Цена

Фик к коллажу Мимозы: «Не бывает ревность без причин» Автор: Nina Жанр: мелодрама, альтернативное развитие сюжета. Автор коллажа: Мимоза Цесаревич Александр возбужденно мерил шагами свой кабинет, поигрывая зажатым в руке тяжелым дуэльным пистолетом. Нет, ему явно не удастся заснуть сегодня! Подумать только, скучный и ничем не отличающийся от бесконечной череды других балов и маскарадов, вечер у графа Потоцкого неожиданно оказался полон приключений! Сегодня его, наследника престола, вызвали на дуэль! Подумать только, он будет стреляться! Как простой смертный, как дворянин, как офицер! Остановившись возле окна, Александр насмешливо улыбнулся воспоминаниям: какой-то выскочка, явно не узнав Его Высочество под маской, попытался вступиться за честь Ольги Калиновской, его же собственной любовницы, и бросил наследнику престола в лицо перчатку. Нет, потом, конечно, когда маски были сняты, вмиг потерявший всю свою прыть наглец попробовал идти на попятную, но было уже поздно: Александр, тонко сыграв на дворянской гордости и чести, не позволил этому наглецу отвертеться. Восторженные мысли цесаревича, однако, были прерваны робким покашливанием пожилого камердинера, застывшего в дверях: - К Вам посетительница, Ваше Высочество, - слуга отмерил низкий поклон. – Очень просят ее принять. - Кто? – заинтересовано приподнял бровь Александр и присел на краешек стола. - Анна Платонова, - слуга казался невозмутимым. - Анна?! – Александр вскочил на ноги, быстро набросив на плечи мундир и застегивая пуговицы. Нет, этот вечер явно обещал стать не просто отличным, а замечательным. – Просите, просите, что же Вы стоите тут! Цесаревич улыбнулся в сладком предвкушении: Анна Платонова была не только примой Императорского театра, но и одной из самых ярких и прекрасных женщин Петербурга. Едва появившись на сцене в этом сезоне, белокурая красавица была молнееносно замечена всеми молодыми дворянами столицы, которые наперебой добивались ее взаимности, но девушка была одинаково приветлива, впрочем, ровно как и холодна, со всеми своими поклонниками. Ангельская красота молодой дебютантки не оставила равнодушным и Его Высочество Александра, известного ценителя женского обаяния: хрупкая миниатюрная блондинка с огромными небесными глазами пленила воображение цесаревича, но к его немалому удивлению, галантное ухаживание наследника престола пока не имело никакого успеха. Конечно, он мог бы найти способы убедить неприступную красавицу в серьезности своих намерений, даже изыскать помощи директора Императорских театров господина Оболенского, но пока он медлил пременять более настойчивые методы убеждения, надеясь на свое собственное обаяние и добровольную капитуляцию заинтересовавшей его особы. И вот она здесь, сейчас! Дверь бесшумно отворилась, и хрупкая фигурка, с ног до головы укутанная в темный плащ с капюшоном, проскользнула в ярко освещенную комнату. Лучезарно улыбаясь, Александр поспешил навстречу своей посетительнице. - Рад видеть Вас, сударыня, хотя не скрою, очень удивлен Вашим визитом. Приятно удивлен, - добавил он, многозначительно приподняв бровь. - Ваше Высочество, простите меня за столь поздний визит, - Анна подняла на него глаза и сняла капюшон, протягивая ему руку. Александр галантно поцеловал ее пальцы и, обольстительно улыбаясь, помог ей снять плащ, позволяя своим рукам на несколько мгновенией задержаться вокруг тонкого стана поздней гостьи, будто ненароком обнимая молодую женщину. Анна слегка вздрогнула, но не отстранилась, позволяя цесаревичу эту небольшую вольность. - Итак, Анна, расскажите же мне, чем я могу быть Вам полезен. - Ваше Высочество, я слышала, что Вы будете стреляться с одним офицером, поручиком Корфом, - она нервно теребила кружево на рукаве платья, явно пытаясь подыскать нужные слова. Александр нахмурился: - Как Вам об этом стало известно? - Я слышала разговор двух офицеров в театре... – Анна отвела глаза и слегка сжалась под его пристальным взглядом. - Да, это все так, - ответил Александр после минутного молчания. - Но право же, какое может быть дело такой прелестной барышне до мужских дуэлей? - Ваше Высочество, отец Владимира... то есть барона Корфа... того поручика, с которым Вы будете стреляться... он - мой опекун, Иван Иванович Корф. Я всем обязана ему, то есть господину барону. А Владимир, то есть поручик Корф... мы выросли вместе... - Он Вам как брат? – наконец понял цесаревич. - Нет, нет, что Вы, он никогда не считал меня сестрой, но... Поймите, Ваше Высочество, Владимир – единственный сын, а у Ивана Ивановича больное сердце, он не переживет, если с Владимиром что-нибудь случится... ведь даже если Вы не убьете его на дуэли... офицеры в театре говорили, что его все равно расстреляют, а Владимир, - ее глаза наполнились слезами. – Я его знаю, он не станет в Вас стрелять, он не нарушит присягу и не опозорит своего имени. Александр еще больше нахмурился. Он никогда не задумывался о предстоящей дуэли таким образом. Был возбужден, восторжен, желал острых ощущений, хотел почуствовать себя таким, как все, но даже не предполагал, какие последствия эта дуэль может иметь для его соперника. - Чего Вы хотите, Анна? – глухо спросил он стоящую перед ним девушку. - Откажитесь от дуэли, - она прямо и открыто смотрела ему в лицо полными слез и решимости глазами. – Пожулуйста, откажитесь от дуэли, Вы ведь добивались меня, я останусь с Вами добровольно, пока не надоем... Брови цесаревича взметнулись вверх: - Вы предлагаете себя взамен на жизнь Корфа? Он Вам так дорог? - Это не имеет значения, - Анна решительно встретила его взгляд. - Я ведь останусь с Вами. Александр медлено, словно сытый хищник, приблизился к ней, взяв тонкую руку, поднес ее к губам, обласкал поцелуем пальцы, вопросительно глядя ей в глаза. Анна не отвела взгляд; не остановила она его и когда губы мужчины переместились на тыльную сторону ладони, скользнули к запястью, а потом неторопливо устремились к изгубу локтя, в то время как другая рука цесаревича легла на ее талию. Вновь заглянув ей в глаза, Александр прильнул губами к ее губам и увлек девушку за собой вглубь кабинета... *** В это утро Владимир проснулся около полудня. Голова нещадно гудела от похмелья, но даже дикая боль не могла приглушить сознание того, что он натворил накануне... Но по-порядку: все началось около месяца назад, когда поручик Корф вернулся с Кавказа, полный надежд и мечтаний, и сразу же поспешил домой в Двугорское, к отцу и к ней... Она... Анна... Его давняя боль, тоска, любовь... Да, он любил эту выскочку, ряженую куклу, крепостную стекляшку... его самое дорогое сокровище. Ежедневно рискуя жизнью под пулями горцев на Кавказе, а потом лежа без сна долгими южными ночами и глядя в высокое звездное небо, он каждую минуту думал о ней, и однажды понял, что она нужна ему любой... Как он ждал встречи, как мечтал, что станет с ней совсем иным, галантным принцем, ее мечтой, будет окружать ее любовью и заботой, и однажды Анна ответит на его чувства, и все непонимания, недомолвки, все обиды будут навеки забыты. Отчий дом встретил оживленными и радостными вскриками дворни, причитаниями доброй кухарки-Вари и сияющим отцом, который наверное впервые не скрывал гордости своим сыном. Однако, когда радость встречи немного улеглась, холодом окатила боль разочарования: Анны в доме не было. A потом сердце просто остановилось в груди, услышав свой приговор: год назад отец все-таки отдал свою крепостную воспитанницу в Императорский театр, она стала актрисой... Старший барон не трудился скрывать восторга, Анна делала успехи, Иван Иванович посещал почти все ее спектакли, мечтал о гастролях заграницей, а господин Оболенский не мог нарадоваться новой дебютантке. Владимир молча слушал, скандалить о происшедшем было уже поздно, Анна уже год жила жизнью театра, его любовь была для него потеряна навсегда. На следующий же день Владимир уехал обратно в столицу, топя горести и боль разочарования в бесконечных кутежах и развлечениях, картах и многочисленных любовницах, лишь от Императорского театра зарекся, как от чумы. А потом однажды на балу приметил какую-то красотку, убедил себя, что влюблен, но девушка оказалась любовницей наследника престола, и теперь он должен заплатить жизнью за свою глупость. - Владимир, чертяка, ну ты даешь! Да ты же в рубашке родился, такой-то ты сын! – возбужденный голос князя Михаила Репнина прервал невеселые думы. – И когда ты только успел? И как тебе это только удается, что они все просто голову от тебя теряют и готовы ради тебя на все! - Ты о чем, Репнин? – Владимир нахмурился, пытаясь сконцентрироваться, но сильная головная боль явно мешала. - О чем? Дуэль отменяется! Вот, цесаревич тебе записку прислал, он принимает твои извинения, - сияющий Репнин протянул ему конверт. - Что?! – Владимир вырвал послание из рук Миши, быстро сломил печать и пробежал глазами по строкам, потом недоуменно повернулся к другу. – Но как? Князь удобно устроился в кресле, наливая себе бокал вина: - Ну, мне по большому секрету все рассказала Наташа, в общем, слушай. За тебя просила одна актриса, - он подмигнул Корфу. - И когда ты только успел, ведь ты же театр десятой дорогой обходишь! - Какая актриса? –внутри вдруг все похолодело в предчуствии и сердце невольно сжалось в груди. - Какая актриса? Да ты что, брат, Анна Платонова, конечно! Оказывается, Александр безуспешно осаждал эту крепость уже почти год, но она не сдавалась. – Михаил ухмыльнулся. – А внимание цесаревича, кстати, обеспечило ей своеобразную защиту от домогательств других поклонников, никто не хотел перебегать дорогу наследнику, но вчера, судя по всему, Анна сама пришла к Александру, а утром он отменил дуэль. К слову, Ольга Калиновская рвет и мечет, для нее Его Высочество отказываться от дуэли не собирался. Так что гуляем, мой друг! Надеюсь, ты хорошо отблагодаришь эту крошку? – Миша многозначительно подмигнул. - Ты что, спятил?! – Владимир вмиг оказался возле князя, и прежде чем тот понял, что происходит, схватил друга за лацканы мундира, хорошенько встряхнув. - Это ты спятил! – разозлился Репнин, отталкивая от себя руки Корфа. – Ответ цесаревичу писать будешь? - Поблагодари его на словах, - буркнул Владимир, резко отвернулся от Михаила и ушел в другую комнату. - Ненормальный, - пожал плечами Михаил, допил свое вино и, недоуменно покачивая головой, покинул особняк Корфов. В театр Владимир прибыл поздно и, не удосуживая никого ни словом, ни взглядом, устремился в сторону гримерных комнат. Встретивший его на пол пути Сергей Степанович Оболенский кивнул какому-то охраннику, и его пропустили, не задавая лишних вопросов, однако, в коридоре возле комнат актрис он остановился, как вкопанный: одна из дверей открылась, и оттуда вышел весьма довольный наследник престола, на ходу застегивая пуговицы мундира. Владимир, до конца не осознавая, что он делает, уже хотел броситься вперед, когда тяжелая рука стальным обручем сомкнулась на плече, удерживая его, а голос князя Репнина зашипел в ухо: - Следующий шаг ты сделаешь только через мой труп. Владимир уже хотел ответить, что у него как раз с этим проблем не будет, но Миша, резко развернув его к себе, быстро заговорил: - Чего ты добиваешься? Еще одной дуэли? Остановись, идиот, и подумай хоть раз в своей жизни! Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, но тут дверь снова открылась, и на пороге появилась Анна, в тот же момент застывшая в изумлении, увидев обоих мужчин. Ее глаза встретились с глазами Корфа, удивленное выражение медлено сменилось плохо скрываемой паникой, и девушка попятилась назад, в комнату. Владимир, наконец стряхнув с плеча руку Репнина, последовал за ней, захлопнув за собой дверь и закрыв ее на замок... Прижавшись спиной к стене в самом дальнем углу комнаты, Анна безмолвно наблюдала за действиями Корфа, который, убедившись, что дверь надежно заперта, наконец обернулся к ней. - Владимир... Иванович, я не ожидала увидеть Вас здесь, что Вам угодно? – Анна тщетно пыталась совладать с волнением, ее голос дрожал. - Не ожидали? Странно... Вы не думали, что я захочу поблагодарить свою спасительницу? – он криво усмехнулся, облокотившись локтями о спинку кресла и глядя ей в глаза. - Что? – Анна на мгновение застыла на месте, изумленно глядя на него. – Откуда Вам это известно? - Известно. Вы лучше скажите, почему Вы это сделали? – Владимир казался вполне спокоен, слишком спокоен, пронеслось в голове у Анны. - Я... я, наверное, не имела право вмешиваться, но вчера я случайно услышала, как Андрей Петрович и еще один молодой офицер, тот, с которым Вы только что разговаривали, обсуждали, что им предстоит выполнять роль Ваших секундантов на дуэли с цесаревичем, а Андрей сказал, что это – нарушение присяги, и что даже если Вы останитесь живы, Вас все равно наверное расстреляют... - И Вы решили вмешаться? Пожертвовать своей честью ради меня? Польщен... – его губы вновь передернула такая знакомая ей ироничная улыбка, но Анна, казалось, даже не заметила ее. - Помилуйте, какая честь у крепостной, у атрисы? – девушка горько улыбнулась и быстро отвернулась к окну. – Мне просто повезло, что на меня обратил внимание Александр Николаевич, и все остальные отступились, а Его Высочество не применял силу или влияние, иначе я бы уже давно... – она умолкла. - Что значит «крепостной»? – Владимир решительно развернул ее к себе и замер, увидев отчаяния, плескавшееся на дне прекрасных светлых глаз. – Отец что, так и не дал Вам вольную? - Нет. Я все еще крепостная. Его. И Ваша. Они оформили какую-то бумагу, в отсутствии Ивана Ивановича, Сергей Степанович имеет полную власть надо мной. - Я вижу, Вы его больше не называете «дядюшкой», - иронично подметил Владимир, вопросительно глядя ей в глаза. Анна промолчала, отводя взгляд, и сделала попытку отойти к окну, но Владимир взял ее за плечи, мягко но настойчиво повернул к себе, заставив смотреть себе в глаза и придав голосу как можно больше мягкости, настойчиво повторил: - Анна, зачем Вы это сделали? Зачем Вы спасли меня? - Я... обязана Вашему отцу всем... А если бы с Вами что-нибудь случилось... - Значит, Вы сделали все это только ради моего отца? - Что Вы хотите, чтобы я Вам сказала, Владимир Иванович? – она беспомощно и устало взглянула на него, не в силах больше играть. - Вы спасли мне жизнь. Я это прекрасно понимаю... Глаза Анны широко распахнулись в нескрываемом изумлении: - Вы не будете на меня кричать, что я не имела никакого права вмешиваться в Ваши личные дела? - Вы действительно не имели права, но нет, не буду. Но мне важно знать, Анна, - он снова мягко улыбнулся. – Вы сделали это только ради моего отца? Молодая женщина долго смотрела ему в глаза, словно пытаясь найти там ответ на какой-то вопрос, потом опустила ресницы, отводя взгляд: - Нет, не только... Мы ведь с Вами с детства знакомы, росли вместе, все хотели видеть в нас брата и сестру... - Я тебе не брат! Я им никогда не был и никогда не буду! – неожиданно резко прервал ее Корф. - Я знаю, Владимир Иванович. Простите... – помимо ее воли, слезы сами навернулись на глаза, покатились по бледным щекам. – Но Вы ведь сами спросили... – она немного помолчала. - Мне было бы невыносимо, если бы с Вами что-нибудь случилось, но теперь у Вас все будет хорошо, Вы сможете жениться на Лизе, как Ваш отец всегда хотел... - Я никогда не женюсь на Лизе, - перебил ее Корф. – Я люблю другую девушку. Анна кивнула и отошла в сторону, обхватив себя за плечи руками: - Да, конечно. Я уверена, что она Вас тоже любит, кто бы она ни была, или непременно полюбит, – она вдруг резко повернулась к нему, глядя ему в лицо.- Скажите, Владимир, почему вы не хотели, чтобы я стала актрисой? Вы знали о здешних нравах? Барон лишь молча кивнул. - Спасибо... – Анна устало опустилась в кресло и прикрыла глаза рукой. Корф криво улыбнулся одним краешком губ, подошел к молодой женщине и опустился на колено перед ее креслом: - Говорите, эта девушка непременно меня полюбит? Что ж, тогда мне все-таки придется сразиться с цесаревичем за его даму. - Вы любите Ольгу Калиновскую?! - Анна в ужасе подняла на него широко распахнутые глаза и прикрыла рот ладошкой. - Нет, глупенькая, тебя! Я люблю тебя! – рассмеялся Владимир, обнимая ее за плечи. - Но этого не может быть... Вы ведь меня всегда ненавидели... – Анна качала головой, не в силах поверить тому, что услышала. - Выходит,что это не совсем так, – Владимир мягко улыбнулся и взял ее лицо в свои ладони, но девушка вдруг резко убрала его руки и вскочила из кресла, отбегая от него на безопасное расстояние. - Но это ведь уже не имеет никакого значения... – безысходность плескалась в ее глазах, вырываясь наружу слезами отчаяния. – Я – актриса, и в глазах всего света – любовница цесаревича. В одно мгновение Владимир оказался рядом, медленно поднес руку к ее лицу, молча стер катившиеся по щекам слезы, поправил выбившийся из прически пушистый локон: - Скажи, ты меня любишь? - Владимир, я... - Просто скажи мне, ты меня любишь? – в его глазах сейчас было столько нежности и тепла, что Анна вдруг решилась, словно в омут бросилась, и забыв обо всем, кивнула: - Да... - Пойдем, - мягко улыбнулся Владимир. - Куда? - К одному моему хорошему другу, отцу Дмитрию. Сегодня Вы станете моей женой, сударыня. - Но ведь вы не можете... Ведь я... - Могу. Я все могу. Или вы забыли, что спасли мне не только жизнь, но и избавили меня от бесчестия? – лукаво заметил он. - Но... - Никаких возражений. Сегодня утром я подал в отставку. Один мой знакомый выправил для меня выездные паспорта на имя барона и баронессы Корф, завтра мы покидаем Россию. Отец просто выпишет тебе вольную задним числом, в уезде ее заверят, - его голос звучал спокойно и ровно, словно все это было уже решенным делом и не подлежало обсуждению. Анна молча смотрела на него, позволяя мягкому голосу баюкать уставшую душу; так хотелось верить, что все будет хорошо, что все беды миновали и впереди только счастье, так хотелось поверить в сказку, но реальность напомнила о себе, осознание того, что этот поступок будет значить для Владимира, вернул с небес на землю и, покачав головой, Анна обратилась к нему: - Владимир, опомнитесь! Подумайте, что Вы делаете! - Я не забывался, Анна. И все очень давно хорошо и тщательно обдумал, поверьте мне. Я люблю Вас уже очень давно, и никто в мире не может сравниться с Вами. Моя жизнь без Вас бессмыслена, так верните ей смысл! Вы станете моей женой? - Владимир, я должна Вам сказать, Александр... он... – Анна запнулась, краснея и подыскивая правильные слова. - Это не имеет значения, - пребил ее Корф. - Нет, пожалуйста, выслушайте. Он не принял моей жертвы...Он сказал, что «так» он не может, но все равно обещал поддерживать слух, что я с ним... - Аня... – Владимир крепко прижал девушку к себе, вдруг осознавая, что при других обстоятельствах он бы гордился, если мог бы назвать цесаревича своим другом. ** На следующий день барон и баронесса Корф прибыли в поместье в Двугорском для объяснения с отцом, однако встреча не состоялась: накануне барон Иван Иванович Корф скончался. Разбирая бумаги отца, Владимир обнаружил заверенную вольную Анны Платоновой, которую девушка должна была получить после кончины барона, а так же дневники, из которых следовало, что Анна – незаконорожденная дочь князя Петра Михайловича Долгорукого... После сороковин Анна и Владимир Корф покинули Россию... Их путь лежал в Париж, который с распростертыми объятиями встретил блистательную чету богатых и изысканных русских аристократов. Конец.