачливым содержателем актрисы Императорского театра. Женщина не смогла устоять перед чарами блестящего кавалергарда, и ее неблагодарность привела законного любовника в такую ярость, что, застав парочку на месте преступления, он не поскупился на оскорбления, за что и был вызван грабившим его добро наглецом на дуэль. По здравом размышлении, однако, соперники пришли к выводу, что женщина сомнительной добродетели вряд ли достойна поединка и, съехавшись на Черной речке, без труда вняли увещеваниям секундантов и помирились. Однако о дуэли стало известно в Петербурге, не в последнюю очередь благодаря ее виновнице, весьма гордившейся своей ролью в этом скандальном происшествии. Поручику Корфу было сделано строгое предупреждение, суть которого состояла в том, что еще одна дуэль, вне зависимости от исхода, приведет к разжалованию или же к исключению из гвардии и ссылке на Кавказ рядовым. Именно это и имел в виду князь Долгорукий, когда, с удовольствием сделав очередной глоток бургундского, покачал головой и сказал: "И было бы ради кого! Ради какой-то актрисы..." "Кстати, прехорошенькая, - осклабился Корф. - Миниатюрная такая штучка". И тут же помрачнел, как бы вспомнив о чем-то. - "Между прочим, я третьего дня был у твоих, - благодушно сказал Андрей, давно привыкший к внезапным переменам настроения собеседника. - Они собираются на днях приехать в Петербург". - "Это еще зачем?" - нахмурился Владимир. - "Если не ошибаюсь, у Анны назначено прослушивание в Императорском театре". Владимир пробормотал под нос невнятное ругательство. "Знаешь, Вольдемар, - сказал вдруг Андрей, сняв очки и начав протирать их, что было в нем верным признаком смущения, - это, конечно, не мое дело, но по-моему такой девушке, как Анна, совершенно не подобает быть актрисой". - "Такой девушке, как Анна, - желчно сказал Корф, - совершенно не подобает быть членом моей семьи. И чем скорее она из нее уберется, тем лучше". - "Не понимаю, Володя, - с недоумением сказал Андрей, вновь надевая очки, - какая кошка между вами пробежала? Ведь в детстве вы прекрасно ладили". "Можно хотя бы здесь не говорить об Анне?! - сказал Владимир резко. - Лучше расскажи о своих. Как там Лиза? Еще не подыскала себе жениха?" Теплая, слегка насмешливая улыбка, сопровождавшая эти слова, совершенно изменила его лицо. Резкие черты смягчились, в глазах запрыгали веселые огоньки. - "Она все еще надеется, Володя", - грустно сказал Андрей. Веселье Владимира как рукой сняло. - "Но ты-то хоть понимаешь, Андре, что я не подавал ей ни малейшего повода?" - спросил он глухо. - "Я-то понимаю, но ты ведь знаешь Лизу. Не далее как вчера я пытался ей объяснить, что ты относишься к ней как к сестре - ну, скажем, как я к Анне..." "Опять Анна! - вскричал Владимир, вскакивая. - И с каких это пор, скажи на милость, у тебя прорезались к ней братские чувства?!" Его собеседник пожал плечами. - "Да, пожалуй, с тех самых пор, как ты поколотил меня, когда я попробовал за ней ухаживать". Владимир посмотрел на него с подозрением, но выражение лица князя было самое невинное. - "Андре, - сказал он, четко выговаривая каждое слово. - Запомни раз и навсегда: Анна не пара ни тебе, ни мне, ни вообще кому бы то ни было из общества. Так что давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Например, ты не спросил меня о том, как за время твоего отсутствия продвинулись мои дела с княжной Натали". "Не спросил, потому что меня это очень мало волнует", - сказал Андрей невозмутимо. Владимир прищурился. - "По-моему, дружище, ты меня недооцениваешь". - "Вовсе нет, - живо откликнулся Андрей. - Но, во-первых, - он загнул палец, - ты слишком уважаешь княжну Репнину, чтобы позволить себе нанести вред ее репутации, а во-вторых... " - "А во-вторых?" - переспросил Корф. - "А во-вторых, твои отношения с ней никогда не зайдут слишком далеко, потому что ты не намереваешься делать предложения руки и сердца ни ей, ни кому бы то ни было другому". Владимир внимательно посмотрел на друга, как если бы увидел его впервые. "А ты?" - наконец спросил он. - "А зачем, ты думаешь, я ездил домой? Чтобы сообщить маменьке о серьезности своих намерений относительно княжны Репниной". - "И что же?" - "Она одобрила мой выбор", - с гордостью ответил Андрей. - "Значит, княгиня Наталья Долгорукая..." - задумчиво произнес Владимир, как бы пробуя эти слова на вкус. Он помолчал минуту, а затем обратился к Андрею: "Ну что ж, дружище, поздравляю! Лучшего выбора ты бы не мог сделать. Надеюсь, что княжна даст свое согласие". И крепко пожал князю руку. Когда Андрей ушел, Владимир еще долго сидел в задумчивости с бокалом вина в руке. Перед его глазами мелькали картины последнего бала, кружащийся в вальсе зал и ставшие вдруг серьезными глаза княжны Репниной, как будто ожидавшей от него чего-то. Их сменило веселое, открытое лицо Лизы, устремляющей на него исполненный обожания взгляд. И лишь потом, из неподвластного ему омута снов, всплыло еще одно лицо. Как всегда, его обладательница грустно, словно сочувствуя, взглянула на него, а затем протянула руку и легко провела ладонью по его щеке. Владимир дернулся, как от удара, и проснулся. "Ненавижу..." - прохрипел он, до хруста сжимая в руке пустой бокал. Часы пробили полночь. Он встряхнулся и быстро привел себя в порядок. Пора было заступать на ночное дежурство. КОНЕЦ ЗАРИСОВКА ВТОРАЯ Название: «Танец» Рейтинг: G Герои: Владимир, Анна, ИИ, Михаил Пейринг: ВА Время действия: альтернатива Иван Иванович и Анна приехали в Петербург за день до большого бала, которым граф Потоцкий открывал зимний сезон. К вящему неудовольствию Владимира выяснилось, что целью их приезда было не только прослушивание Анны в Императорском театре, но и ее выступление на балу, где она должна была выдавать себя за девицу благородного происхождения. Владимир рвал и метал. Сколь ни предосудительна была в его глазах блажь отца, давшего холопке дворянское воспитание, она не шла ни в какое сравнение с намерением ввести эту холопку в общество, выставив ее на всеобщее обозрение. "Да вы хоть представляете себе, отец, чем это чревато?! - воскликнул он в пылу разгоревшегося между ними спора. - Все, кому не лень, будут глазеть на нее, целовать ей руки, наконец, танцевать с ней, даже не подозревая, кто она на самом деле". "Совсем напротив, - живо возразил Иван Иванович. - Они как раз будут видеть Аню такой, какова она на самом деле. Ведь ты же не станешь отрицать, Володя, что Анечка - само совершенство. Она прелестна, хорошо воспитана, изящна и талантлива. Много ли барышень из высшего света могут похвастаться тем же? Послушай меня, старика: и года не пройдет, как весь Петербург будет у ее ног". "Да, - с горечью ответил Владимир, - в вашей живой игрушке нет ни единого изъяна. Но неужели вы не понимаете, отец, что совершенной до такой степени может быть лишь подделка?! А теперь вы еще и решили превратить эту поддельную дворянку в орудие искушения и соблазна! Вот уж не завидую тому несчастному, который падет жертвой ее чар!" *** Бал был в самом разгаре, и князь Михаил Репнин не отходил от Анны ни на шаг. Он пригласил ее на один танец, затем на другой. В его обращенном на девушку взгляде было запечатлено безграничное восхищение. Владимир был до такой степени поглощен наблюдением за ними, что даже не заметил, как в залу вплыла статная красавица, на которую он охотился вот уже несколько недель. То, что происходило сейчас между его лучшим другом и воспитанницей его отца было воплощением всех его самых худших опасений. Владимир с неудовольствием вынужден был признать, что, вопреки его предсказаниям, Анна не выглядела ни как подделка, ни как коварная соблазнительница. До воплощенного совершенства ей тоже было далеко. Ее неопытность и неловкость бросались в глаза, и она была явно смущена оказываемым ей вниманием. Это столь необычное для света смущение было так трогательно, что делало ее совершенно неотразимой. Ему неожиданно пришло в голову, что более всего она была сейчас похожа на счастливого ребенка, получившего от взрослых долгожданный подарок. Окрыленная успехом своего выступления, Анна растеряла всю свою обычную сдержанность. Глаза ее сияли, по щекам разлился нежный румянец, каждое движение было исполнено робкой, пленительной грации. И, как если бы этого было недостаточно, время от времени Репнин, склоняясь к ее изящному розовому ушку, негромко говорил ей что-то, и она отвечала ему доверчивой, открытой улыбкой. Этому следовало положить конец. Заметив, что Репнин намеревается пригласить Анну на третий танец, Владимир подошел к ним и твердо сказал: "Извини, Мишель, но этот танец обещан мне". Анна посмотрела на него с удивлением. Несмотря на неоднократные просьбы отца, Владимир никогда не танцевал с ней, считая ниже своего достоинства приглашать на танец крепостную. Но сейчас он крепко взял девушку под локоть и, предупреждая ее возражения, быстро вывел на середину залы. "Немедленно прекрати это", - с плохо сдерживаемой яростью сказал он ей. Они встали в позицию, ожидая, когда заиграет музыка. - "Что вы имеете в виду?" - спросила Анна, тут же приняв усвоенный ею в общении с ним независимый, холодный вид. - "Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Твои попытки соблазнить князя Репнина смехотворны и омерзительны". - "Мы просто танцевали, - сказала Анна зазвеневшим от обиды голосом. - Вы, как всегда, все неправильно поняли". - "Я все прекрасно понял, - сказал он. - Князь Репнин мой друг, и я не допущу, чтобы он пал жертвой твоего обмана". *** Анна хотела было что-то сказать, но тут заиграла музыка, и ей пришлось вложить свою руку в руку Владимира. С того мгновения, как их руки соприкоснулись, они не сказали друг другу ни слова. Фигуры танца сводили и разводили их, временами Анна порхала, как бабочка, вокруг преклонявшего перед ней колено партнера, временами они двигались вместе, рука об руку, временами он кружил ее, легко придерживая за талию. Все это время они смотрели друг другу в глаза и молчали. Владимир двигался по-кошачьи мягко, но каждое его движение было исполнено властности и силы. "Ты - моя, - как бы говорил он ей, - и никуда ты от меня не денешься!" Но когда казалось, что он уже полностью подчинил себе свою партнершу, он вдруг падал перед ней на колени, сраженный, и с трепетом касался ее руки, словно умоляя о пощаде и снисхождении. Анна то послушно следовала за ним, как бы признавая его власть над собой, то дерзко отворачивалась и, дразня, уносилась прочь в потоке музыки, а затем как бы нехотя возвращалась и, слегка наклонив голову, снисходительно, как королева, принимала его поклон. "Это мы еще посмотрим, кто здесь кому господин", - говорил весь ее облик. Но мужчина тут же вновь подчинял ее себе, и все начиналось сначала. Они не могли видеть, как помрачнело лицо наблюдавшего за ними Репнина, как широко раскрылись глаза его сестры, как поползли вверх брови старого барона. Окружающий мир исчез для них, растворился в неясной дымке, и на паркете остались лишь двое, ведущие вечный, как природа, танец притяжения и отталкивания, танец, в котором нет ни победителей, ни побежденных. Когда танец закончился, они еще некоторое время стояли посреди залы, глядя друг на друга. Первым очнулся Владимир. "Так ты поняла? - сказал он, нахмурившись. - Я запрещаю тебе принимать ухаживания князя Репнина". - "Я не понимаю, о чем вы говорите, сударь, - сказала Анна, быстро опуская глаза. - Мое положение вам известно". - "Вот именно", - отрезал он и, взяв ее под руку, отвел к отцу. КОНЕЦ ЗАРИСОВКА ТРЕТЬЯ Название: «Друзья» Рейтинг: G Герои: Владимир, Михаил Пейринг: ВА Время действия: альтернатива В эти дни Петербург тяготил его более обыкновенного. Было ли тому причиной присутствие в доме отца и Анны, живших своей, отдельной от него, жизнью, или же внезапное отдаление Репнина, с которым он привык делиться своими самыми сокровенными мыслями, но где бы он ни появлялся, он чувствовал себя лишним, ненужным, потерянным. Он не обладал счастливой способностью Андрея спокойно принимать то, что посылает жизнь, ни жизненной позицией того же Репнина, смотревшего на все, что встречалось на его пути, с точки зрения исполнения долга. Ему необходимо было чувствовать жизнь во всей ее полноте, знать, что он занимает в ней то самое единственное место, для которого был предназначен. В противном случае все теряло смысл. Ему остро, почти болезненно, не хватало общества Репнина. Несмотря на разницу в характерах, он и Репнин понимали друг друга с полуслова. Они могли спорить часами, доходя до крика и взаимных оскорблений, могли вместе молчать, думая каждый о своем. Но Мишель был единственным, в котором он еще с кадетских лет чувствовал обращенное к себе ровное, надежное тепло, единственным, кому было до него дело. И вот теперь этот единственный друг без всякой видимой на то причины отдалился от него. Дело было не только в том, что теперь, став адьютантом цесаревича, Михаил проводил много времени во дворце. Владимир подозревал, что друг обижен на него за то, что он так и не сделал предложения его сестре. Но Натали Репнина была теперь невестой Андрея Долгорукого, и в любом случае его ухаживания за ней никогда не выглядели достаточно серьезно. Решив, что пришло время объясниться, Владимир после дневного дежурства отправился на квартиру к Репнину, предусмотрительно захватив с собой бутылку крымского. *** Мишель, казалось, не был удивлен его приходу. Предупредив, что в его распоряжении не более двух часов, поскольку он обязан сопровождать цесаревича на прием во дворце, он разлил вино по бокалам и плюхнулся в кресло напротив Владимира. Тот по своему обыкновению приступил прямо к делу. "Миш, давай мириться", - сказал он, насмешливо-заискивающе глядя в глаза другу. - "А я и не ссорился!" - запетушился было тот, но тут же махнул рукой и обезоруживающе улыбнулся. Это было совсем как в корпусе, когда кадет Репнин, который был обидчив, но отходчив, сначала лез в драку, но в конце концов прощал неугомонному кадету Корфу все его злокозненные выходки. Правда, сейчас Владимир не очень-то понимал в чем, собственно, состоит его вина. "Послушай, Миша, - сказал он осторожно, - между мной и Натальей Александровной никогда не было ничего серьезного. Поверь, ей будет гораздо лучше с Андреем, нежели с таким вертопрахом, как я". - "Охотно верю, - задиристо сказал Репнин, который на самом деле тяжело переживал это разочарование. - Но Наташа здесь вовсе ни при чем". - "А кто при чем?" Репнин посмотрел приятелю в глаза и, коротко вздохнув, сказал: "Почему ты мне никогда не рассказывал об Анне?" Владимир опешил. "А о чем, собственно, я должен был тебе рассказывать?" - "Ну, например, о самом факте ее существования. Или хотя бы о том, что ты в нее влюблен". - "Что за чушь ты порешь?!" - заорал Владимир, вскакивая. От резкого движения вино выплеснулось из бокала и пролилось на рукав мундира. - "Я видел, как вы танцевали", - сказал Михаил, поперек лба которого прорезалась упрямая складка. "К твоему сведению, я пригласил ее на танец лишь затем, чтобы внушить ей, что ей не следует принимать твои скоропалительные ухаживания!" - горячо возразил уже с трудом владевший собой Владимир. - "То есть из ревности?" - язвительно парировал Михаил. Он тоже уже был на ногах, и друзья стояли друг против друга, приняв угрожающие позы, словно два приготовившиеся к поединку противника. *** Первым опомнился Владимир. "Миша, - примирительно сказал он. - По-моему, ты бредишь. О какой ревности может идти речь?! Уж не думаешь ли ты, что я отнесся серьезно к твоему невинному флирту?" - "Это не был флирт, - твердо сказал Михаил, - и ты это прекрасно знаешь. Мои намерения самые серьезные. И если правда то, что ты не имеешь на мадемуазель Платонову никаких видов, я попрошу у твоего отца разрешения начать за ней ухаживать". "Ухаживать?! - вскричал Владимир. - Ухаживать за мадемуазель Платоновой?! Хороша шутка!" И он громко, зло расхохотался. - "Не вижу ничего смешного", - сказал Репнин обиженно. - "Мишель, да ты же ее совсем не знаешь!" - "А ты разве не веришь в любовь с первого взгляда?" - "Нет, не верю, - отрезал Владимир. - Подобная, с позволения сказать, любовь не имеет под собой почвы и как правило заканчивается разочарованием". - "Ни в коем случае. Я не мог ошибиться в этом ангеле. Знай, Володя, Анна - женщина моей мечты. И я уверен, что она ответит мне взаимностью". Михаил помолчал и добавил: "Если, конечно, ты не будешь нам мешать". "Опять ты за свое! - сказал Владимир с раздражением. - Поверь мне, мой друг, между мной и Анной ничего нет и быть не может". - "А мне показалось, что вы неравнодушны друг к другу", - тихо сказал Михаил. Владимир в возбуждении заходил по комнате. - "Как я могу быть неравнодушен к ней, когда, когда..." Он вдруг запнулся и круто повернулся к Михаилу: "И откуда ты вообще взял, что Анна ко мне неравнодушна?" - "Не знаю, - кисло ответил Мишель. - Она как-то странно смотрела на тебя, когда вы танцевали..." "Боже мой, в какие глупости ты меня втянул! - сказал вдруг Владимир, хватаясь за голову. - Миша, пойми, Анна готовится к поступлению на сцену! Неужто у князя Репнина могут быть серьезные намерения относительно актрисы?!" - "Я не знаю, - жалобно сказал Мишель. - Твой отец такой чудак... Я думал, что если я сделаю Анне предложение, то он откажется от этой странной затеи". "Вижу, у вас все уже на мази, - желчно сказал Владимир, - и ты вполне уверен в благосклонности дамы. Боюсь только, что тебя ожидает разочарование. А теперь прости, мне пора". - "У нас еще есть время", - удивленно сказал выскочивший за ним в прихожую Михаил. - "У тебя, может, и есть, но мне, честно говоря, надоело переливать из пустого в порожнее. Прощай". Он коротко пожал руку Репнину и, оттолкнув слугу, который пытался подать ему шинель, взял ее сам. Затем распахнул дверь и стремительно вышел на улицу. КОНЕЦ ЗАРИСОВКА ЧЕТВЕРТАЯ Название: «Искусство требует жертв» Рейтинг: PG Герои: Владимир, ИИ, Анна Пейринг: ВА Время действия: альтернатива "Аннушка, а не споешь ли ты нам, дитя мое?" - спросил Иван Иванович после ужина. - "С удовольствием, дядюшка". Анна выпорхнула из-за стола, как всегда готовая исполнить любое желание своего благодетеля. "Что бы вы хотели услышать?" - "Все, что твоей душе угодно, девочка моя. Володя, ты присоединишься?" Владимир помедлил с минуту, а затем наклонил голову в знак согласия. Они перешли в гостиную, и Анна села за рояль. Девушка заметно нервничала. Вся ее поза выражала напряжение, и Владимир заметил, что она несколько раз покосилась в его сторону. Обыкновенно он покидал комнату, как только пальцы Анны касались клавиш. Он и сам не мог бы объяснить, почему остался слушать ее пение в этот вечер. Как бы то ни было, сомнений быть не могло: его присутствие смущало Анну почти до слез. Эта мысль доставила Владимиру мстительное удовлетворение. Возможно, стоит и впредь оставаться слушать ее пение, чтобы хоть изредка ставить эту выскочку на место! Но Анна запела, и Владимир забыл обо всем. Это была ария из итальянской оперы, названия которой он не помнил. "Я люблю его, - пела Анна, - но он никогда не узнает о моей любви. Боже, дай мне силы поступить так, как велит долг". Сердце Владимира сжалось. Трепет и волнение исполнительницы были настолько искренни, ее голос исполнен такой неги, что им вдруг овладело неистовое желание, чтобы эти слова любви были обращены именно к нему, чтобы именно о нем плакала и ломала руки белокурая красавица у рояля. Владимиру стало трудно дышать. Едва не обрывая пуговицы, он негнущимися пальцами расстегнул воротник мундира. Анна тем временем кончила петь и, словно разом лишившись сил, поникла, опустив голову. Затем повернулась к Ивану Ивановичу и тихим голосом испросила у него разрешения удалиться к себе. "Иди, отдохни, девочка, - ласково сказал старый барон. - Что-то ты сегодня бледна". *** "Володя, я хотел бы с тобой поговорить", - сказал Иван Иванович после того, как Анна покинула комнату. - "Слушаю вас, отец". Оба налили себе вина и сели. - "Это касается Ани. Дела требуют, чтобы я на несколько дней вернулся в поместье. Ане предстоит важное прослушивание, так что она не сможет поехать со мной. Не мог бы ты присмотреть за ней, пока меня не будет?" Владимир вскипел и хотел было ответить какой-то дерзостью, но посмотрел на усталое лицо отца и сдержался. "Разумеется, я присмотрю за Анной, если такова ваша воля", - нехотя сказал он и, помедлив, добавил: "Что-то не в порядке, отец?" - "Все в порядке, мой мальчик, - ответил тот. - Просто дела замучили. И, по правде говоря, я очень беспокоюсь об Ане". "А что о ней беспокоиться? - не выдержал Владимир. - Я полагаю, что она благополучно пройдет прослушивание, а судя по ее успеху на балу у Потоцких, в поклонниках у нее недостатка не будет. Что еще нужно актрисе?" - "Как бы мне хотелось, сынок, чтобы ты был прав! - вздохнул Иван Иванович. - Но девочка в последние дни сама не своя. Ума не приложу, что с ней происходит". Владимир пожал плечами. "Меня мало волнует, что происходит с Анной. Вы сказали присмотреть за ней, и я выполню вашу просьбу" - "Это началось вскоре после бала, - продолжал Иван Иванович, как бы не слыша его слов. - Быть может, она влюблена?" Владимир издал короткий, злой смешок. - "В таком случае можете не беспокоиться. Мишель Репнин не только отвечает ей взаимностью, но и вознамерился сделать предложение руки и сердца. То-то он удивится, когда узнает, что его избранница - крепостная!" "Анечке нельзя выходить замуж! - всполошился отец. - Замужество лишит ее возможности сделать театральную карьеру". - "Уверен, что Мишель откажется от своих намерений, когда узнает правду", - успокоил его Владимир. И, помолчав, добавил с циничной усмешкой: "Но думаю, он не будет возражать против того, чтобы стать ее покровителем". - "Сказать по правде, Володя, говоря, что Анечка влюблена, я имел в виду не его". - "А кого же?" - удивился Владимир. - "Тебя". *** "Вы шутите?" - спросил Владимир изменившимся голосом. - "Ничуть. Я видел, как вы танцевали у Потоцких". - "Да вы что, сговорились, что ли?! - вскричал Владимир, вскакивая на ноги. - Что вы, что Мишель. Дался же вам этот танец!" - "Я рад, что Миша тоже это заметил. Впрочем, должен признать, что большой заслуги в этом нет. Нужно было быть слепым, чтобы не заметить". - "О Господи! Отец, о чем вы говорите? Чтобы не заметить чего?!" - "Что между тобой и Аней что-то есть". "А, понимаю, - сказал вдруг Владимир, успокаиваясь. - Это всего-навсего часть вашего плана сделать меня ее покровителем. Для того вы ее и оставляете наедине со мной. Хотите, чтобы эта ловкая интриганка соблазнила меня, притворившись влюбленной. Ведь она всегда делает то, что вы ей говорите". - "Не смей так говорить об Анечке! - вскипел старый барон. - Она невинное дитя, которое даже не подозревает, что ее ожидает в театре". "Как не подозревает?! - опешил Владимир. - Разве вы ей не объяснили?" - "Видишь ли, Володя, - сказал Иван Иванович смущенно. - Аня воспитана как настоящая барышня. Сам посуди, как-то неловко говорить с барышней о подобных вещах". Владимир молчал. "Но это лишь временно, - заторопился старый барон, прочтя осуждение во взгляде сына. - Возможно, на первых порах ей и будет тяжело, но потом она поймет, что все это делалось ради ее же блага". "По мне, - сказал Владимир мрачно, - честнее было бы сразу продать ее в дом терпимости". - "Что ты такое говоришь! - замахал руками Иван Иванович. - Она будет служить искусству, добьется успеха и славы. Что перед этим условности общества?!" - "Может быть, стоит узнать, что об этом думает сама Анна?" - предложил вдруг Владимир. - "Что ты, Володя, о чем тут спрашивать?! Девочка живет мечтой о театре. Разбить эту мечту - вот настоящая жестокость!" - "Вы уверены?" - "Совершенно уверен. Кроме того, я надеюсь, что она найдет себе надежного друга, который будет любить, холить и лелеять ее на протяжении многих лет, если не всей жизни". Владимир хотел что-то сказать, но сдержался. "Конечно, я мог бы подыскать ей подходящего жениха, - сказал отец, как бы отвечая на его невысказанную мысль, - но женщина, наделенная таким талантом, будет счастлива в браке не более, чем соловей в клетке. Ты же слышал, как она пела. Так что из двух зол приходится выбирать меньшее" - "Понимаю, - сказал Владимир. - Искусство требует жертв". КОНЕЦ ЗАРИСОВКА ПЯТАЯ Название: «Опекун» Рейтинг: PG-13 Герои: Владимир, Анна Пейринг: ВА Время действия: альтернатива "Не выходила?" - озабоченно спросил Владимир, сбрасывая шинель на руки слуги. - "Никак нет, барин", - ответил тот, сокрушенно покачав головой. Владимир выругался сквозь зубы и стремительно взбежал вверх. Его душила злость. Что только себе позволяет эта девчонка! Со дня отъезда Ивана Ивановича прошло двое суток. Хотя Владимир и сам не верил в брошенные им в пылу спора слова о том, что за время отсутствия отца Анна попытается его соблазнить, то, что случилось в действительности, превзошло все его самые мрачные ожидания. Анна заперлась у себя в комнате и, ссылаясь на нездоровье, не выходила ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину. Относимые в ее комнату подносы с едой возвращались почти нетронутыми. Сначала Владимир не искал встречи с девушкой. Хочет капризничать, и на здоровье! Однако на второй день, обдумывая ситуацию во время долгого и скучного дежурства во дворце, он пришел к выводу, что своим поведением Анна бросает вызов ему и его авторитету в доме. Этому следовало положить конец. Кто здесь, в конце концов, хозяин и кто крепостная?! У двери в комнату Анны стоял накрытый салфеткой поднос с едой. Владимир поднял его и громко постучал. Не услышав ответа, он с силой дернул дверь, и лишь тогда обнаружил, что она заперта на ключ. "Анна, - с холодным бешенством сказал он, - если вы тотчас же не отопрете, клянусь вам, я вышибу дверь". Через минуту он услышал, как в замке поворачивается ключ. Он толкнул дверь и вошел. *** Уже входя, Владимир вдруг с острым чувством неловкости осознал, какое зрелище представляет собой он, вносящий в комнату собственной крепостной поднос с едой. Поэтому первым делом он направился к столу и избавился от подноса. Лишь затем повернулся и посмотрел на Анну. Если бы он все еще держал в руках поднос, то непременно уронил бы его на пол. Куда подевалась цветущая, полная жизни девушка, какой была Анна всего несколько дней назад! Смертельная бледность разливалась по ее лицу, щеки впали, темные круги очерчивали потухшие, покрасневшие глаза. "Что с вами? - спросил Владимир дрогнувшим голосом. - Вы больны? Я немедленно пошлю за доктором". - "Не нужно доктора, - сказала Анна, едва шевеля губами. - Я не больна. Это так". - "Что значит так?! - вскипел Владимир. - Я несу за вас ответственность, и я не допущу, чтобы в отсутствие отца вы довели себя до полуживого состояния". - "Ах, оставьте меня", - сказала Анна и отвернулась. Это было уже слишком. Он был боевым офицером, в обязанности которого входило распоряжаться жизнями других людей, и он очень хорошо знал, что любое неповиновение может быть сломлено проявлением уверенности в себе, властности и силы. "Значит так, - ледяным голосом сказал он. - Если вы сейчас же не сядете за стол и не начнете есть, даю вам слово офицера, что я зажму вам голову и силой втолкну вам в рот этот проклятый ужин". Анна с ужасом посмотрела на него и, неуверенно ступая, подошла к столу. От поднятой ею крышки по комнате разлился запах жаркого, и Владимир вспомнил, что тоже еще не ужинал. Он позвонил и распорядился, чтобы и его ужин принесли в комнату Анны. Через десять минут они уже сидели за накрытым на двоих столом. Сжавшись под пристальным взглядом Владимира, Анна осторожно поднесла к губам кусочек жаркого, но все никак не могла решиться положить его в рот. "Пожалуйста, Анна", - неожиданно для самого себя сказал Владимир. Анна с изумлением посмотрела на него, смутилась и начала есть. *** За ужином, наблюдая за Анной, которая ни разу не подняла глаз от стола, Владимир вспомнил слова отца: "Это началось вскоре после бала". Ну разумеется! Как же он раньше об этом не подумал! "Анна, - сказал он, прокашлявшись. - Если ваша хандра проистекает от того, что князь Репнин перестал оказывать вам знаки внимания, то знайте, что я сказал ему не посещать наш дом до тех пор, пока не вернется отец. Согласитесь, ведь это было бы крайне неприлично". Анна подняла на него полные удивления глаза. "О чем вы?" Потом вспомнила и слабо улыбнулась. "Спасибо, Владимир, но дело совсем не в этом". - "А в чем же?" - быстро спросил Владимир, пытаясь унять бешеное биение сердца. - "Это не имеет значения", - сказала она и снова замкнулась. "Значит, отец был прав, - подумал он. - Значит, это все-таки не Репнин, а я. Как он тогда сказал? 'Я надеюсь, что она найдет себе надежного друга, который будет любить, холить и лелеять ее на протяжении многих лет, если не всей жизни'." Ему вдруг едва ли не ощутимо представилось, как он сжимает Анну в своих объятьях, как она сперва робко, а потом все смелее и смелее отвечает на его ласки, как трепещет под его поцелуями и как, наконец, издает сладострастный стон... Со звоном отодвинув тарелку, он вскочил из-за стола и распахнул окно. В комнату ворвался холодный осенний воздух. "Вам следует почаще дышать свежим воздухом, - хрипло сказал он в ответ на удивленный взгляд Анны. - Вы совсем никуда не выходите, а это вредно для здоровья. Завтра у меня выходной, и я отвезу вас в Павловск". Анна вдруг вся подобралась и сказала: "Нет, Владимир. Я с вами никуда не поеду". *** "Вас никто не спрашивает, сударыня! - загремел Владимир. - Не забывайте, что вы крепостная, а я хозяин в этом доме! Извольте делать то, что вам говорят, так чтобы к приезду отца и следа не осталось от этой вашей... хандры!" - "Я знаю, Владимир, что ваши намерения самые лучшие, - сказала Анна дрожащим голосом, - но неужели вы не понимаете, что я не могу появляться на людях в вашем обществе?" - "Это еще почему?" - сердито спросил он. - "Да потому... потому... - она запнулась, а потом выпалила на одном дыхании, - потому что все будут думать, что я ваша содержанка!" "С чего вы это взяли?" Владимир скрыл свою растерянность за коротким смешком. - "Ведь я готовлюсь в актрисы, а все актрисы - содержанки", - сказала она, отвернувшись. - "И давно вам это известно?" - спросил Владимир, пристально глядя на нее. - "На следующий день после бала мы с дядюшкой ездили в Императорский театр. Пока он обсуждал какие-то дела с господином Оболенским, я ожидала в прихожей вместе с одной актрисой. Мы разговорились, и она..." - "Рассказала вам о нравах и обычаях театральной жизни", - завершил Владимир ее рассказ. - "Да". Так вот оно что! Удар по самолюбию был более чем чувствителен. Так, значит, это не из-за него и не из-за Репнина убивалась все эти дни юная красавица! Давая выход разочарованию, он грубовато сказал: "Но вы ведь мечтали стать актрисой. Искусство требует жертв". - "Да чего стоит такое искусство, - вскричала Анна, - если оно покупается ценой позора?! Вы разве смогли бы жить, если бы перестали себя уважать?" - "Нет", - ответил он. - "Так отчего же вы думаете, что я буду чувствовать иначе?" - "Простите", - сказал он и опустил голову. КОНЕЦ ЗАРИСОВКА ШЕСТАЯ Название: «Ночной дозор» Рейтинг: PG Герои: Владимир, Николай I Пейринг: ВА Время действия: альтернатива РОМАШКЕ, В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ Зимний дворец засыпал поздно. Даже далеко за полночь по его длинным, гулким коридорам то и дело сновали люди. То простучит каблуками шустрая камеристка, несущая грелку для страдающей коликами статсдамы, то проскользнет, шурша шелком юбок, возвращающаяся с ночного свидания фрейлина, то важно прошествует вызванный к одному из Великих князей доктор Мандт, а то и сам Государь, всегда готовый изобличить любого, кто нерадиво несет караул, выйдет на ночной обход. Ночью офицерам приходилось быть особенно бдительными и проверять посты чаще, чем днем. Владимир задумчиво смотрел на простиравшуюся за окнами дворца площадь. Он знал, отчего бессонница гонит императора по лестницам дворца и его бесконечным переходам. Государь жил в страхе перед заговором. Четырнадцать лет назад выстроившиеся на Сенатской площади полки отказались приносить ему присягу. Они требовали конституции, гражданских свобод - и отмены крепостного права. Владимир ни на минуту не сомневался в том, что эти люди, многие из которых были офицерами его полка, являлись государственными преступниками. И все же... «Страшись, помещик жестокосердный, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое осуждение!» - вспомнились ему слова опального Радищева, и сразу же вслед за этим представилось лицо Анны, с немым укором взиравшей на отца... и на него самого. Как всегда при мысли об Анне, сладко защемило сердце. Господи, почему, о чем бы он ни думал, все возвращается к ней?! *** Владимир был достаточно искушен в альковных делах, чтобы отдавать себе отчет в том, какие именно желания вызывает в нем крепостная воспитанница его отца. Но вместе с тем он с какой-то пронзительной ясностью понимал, что даже если бы ему представилась возможность претворить эти желания в жизнь, воспользовавшись правом господина, он никогда не пошел бы на это. Где-то в глубине души существовала некая непреодолимая преграда, которая делала Анну запретной для него. Это осознание собственного бессилия порождало в нем ярость, неуверенность в себе и липкий, безотчетный страх. То, что произошло накануне вечером в комнате Анны, пробудило в нем волну новых, доселе неведомых чувств. Воспоминание о гневной отповеди девушки, о ее гордой осанке и горящих негодованием глазах снова, уже в который раз, вызвало в нем прилив восхищения, к которому примешивалось другое, менее определенное чувство, более всего походившее на нежность. Теперь он со стыдом вспоминал, как мечтал о том, чтобы Анна стала его содержанкой. Впрочем, ему было некогда разбираться в своих чувствах. Отец должен был вернуться со дня на день, и, что бы Владимир ни чувствовал по отношению к Анне, у него не было сомнения в том, что девушке следует помочь. Но как? Упрямство отца было ему хорошо известно. И хотя Владимир был уверен, что отец поступил бы точно так же будь она его родной дочерью, Анна была крепостной, и отец имел полное право распорядиться ею по своему усмотрению. Корфы считались в округе просвещенными помещиками, и Иван Иванович, который, как и многие из его поколения, вкусил передовых идей своего времени в 1814, когда победоносные русские войска вступили в Париж, гордился своим либерализмом и мягким отношением к крепостным. Он никогда не прибегал к телесным наказаниям, за что ему неоднократно выговаривала соседка, властная помещица Марья Алексеевна Долгорукая. Но кто знает, как поступит отец, столкнувшись с неповиновением со стороны Анны? При мысли о том, что тела девушки может коснуться кнут, у Владимира потемнело в глазах. "Господи, что же это такое со мной творится?" - мысленно простонал он, прислоняясь лбом к холодному стеклу. "О чем размечтались, поручик?" - раздался голос за его спиной. Владимир резко обернулся. Перед ним, держа в руке свечу, стоял Император Всероссийский Николай Павлович Романов. *** "Поручик Корф, если не ошибаюсь?" - вопрос императора скорее походил на утверждение. - "Так точно, Ваше Величество!" - Владимир вытянулся и отдал честь. - "Как же, помню помню, - сказал Николай Павлович, с одобрением глядя на боевые награды на груди молодого офицера. - Ну что ж, поручик, я обошел ваши посты. Все люди на месте, никто не заснул, все бодры и бдительны. Я вами доволен". Владимир снова отдал честь. "Но вас-то я как раз застал врасплох, - с усмешкой продолжал император. - Правда, эта позиция не является одним из официально назначенных постов, но во время несения службы офицеру полагается быть начеку каждую минуту". Владимир хотел было что-то сказать, но император остановил его властным движением руки. "Судя по состоянию, в каковом вы пребывали, я, как кажется, догадываюсь о причине вашей рассеянности. Поручик, вы влюблены". Этого Владимир не ожидал. Он хотел было сказать, что все на самом деле совсем не так, что хотя он действительно думал о личных проблемах, связанных с одной девушкой, "влюблен" было бы слишком сильным словом для определения того, что он чувствует по отношению к ней, не говоря уж о том, что, ввиду некоторых обстоятельств, ни о какой любви между ним и этой девушкой и речи быть не может... Вместо этого он устремил на собеседника растерянный взгляд и медленно, как бы не веря самому себе, сказал: "Так точно, Ваше Величество". "Ну вот видите, - довольно сказал император. - От меня ничего нельзя скрыть. Надеюсь, ваша избранница достойная особа?" - "Более чем достойная, Ваше Величество", - ответил Владимир, сверкнув глазами. Император разразился смехом. - "Горяч, ничего не скажешь! Уж не намереваетесь ли вы, поручик, вызвать меня на дуэль за оскорбление чести дамы? Я ведь наслышан о ваших подвигах". - "Никак нет, Ваше Величество", - сказал Владимир смутившись. "Мой вам совет, поручик, - император посерьезнел. - Если вы действительно любите, то женитесь, и чем скорее, тем лучше. Могу засвидетельствовать на основании собственного опыта, что ничто не приносит такого удовлетворения в жизни, как брак по любви". И, сделав знак ожидавшему в тени камердинеру, он продолжил свой путь. *** Император давно ушел, а Владимир все еще стоял на том же месте, потрясенный до глубины души. Он любит Анну?! Любит не как предмет вожделения, каким бы сильным оно ни было, ни даже как возможную любовницу, в нежных объятиях которой можно провести много счастливых лет, а как женщину, которой был бы готов дать свое имя и сделать спутницей своей жизни и матерью своих детей?! Это было немыслимо, невероятно. Но Владимир не привык лгать ни себе, ни другим. В тот короткий миг, когда он отвечал на вопрос императора, он вдруг с непреложной ясностью осознал, что никак иначе он Анну любить не сможет. Но осмыслить все возможные последствия этого осознания было свыше его сил. Вперив неподвижный взгляд в пустоту Дворцовой площади, он лишь ощущал, что падает в зияющую черную бездну, выхода из которой нет и быть не может. КОНЕЦ ЗАРИСОВКА СЕДЬМАЯ Название: «Семейный совет» Рейтинг: PG Герои: Владимир, ИИ, Анна Пейринг: ВА Время действия: альтернатива "Отец, мне нужно с вами поговорить", - сказал Владимир после ужина. Анна поднялась и направилась к двери. "Анна, прошу вас, останьтесь. То, что я собираюсь сказать, касается вас". Анна бросила на Владимира испуганный, умоляющий взгляд, но, увидев выражение его лица, опустила голову и послушно возвратилась на свое место. Иван Иванович вернулся в Петербург в мрачном расположении духа. Дела в поместье оставляли желать лучшего. Ему пришлось уволить проворовавшегося управляющего, и теперь нужно было срочно подыскивать нового. Однако известие о том, что за время его отсутствия Анна успешно прошла прослушивание в Императорском театре, сразу же привело его в хорошее настроение. "Я горжусь тобой, девочка моя! - воскликнул он, расцеловав Анну в обе щеки. - Очень скоро твое имя будет на устах всего Петербурга!" Присутствовавший при этой сцене Владимир выжидающе посмотрел на девушку, но Анна молчала, опустив глаза. "Почему вы ничего не сказали отцу?" - спросил он, улучив минуту, когда Анна осталась одна. - "Я не хотела его расстраивать, - виновато сказала Анна. - Вы же видели, в каком состоянии он вернулся!" - "И когда же вы, наконец, решитесь его расстроить?" - "Быть может, завтра". Уверенности в ее голосе не было. - "Хорошо, - сказал он. - Тогда я сам поговорю с ним после ужина", - "Владимир, пожалуйста, не надо!" - взмолилась Анна, но Владимира и след простыл. И вот теперь он явно намеревался претворить свои слова в жизнь. *** "Разумеется, поговорим, Володя, - благодушно сказал Иван Иванович. - Надеюсь только, что это не займет много времени. Мне хотелось бы еще раз услышать рассказ Анечки о ее триумфе". - "Не беспокойтесь, отец, я буду краток", - пообещал Владимир. - "Вот и хорошо. Только давай встанем из-за стола и перейдем в гостиную". "Отец, - сказал Владимир после того, как они сели. - Во время вашего отсутствия мне довелось поговорить с Анной по душам, и она призналась, что не испытывает ни малейшего желания поступить на сцену. Более того, подобная карьера ей претит". Иван Иванович от души рассмеялся. - "Что за нелепица! С каких это пор Анечка говорит с тобой по душам? Девочка просто пошутила, ведь она живет мечтой о театре! Скажи ему, дитя мое!" Он обернуся к Анне и замер, пораженный. По лицу девушки разлилась мертвенная бледность, губы ее были плотно сжаты, глаза опущены долу. Было видно, что она дрожит всем телом. "Скажи ему, дитя мое", - повторил Иван Иванович упавшим голосом. Анна молчала. "Так, значит, это правда!" - воскликнул он, вскакивая на ноги. Молодые люди поднялись вслед за ним. "Что же ты молчишь?" Старый барон подошел к Анне вплотную, и только тогда девушка осмелилась поднять на него глаза. - "Я готова понести любое наказание за свое непослушание", - еле слышно сказала она. "Что... ты... сказала?" - переспросил Иван Иванович, лицо которого стремительно наливалось кровью. - "Я готова понести любое наказание", - вновь пролепетала девушка. - "Сейчас он ее ударит, - подумал Владимир обреченно, - и мне придется поднять руку на собственного отца". Но Иван Иванович уже овладел собой. "Значит, ты просто-напросто боялась барской немилости? - спросил он глухо. - В это выливается твоя любовь ко мне?" - "Нет, - вскричала Анна, - нет, дядюшка! Я просто не хочу быть... не хочу быть..." - "Не хочешь быть кем?! Да говори же, черт побери!" - "Содержанкой..." - прошептала Анна и закрыла лицо руками. Иван Иванович обессиленно рухнул в кресло. "Так вот оно что! - выдохнул он и посмотрел на сына.- Это ты ей рассказал?" - "Владимир тут совершенно ни при чем! - заволновалась Анна. - Я узнала обо всем сама". - "Ты бы лучше молчала, заступница! - набросился на нее Иван Иванович. - Сколько себя помню, он всегда у тебя ни в чем не виноват! 'Дядюшка, вышлите ему денег на шинель, там холодно!' А он их небось опять в карты проиграл! А ты говоришь ни при чем!" Анна молча всхлипывала. На некоторое время в комнате воцарилось тяжелое молчание. "Ну полно, полно, - сказал наконец Иван Иванович. - Бог с ним, с театром, коли тебе это не по душе. Делать нечего, будем искать жениха". *** "Как... жениха? - спросила Анна. - Ведь я же..." - "А крепостные разве не женятся? - спросил Иван Иванович насмешливо. - Вот возьму и выдам тебя за Никиту, он давно по тебе сохнет. А что, чем не жених?" Увидев, что его угроза не возымела желаемого действия, он махнул рукой и продолжил: "Аня, твоя вольная давно выписана и заверена, хранится в надежном месте. Уж как-нибудь наскребу тебе приличное приданое. Пойдешь за мелкопоместного или за мещанина". Владимир почувствовал себя лишним. С одной стороны, он был искренне рад, что его худшие опасения относительно отца не оправдались. С другой, легкость, с какой отец простил Анну, больно кольнула его. Ему самому отец не спустил бы и десятой доли того разочарования, что причинила ему сегодня Анна. Согревшее на миг душу сознание того, что Анна хлопотала за него в бытность его на Кавказе, не притупило остроты обиды. А теперь они, и вовсе забыв о его присутствии, оживленно обсуждали возможных женихов! "Павел Верещагин к тебе весной сватался, - говорил Иван Иванович, - младший сын Глафиры Федоровны. Я ему, конечно, отказал, но если намекну на приданое, бегом прибежит и на происхождение не посмотрит. Но я тебя ему вряд ли отдам - мужлан мужланом, даром что дворянин!" Анна с облегчением перевела дух. "А как насчет племянника доктора Штерна? - оживился вдруг старый барон. - Ты, кажется, с ним подружилась этим летом, когда он гостил в наших краях. И молод, и образован, и собой недурен. Я слышал, он в Риге практику открывает. Как бишь его?" - "Густав Адольфович", - сказала Анна краснея. - "Вот-вот, Густав Адольфович. Слепому было видно, что он от тебя без ума". - "Он прекрасно начитан в немецкой поэзии", - сказала Анна и смутилась еще больше. "К чему нам Густав Адольфович, - заметил Владимир ядовито, - когда не сегодня-завтра нам князь Репнин предложение сделает?" Анна посмотрела на него с удивлением. - "Ни Миша, ни кто-либо другой из знати не женится на Анечке, когда узнает о ее происхождении", - сказал Иван Иванович серьезно. - "Дядюшка, а можно мне не выходить замуж? - жалобно спросила Анна. - Я хочу остаться с вами и чтобы все было как прежде". "Девочка моя! - умилился старый барон. - Но ведь такое положение дел не может продолжаться вечно, и я должен позаботиться о тебе, пока жив. Впрочем, в одном ты права, ангел мой: торопиться некуда". С этими словами он тяжело поднялся. "Что-то я устал сегодня, дети. Пора и честь знать! Спокойной ночи, Володя! Анечка, почитаешь старику перед сном?" - "С удовольствием, дядюшка. Спокойной ночи, Владимир". Они ушли, и Владимир остался один. Налив себе вина, он заходил по комнате. Им овладело острое, как никогда, ощущение одиночества. Вдруг скрипнула дверь, и на пороге появилась Анна. Она быстро подошла к нему и поднялась на цыпочки. Глаза ее блестели. "Спасибо, Владимир!" - выдохнула она, и теплые, нежные губы легко коснулись его щеки. "Анечка, ты идешь?" - раздался из-за двери голос отца. - "Иду, дядюшка!" - ответила Анна и исчезла так же внезапно, как появилась. КОНЕЦ ЗАРИСОВКА ВОСЬМАЯ Название: «Договор» Рейтинг: PG Герои: Владимир, Анна Пейринг: ВА Время действия: альтернатива Отец и Анна уезжали. В прихожей стояли сундуки и укладки, и слуги носили сверху вещи, многие из которых все еще были в коробках и чехлах от петербургских модисток. "Опять накупила себе тряпок!" - подумал Владимир беззлобно. Карету велено было подавать утром, сразу же после завтрака. В этот день ему наконец-то представлялась возможность поговорить с Анной с глазу на глаз. Отец был приглашен на обед к бывшему однополчанину, и Владимир специально отпросился со службы, чтобы застать девушку одну. Но сейчас, войдя в дом, он неожиданно растерял всю свою решимость. После того вечера, когда она поцеловала его, Анна упорно избегала его общества, а когда они встречались за столом, краснела и опускала глаза. Все свое время она проводила в обществе отца. Владимира и злило, и смешило подобное поведение. Можно подумать, в самом деле! Но всякий раз, вспоминая о мимолетном прикосновении ее губ к своей щеке, он чувствовал, как его окатывает теплая волна, и хотелось петь и дурачиться как мальчишка. Владимир прекрасно осознавал, что, свяжи он свою судьбу с Анной, ему придется отказаться от той жизни, для которой он был предназначен с рождения, более того - от выполнения того, что всегда почитал своим долгом. Служить царю и Отечеству... В этих словах была сила, которая заставляла трепетать его сердце еще желторотым кадетом, бросала под выстрелы горцев на Кавказе, помогала терпеливо переносить долгие часы бессмысленной дворцовой службы. Еще недавно он первый бы сказал, что пренебречь всем этим ради любви к женщине было бы недостойно дворянина. Но, быть может, его назначение вовсе не в этом? Служба царю и Отечеству вылилась в бессмысленную муштру, в пустую, хоть и блестящую, жизнь придворного. Не сегодня-завтра будет еще дуэль, за которой последует смерть или разжаловане. Между тем, он мог бы... "Ничто не приносит такого удовлетворения в жизни, как брак по любви", - вспомнились ему слова императора. Но даже если он пойдет на это, согласится ли Анна? Спрашивать ее прямо не имело смысла, но что-то в поведении девушки подсказывало ему, что он ей по меньшей мере не противен. Но прежде, чем принять окончательное решение, он должен был знать наверняка. *** Известие о скором отъезде Анны положило конец его колебаниям. В первые дни после знаменательного разговора старый барон был очень расстроен и даже перестал выезжать. Казалось, он жалел о проявленной им минутной слабости. Он не был в претензии к Анне за ее нежелание стать актрисой, но Владимир чувствовал, что отец сердится на него за непрошенное вмешательство. "Держал бы язык за зубами, может, все бы и утряслось, - сердито буркнул он однажды в сторону сына. - Поплакала бы и успокоилась". Все изменил разговор, состоявшийся у него с князем Оболенским. "Сергей Степанович говорит, - сказал он как-то за ужином, - что поскольку Аня не честолюбива, из нее все равно не вышло бы великой актрисы. Честолюбивый человек готов платить любую цену за успех, и потому амбиция важнее таланта. В тебе же нет амбиции, Анечка". Владимир с трудом подавил улыбку. Слова отца прозвучали так, как если бы Анна была увечной. С этого дня старый барон перестал говорить о театре. С тем же пылом, с каким он прежде отдавался подготовке своей воспитанницы к будущему актрисы, Иван Иванович теперь занялся устройством ее брака. Казалось, таким образом он изживал свое разочарование в том, что все его планы относительно блестящей театральной карьеры Анны пошли прахом. Владимир с ужасом осознал, что если он не предпримет решительного шага, то в следующий свой приезд в поместье найдет Анну сговоренной, а то и уже обрученной. Нужно было действовать, и действовать немедленно. *** Он нашел Анну в библиотеке. При его появлении девушка вскочила и, отложив книгу, направилась к выходу. Владимир преградил ей дорогу. "Анна, вы можете уделить мне несколько минут?" - "Разумеется, Владимир". Она по-прежнему избегала встречаться с ним взглядом. - "Я бы хотел попросить вас о небольшом одолжении". - "Об одолжении? Меня?!" Наконец-то он смог увидеть ее глаза! - "Да, вас. Только давайте прежде сядем". Они сели на диван. "Видите ли, Анна, - начал Владимир, прокашлявшись. - Думаю, я мало удивлю вас, если скажу, что недалеко то время, когда отец подыщет вам жениха". Лицо девушки омрачилось. - "Я надеюсь, - сказала она, - что когда мы вернемся в поместье, Иван Иванович и думать забудет об этих планах". Уверенности в ее голосе не было. - "Зря надеетесь. Отец не успокоится, пока не устроит вашу судьбу и, как и прежде, он не даст вам возможности выбирать. Поэтому я вновь хотел бы предложить вам свою помощь". "Отчего вы так переменились ко мне, Владимир?" - вдруг спросила Анна. На какой-то миг ее ясный, открытый взгляд привел его в замешательство. - "Видите ли, Анна, - сказал он наконец, - я осознал, что вел себя по отношению к вам как глупый, избалованный мальчишка. В конце концов, нас объединяет гораздо большее, чем разъединяет. Так почему бы нам не стать друзьями?" Обращенные к нему глаза Анны засветились таким теплом и доверием, что он тут же возненавидел себя за произнесенную ложь. "Я буду очень рада стать вашим другом, Владимир", - с чувством сказала девушка. - "В таком случае я прошу вас обещать мне одну вещь". - "Разумеется". - "Когда... - он прокашлялся, - когда отец примет окончательное решение относительно вашей судьбы, обещайте известить меня об этом до того, как оно станет необратимым". - "Но почему..." - "Не спрашивайте ни о чем! Ведь мы же теперь друзья, а между друзьями принято доверять друг другу". - "Обещаю", - неуверенно сказала девушка. "Ну вот и славно!" Он чувствовал себя последним негодяем, но отступать было нельзя. "И еще одно..." Анна посмотрела на него вопросительно. "Третьего дня вы меня поцеловали... Погодите, не уходите, пожалуйста! - и, чтобы удержать ее, он осторожно взял ее за руку. - Поцелуй принято возвращать". И, прежде чем Анна успела что-либо сказать, он наклонился и легко коснулся губами ее губ. Самое главное было не потерять голову и не испугать девушку, и Владимир вложил в поцелуй всю нежность, на какую только был способен. Он почувствовл, как вздрогнула Анна, как напряглось и неловко замерло ее тело. На миг ему показалось, что она вот-вот оттолкнет его, но девушка как бы прислушивалась к чему-то внутри себя самой. Прошло мгновение, и ее губы дрогнули и неуверенно приоткрылись. Как ему хотелось заключить ее в объятья и прильнуть к ее губам так, чтобы его поцелуи свели ее с ума! Но это наверняка бы все испортило, и нечеловеческим усилием воли Владимир заставил себя оторваться от ее губ. "Благодарю вас, Анна, за то, что великодушно позволили мне возвратить мой долг", - мягко сказал он, глядя в ее широко распахнутые от изумления глаза. Анна смотрела на него растерянно, как бы не понимая. "Мне пора идти", - наконец пролепетала она, заливаясь краской, и вскочила с дивана. - "Как вам будет угодно, - сказал Владимир, вставая вслед за ней. - Но вы будете помнить о нашем договоре?" - "Да", - ответила Анна, не глядя на него, и выбежала из комнаты. Владимир вытер пот со лба и блаженно улыбнулся. Он узнал то, что хотел узнать. КОНЕЦ ЗАРИСОВКА ДЕВЯТАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ Название: «Отбившийся от стаи» Рейтинг: G Герои: Владимир, Михаил, Андрей Пейринг: ВА Время действия: альтернатива "Я надеюсь, поручик, вы хорошо подумали, прежде чем подать это прошение?" В официально строгом голосе командира полка генерала Фитингофа явственно проскальзывали нотки сожаления. - "Так точно, ваше высокопревосходительство". - "В таком случае, вы должны понимать, что ваша отставка может быть и не принята". - "С вашего позволения, ваше высокопревосходительство, не думаю, чтобы это было возможно". "Как это?" - удивился генерал. - "Я намереваюсь вступить в брак с женщиной из низшего сословия", - объяснил Владимир. - "Ах, вот оно что! Что ж, не вы первый, не вы последний, кто ради денег женится на купеческой дочери". - "Никак нет, ваше высокопревосходительство, дело не в деньгах". - "Понимаю... - улыбнулся генерал. - Достукались, голубчик, со своими амурными похождениями, и теперь семья девицы заставляет вас жениться?" ""Никак нет, ваше высокопревосходительство". - "Так в чем же, черт побери, дело?!" Фитингоф начинал терять терпение. - "Речь идет о браке по сердечной склонности". В предвкушении впечатления, какое произведут на собеседника его слова, по телу пробежал холодок, как на дуэли. "Моя избранница принадлежит к крепостному сословию. Все это подробно изложено в прошении". Генерал посмотрел на него так, как если бы он внезапно превратился в некое опасное, вызывающее недоумение и страх животное, взял перо и, не говоря ни слова, подписал прошение. *** По городу мела поземка, и ему пришлось завернуться в башлык. Тем не менее, Владимир предпочел проделать весь путь до дома пешком. Мысли складывались с математической четкостью, словно узоры снежинок на рукаве его шинели. Со дня отъезда отца и Анны прошло немногим более месяца. Из доходивших из поместья вестей Владимир знал, что ни одна из попыток подыскать Анне жениха не увенчалась успехом. "Представь себе, что 'крепостная' - это магическое слово, - с горечью писал отец в последнем письме. - Как если бы Анечка принадлежала к касте неприкасаемых, о которой ты рассказывал нам после поездки в Индию. Весь уезд уже знает о ее происхождении, и девочке приходится несладко. Я искренне сожалею о том, что проявил малодушие и не заставил ее поступить на сцену". Далее отец писал, что, возможно, придется увеличить сумму приданого, и просил сократиться в расходах. "Иначе не будет выхода, кроме как выдать ее за купца - добавлял он, - если, конечно, найдется купец, который захочет взять невесту, не воспитанную по законам Домостроя". Немедленно по прочтении письма Владимир написал прошение об отставке. Это было вчера. Сейчас он не сумел бы объяснить, что помешало ему подать в отставку еще месяц назад. Договор с Анной казался теперь жалкой уловкой, трусливым бегством от ответственности. Или все же этот месяц нужен был ему для того, чтобы изгнать из души последние остатки сомнения? Все вдруг стало легко и просто. Все его существо рвалось положить конец пустому, бессмысленному существованию, которое он, борясь с самим собой, влачил все эти годы. Теперь он не сомневался в том, что добьется согласия Анны. Если она его любит, то он вырвет у нее признание, а если нет, то завоюет ее любовь. Что же касается отца... Владимир невольно усмехнулся. Что ж, возможно, что, в свете постигших его в последний месяц разочарований, отец будет даже рад тому, что для его любимицы отыскался достойный жених, который к тому же не потребует приданого! *** "У вас гости, барин", - сообщил слуга, принимая у него запорошенную снегом шинель. "Сегодня я надел ее в последний раз", - мелькнула неожиданная мысль. ..."Что ты сказал? - переспросил он, очнувшись. - Какие еще гости?" - "Князь Андрей Петрович Долгорукий, уже с полчаса как дожидаются, а прямо перед вами изволили прибыть его сиятельство князь Репнин". Владимир чертыхнулся. Ну разумеется! Не далее как вчера утром он послал Андрею записку с приглашением на ужин. Письмо отца заставило его забыть обо всем. Но что в таком случае делает здесь Репнин? Первое, что он заметил, войдя в гостиную, было смущение, разлитое по лицу Андрея, и злое выражение лица стоявшего рядом с ним Репнина. "Андре, прости, ради Бога, - виновато сказал он, пожимая руку заждавшемуся гостю. - Я что-то в последнее время совсем ошалел. Мишель, рад тебя видеть". "К сожалению, не могу ответить тем же", - сухо сказал Репнин. Бровь Владимира поползла вверх. - "Объясни". - "А что тут объяснять?" Было видно, что Репнин с трудом сдерживает клокочущую в нем ярость. "Почему ты скрыл от меня, что так называемая воспитанница твоего отца на самом деле крепостная?! И как ты мог позволить, чтобы эта... особа завлекала меня в свои сети? Я должен был узнать обо всем от Наташи?! И после этого у тебя еще хватает дерзости называть меня своим другом?" "Так вот оно что!" На лице Владимира расцвела широкая, радушная улыбка, которая в другое время заставила бы Михаила поежиться. "А не ты ли, Мишель, совсем недавно читал мне нотации о любви с первого взгляда?" - "Любить крепостных способны только безумцы, для которых достоинство - пустое слово", - дрогнувшим голосом сказал Репнин. - "Возможно, - ответил Владимир. - Но впредь советую тебе выбирать выражения, говоря о будущей баронессе Корф". Воцарилось гробовое молчание. "Но ведь в таком случае ты не сможешь оставаться на царской службе", - наконец выдавил из себя Андрей. - "Сегодня я подал прошение об отставке, - сказал Владимир невозмутимо. - Что еще?" - "И Анна... согласна?" - "Узнаю это завтра. Надеюсь, мне удастся ее уговорить". "Мне кажется, вы оба сошли с ума, - голос Репнина дрожал от возмущения. - Дворянин будет уговаривать крепостную выйти за него замуж?!" - "Ты плохо знаешь Анну, Мишель, - сказал Андрей мягко. - Именно по этой причине она и может отказать Владимиру. Впрочем, я уверен, что он в конце концов добьется своего". И, неожиданно развеселившись, хлопнул Владимира по плечу: "А вообще завидую тебе, Вольдемар! У тебя всегда хватало присутствия духа поступать так, как ты сам считаешь правильным, а не прислушиваться к мнению других". "Для дворянина не может быть ничего более правильного, нежели исполнение долга, - холодно сказал Репнин. - Впрочем, желаю тебе счастья. А теперь позвольте откланяться. Меня ждут во дворце". Он бросил на Владимира прощальный взгляд и вышел, не подав ему руки. "Лиза написала мне, я рассказал Наташе, и вот..." - пробормотал Андрей, беспомощно разводя руками. Потом снял очки и старательно начал их протирать. "Я надеюсь, ты понимаешь, Володя, - сказал он наконец, - что когда я женюсь, наши семьи не смогут обмениваться визитами?" - "Разумеется, Андре, - успокоил его Владимир. - Мне такое бы и в голову не пришло. А теперь идем ужинать. Честно говоря, я голоден как волк". КОНЕЦ ЭПИЛОГ (Три года спустя) Рейтинг: G Герои: Владимир, Анна, Натали Пейринг: ВА Время действия: сиквел "Не может быть!" - воскликнул барон Корф, рассеянно глядевший на улицу из окна гостиной. Сидевшая на диване баронесса подняла глаза от шитья. - "Что случилось, Володя?" - "А ты пойди взгляни". Баронесса отложила шитье и подошла к окну. То, что она увидела, заставило ее широко раскрыть глаза и вопросительно посмотреть на мужа. Тот лишь пожал плечами в ответ. "Скоро все узнаем", - сказал он, пристально глядя на въезжавшую в размытый осенними дождями двор карету с гербом князей Долгоруких. После женитьбы, которая последовала сразу же за отставкой молодого барона, супруги Корф осели в деревне. Старый барон Корф еще успел порадоваться рождению первого внука - событие, вследствие которого его покинули последние сожаления о несостоявшейся театральной карьере воспитанницы, - а затем тихо отошел в мир иной, будучи искренне оплакиваем сыном и невесткой. Они мало бывали в обществе. Баронессу Корф почти нигде не принимали, и хотя это ограничение не распространялось на ее мужа, Владимир Корф взял за правило не посещать те дома, которые были закрыты перед его женой. В Петербург они не выезжали. Одиночество стало ощущаться особенно остро после состоявшегося весной замужества младшей княжны Долгорукой, которая, несмотря на запрет матери, украдкой посещала Анну Корф. Старшая княжна, Елизавета Петровна, уже два года как была замужем. Владимир беспокоился за Анну. У него были хозяйство, выезды на охоту в обществе Андрея Долгорукого, встречи с купцами и помещиками. У Анны был только он и дети. Общение с необразованными и дурно воспитанными женами мелкопоместных дворян не приносило желаемого удовлетворения, а редкие визиты Андрея лишь усугубляли ее одиночество. Владимир начал уже всерьез подумывать о том, что теперь, после рождения второго сына, следует начать хлопотать о выезде семьи заграницу, где никому не будет дела до происхождения его жены. *** "Ее сиятельство княгиня Долгорукая!" - важно объявил Григорий, и сразу же вслед за этим в комнату вошла княгиня Натали. Ее беременность, о которой им было известно от Андрея, была уже заметна, но вряд ли она служила причиной явно испытываемой княгиней неловкости. "Вы, наверное, хотели видеть Владимира Ивановича, княгиня? - вежливо спросила Анна после того, как они обменялись поклонами. - Позвольте мне вас покинуть". И, сдержанно поклонившись, она направилась к выходу. - "Погодите! - воскликнула Натали и сделала движение рукой, как бы намереваясь не дать Анне уйти. - Поверьте мне, вы ошибаетесь, баронесса. Я хотела видеть именно вас". Владимир знал, что, ввиду долгожданной беременности, вместо того, чтобы по своему обыкновению уехать в конце лета в Петербург, княгиня Натали решила провести зиму в поместье. Ее отношения со свекровью оставляли желать лучшего, и, подобно Анне, она задыхалась от недостатка общения с людьми своего круга. Между тем, бок-о-бок с ней жила женщина, общество которой с лихвой возместило бы ей то, что она оставила в Петербурге. Неужели Натали решила сломать лед?! У Владимира не было сомнения в том, что если Анна будет принята у Долгоруких, все двери в Двугорском уезде откроются перед ней. *** "Я бы хотела познакомиться с вами поближе, баронесса, - сказала Натали после того, как слуга принес чай и они расселись. - Если, конечно, вы не возражаете. Не странно ли, что мы, живя по соседству, совершенно не поддерживаем отношений?" - "Наш дом всегда открыт перед вами, княгиня", - сказала Анна, исподтишка бросая сердитый взгляд на мужа, который, казалось, от души забавлялся ее чопорностью. "Благодарю вас, - заторопилась Натали, - но прежде всего я хотела бы пригласить вас на бал в честь моих именин, который состоится на следующей неделе". И она протянула Анне пригласительный билет, на котором золотой вязью было выведено: "Барон и баронесса Корф". - "А как же Марья Алексеевна?" - спросила Анна, мгновенно забыв о надетой ею на себя личине светской дамы. - "Хозяйка в доме я, - надменно сказала Натали, и Владимир увидел, как затрепетали ее ноздри. - Кроме того, это мои именины, и я имею право сама выбирать гостей". "Хотелось бы знать, что думает об этом Андрей, - философски заметил Владимир. - Или вы хотите поставить его перед свершившимся фактом?" - "Андрей постоянно твердит мне, что вы его друзья, - сказала Натали вставая. - Пора, чтобы его слова перестали расходиться с делом". "Мой брат тоже будет присутствовать на балу", - сказала она Владимиру, который вышел ее провожать. Потом замялась и добавила: "Знаете, ему очень вас не хватает". - "Мне его тоже", - искренне сказал Владимир. Воцарилось неловкое молчание. - "Миша недавно был произведен в штаб-ротмистры", - сказала наконец Натали. Потом погрустнела и добавила: "Но до сих пор не женат. Все мечтает о браке по любви. Он ведь такой романтик!" *** "Аня, скажи, я романтик?" - озабоченно спросил Владимир. Он нашел жену в спальной, среди вороха вытащенных из гардероба платьев. Она бросила на него взгляд, который был красноречивее всяких слов. "Да, где уж нам..." - разочарованно хмыкнул он, и лишь тогда заметил расстроенное лицо жены. - Что случилось?!" - "Мне нечего надеть! - с отчаянием воскликнула Анна. - Все мои так называемые туалеты годятся лишь для барышни, не говоря уж о том, что они наверняка давно уже вышли из моды". Владимир засмеялся. "Так давай завтра же поедем в Петербург, закажем тебе новые платья, а заодно сходим в театр или в оперу. Идет?" - "А дети?" - "Возьмем с собой". Анна колебалась. - "На нас все будут смотреть", - неуверенно сказала она. - "Трусишка! Ну и пусть себе смотрят, нам-то какое дело". - "Я... подумаю". Желание приобрести новые наряды явно боролось в ней со страхом показаться в обществе. "А знаешь, - сказал вдруг Владимир, раздвигая платья и садясь на кровать. - сначала я даже испугался, что ты ее выставишь. Ты выглядела такой злючкой". - "За кого ты меня принимаешь?!" - возмутилась Анна. - "За неисправимую гордячку, каковой ты и являешься, - сказал он, ловя неосторожно приблизившуюся жену и усаживая ее рядом с собой. - Кто два раза подряд ответил отказом на мое предложение?" - "Я отказала бы и в третий раз, - обиженно сказала Анна, - если бы ты не применил нечестный прием". "Отличная идея!" - воскликнул Владимир и тут же завладел ее губами. В комнате воцарилось молчание. - "Даже не мечтай, - запротестовала Анна, когда он, наконец, дал ей возможность вздохнуть. - Меня ждут в детской". - "А ты поедешь со мной в Петербург?" Поцелуй следовал за поцелуем. - "Да..." - наконец прошептала она еле слышно. - "Что да?" - "Все, что ты хочешь". ... "Ты определенно не романтик, - рассуждала Анна примерно через час, нежась в объятьях мужа. - Романтик лишь мечтает, а ты принимаешь решения и претворяешь их в жизнь. Нет, ты никак не романтик". - "Так кто же я тогда?' - недовольно спросил Владимир. Анна приподнялась на локте и серьезно посмотрела на него. - "Ты - герой, Володя. Разве ты не знал?" КОНЕЦ