Сбежавшая невеста

Автор: Маска Рейтинг: PG. Пейринг: Владимир/Анна От автора: Расширенное описание к коллажу «Сбежавшая невеста», подарок для Скорпи, интересовавшейся кто есть такой и откуда пошел Владимир Корф в этой истории. - А как тебе это? – Лиза выудила из целого вороха белых кружев, тюля и атласа очередное платье. Анна в отчаянии застонала. Уже третий час они ходили по магазинам, но не могли подобрать ничего подходящего. - Может быть, не надо? У меня совсем не осталось сил. Но мучительница была неумолима. Не стоило даже и пытаться. - Надо, Федя, надо. И не смотри на меня так! Это не мне в следующую субботу нужно быть самой красивой. Анна попыталась было воспротивиться, но вялые возражения даже не были выслушаны, а девушка буквально силой загнана в примерочную. - Меня вообще поражает твое безразличие, - донесся до нее голос Лизы, - Как только можно? Это же свадьба. Твоя! Девушки годами ждут этого дня, готовятся к нему, с пеленок продумывают торжество до мельчайших подробностей. А ты даже не удосужилась купить платье. А если бы не я, то пошла бы под венец в домашних тапочках и халате? Хочешь спугнуть своего Репнина раньше времени? - Лиза, ты как всегда преувеличиваешь. Я… - в кабинке началась возня, – Я бы все успела. Еще больше недели. Вполне можно было найти что-то приличное. К тому же, - из-за занавески выглянула чуть растрепанная белокурая головка, - Мише я нравлюсь в любом виде, - и, сверкнув улыбкой, исчезла. - Да твой Миша вообще святой. Не у каждого хватило бы сил и терпения на такую осаду, - крикнула Лизавета ей вслед, - Ему медаль надо дать. За взятие Бастилии. - Это точно, - пробормотала Анна, уже скорее для себя, путаясь в многочисленных юбках свадебного платья, – Это точно. Может быть права Лизавета, и она – какая-то неправильная невеста? Впрочем, ее сестра в принципе считает ненормальным отсутствие любви к пышным празднествам. Но довольно и того, что слишком наполнена показушной роскошью ее работа. Что поделать, в наше время вряд ли можно стать успешной певицей, не подчиняясь проклятым законам шоу-бизнеса. Сейчас белизна улыбки и яркость (а зачастую и прозрачность) наряда значат едва ли не больше чистоты голоса. Впрочем, это касается и любых других талантов. Анна виновато вздрогнула, прогоняя успевшие надоесть мысли. Стоит ли горевать о несовершенстве и порочности своей профессии, если она не мыслит для себя другой? Ради нее даже пришлось отказаться от собственного имени, чтобы и в голову никому не пришло связать начинающую певицу Анну Платонову с известным семейством Долгоруких. Поначалу отец очень противился такому ее решению, называя все несусветной глупостью, но со временем и ему пришлось смириться с «блажью», хоть и без особой радости. Но это была еще не самая большая жертва… Почувствовав, что мысли начинают течь в опасном направлении, девушка постаралась сосредоточиться на примерке. В конце концов, это все уже в прошлом, к которому нет возврата, а ее ждет светлое будущее. Тут же пришлось поморщиться – фраза выглядела как призыв к коммунизму. Решительно отодвинув занавеску, Анна вышла из кабинки. - Лиза, тебе не кажется, что платье немного… И тут же замерла, наткнувшись на удивленный взгляд серых глаз. - Анна? Понятие времени относительно. Два года – это много или мало? Как определить, если с тех пор ее жизнь полностью изменилось, но мельчайшие подробности минувших дней бережно хранятся памятью даже помимо воли разума? Его звали Корф. Владимир Корф. Звучит почти как Джеймс Бонд, но гораздо лучше. Она брала частные уроки музыки, а он был сыном ее учителя, так мало похожим на отца, как внешне, так и внутренне. Красивый, умный, сильный, язвительный – перечислять можно бесконечно. Студент юридического факультета, каждый раз презрительно кривящий рот, при звуках очередного романса, с самого первого дня демонстрировавший свое превосходство. - Володя, это Анечка Долгорукая, - с воодушевлением представил Иван Иванович когда-то свою новую ученицу, - Она просто находка. Настоящее сокровище! Ты обязан послушать ее пение! Анна, тогда еще не успевшая привыкнуть к постоянным похвалам, зарделась и смущенно опустила очи долу. И острой иглой в самое сердце укололи равнодушные слова: - Благодарю, папа, но попсовые песенки не для меня. Я предпочитаю металл. Бросил небрежно и ушел, оставив ее наедине с отцом и нанесенной обидой. Иван Иванович как-то постарался извиниться за поведение отпрыска, но неприятный осадок остался, а едва начавшееся знакомство было безнадежно испорчено… Они редко разговаривали – практически никогда. Но в этом и не было особой необходимости. Право слово, что могло их связывать? Тихая трудолюбивая девочка, мечтающая достигнуть высот мастерства в музыке и беззаботный красавчик, любимец судьбы и женщин, добивающийся всего всегда без проблем, - две параллельные, которые, как известно, никогда не пересекаются. Только любовная геометрия сложнее базового школьного курса, да и они оказались перпендикулярными. Все было как в многочисленных сериалах, которые до дыр засматривает Лиза. Их неприязнь друг к другу никогда не выражалась в открытую – хоть язвительные замечания Корфа-младшего и ранили душу, Анна считала себя достаточно взрослой, чтобы спокойно переносить это. Но однажды она не выдержала. Отбросив в сторону привычную застенчивость, высказала в лицо обидчику все, что о нем думает. - Отлично, - она стояла перед ним в воинственной позе, храбро глядя в прищуренные глаза, - просто замечательно. Итак, я – жалкая певичка, лишенная всякого таланта, красивый элемент декора, который будет услаждать взоры ходячих кошельков, не имеющих музыкального вкуса. Превосходно! – она театрально вскинула руки и тут же ткнула пальцем прямо в грудь молодому человеку, - А ты, кто ты? Плейбой, заботящийся только о развлечениях? Смазливый красавчик, наплевательски относящийся ко всем, в том числе и к родному отцу? Чемпион по унижению слабых? Владимир даже поначалу растерялся. Он явно не ожидала такого взрыва эмоций, но постепенно все же пришел в себя. - Вообще-то, я никогда не называл тебя элементом декора. Тем более красивой, - иронично заметил он, игнорируя высказывания о собственной персоне, но тут же добавил бархатным голосом, приблизившись к самому уху, - Это слишком слабое слово. Да и бездарной я тебя не считаю. Наверное, это и есть знаменитое обаяние ловеласа – Анна тут же почувствовала, как кипевший еще минуту назад гнев остывает. - Так зачем тогда ты меня изводишь? Ответь. Чего ты хочешь? – устало спросила девушка. - Ты действительно хочешь и готова это узнать, - утвердительный кивок стал ответом, - Что ж… - он вплотную приблизился к ней, - Я хочу немного. Всего лишь, - наклонился к лицу, выдыхая в самые губы, - поцелуя, - и не замедлил осуществить свое желание. У них начался роман. Сказочный, как окрестила его про себя Анна. Нет, это совсем не означало, что отношения были ненастоящими, а чувства придуманными. Никому бы и в голову не пришло усомниться в их искренности. Но и не было излишнего драматизма, присущего суровой реальности, проблем, окружающих в быту. Любовь была красочной, легкой, волшебной. Яркой как старый добрый диснеевский мультик. Словно кто-то нажал «Стоп» на словах «И жили они долго и счастливо», обеспечив влюбленным вечный рай. Но люди, как известно, в Эдеме не задерживаются. Долго длилось ровно два месяца. Для кого-то много, для кого-то мало, для нее – отдельная жизнь, которая приобрела истинную ценность лишь оборвавшись. Любовь надо выстрадать. Неизвестно кем и когда сказанная, неизвестно, где ей услышанная случайная фраза. Звучит красиво, но она никогда не понимала ее истинного значения. Глупость какая-то. Для чего это, если любовь должна приносить радость, свет? Кому нужны темные гнетущие чувства? А между тем, именно выстраданную любовь человек бережет сильнее. Но не потому, что его переживания глубже. Просто в испытаниях, перенеся удары судьбы, он смог увидеть ее истинную ценность. Она не смогла. Не было в том необходимости, и по незнанию променяла драгоценный камень на стеклянные бусы. - Это такая перспектива! – с восторгом восклицала она, в возбуждении расхаживая по комнате, - Целый год в Лондоне у лучших учителей, а если повезет, то и больше. Я и мечтать-то не могла, - раскинув руки, она упала на кровать и засмеялась, - Поверить не могу…Володь, я так счастлива… - Рад за тебя, - его голос прозвучал неожиданно жестко. Анна с некоторой помесью удивления и обиды уставилась на молодого человека. - Володя, что случилось? Тебе это не нравится? - Нет, отчего же, - он молниеносно встал и продолжил с плохо сдерживаемым раздражением, чеканя каждое слово, - Я просто в восторге. Для тебя все складывается замечательно. Интересно только, ты подумала, что будет с нами, прежде чем принять решение? - Владимир, я не понимаю… - Серьезно? – язвительно поинтересовался он, - Сейчас объясню. Как я вписываюсь в этот прекрасный план? В рамку девять на двенадцать на тумбочке или в трехминутный разговор с Родиной раз в месяц? Сувениром, купленным в последний момент в захудалой лавчонке? А может быть электронным голубем любви? Ответь мне, Анна. Она стояла в замешательстве, растерянная, ошарашенная внезапной отповедью. - Что же ты молчишь? - Я… Я как-то об этом не подумала, - виновато пробормотала она. - Конечно, - горько усмехнулся Корф. - Но это всего лишь год. Мы могли бы проверить свои чувства… Лающий смех оборвал фразу. Молодой человек подскочил к ней и схватил за плечи. - Ты это серьезно? Ты. Это. Серьезно? С отчаянием посмотрел ей в глаза, ища там что-то. Не нашел. С горечью проговорил: - Какая же ты все-таки еще маленькая… Зачем тебе этот чертов Лондон? - Как ты можешь так говорить? Такими шансами не разбрасываются! - возмущенно воскликнула она. - А любовью, значит, можно? – тоже сорвался на крик Корф. - При чем тут любовь, - отмахнулась она, - Признай, ты просто считаешь все это чепухой. Ты никогда не принимал всерьез моего желания стать певицей, желания научиться. - Брось, как можно научиться таланту? Он либо есть, либо нет. - Не стоит судить о том, в чем ничего не понимаешь. Мне это нужно. - А я, - серьезно спросил он, - я тебе нужен? Ну же, Анна. - Мне… Мне это нужно, - упрямо повторила она. - Ну вот мы все и выяснили. Прекрасно. Всегда мечтал, что меня бросят в день, когда я решусь… когда соберусь… А впрочем, - молодой человек устало махнул рукой, - это уже не важно. В этот раз он ушел навсегда. А может быть, это она не дала ему шанса вернуться, без колебаний ступив следующим утром на борт самолета. Кто был виноват? Сколько раз, сидя вечером в кафе в окружении чужих лиц, она думала над этим и не могла найти верного ответа. Любовь – это эгоизм вдвоем. В их случае он был у каждого свой. Как-то слишком по-детски они себя вели, не воспринимали чувства всерьез и потому легкомысленно расстались. И жизнь решила проучить несмышленых детишек. Во всяком случае ее. Она уехала в Англию, уверенная в правильности своего выбора, но никак не ожидала, что будет так больно и плохо. Ее чувство оказалось сильнее, чем можно было предположить, сильнее, чем хотелось. Тогда-то она и поняла, что натворила, но было уже поздно. Их разделяли сотни километров и непонимание друг друга. Анна осталась в Лондоне, с повышенным усердием изучая премудрости профессии, постепенно замещая прошлое музыкой, залечивая раненое сердце. В целом – удалось. Она всегда умела подавлять эмоции разумом – смогла и в этот раз. Правда немного перестаралась, едва не превратившись в Снежную королеву. Хорошо, что так вовремя появился Миша. И все можно было бы считать замечательным, если бы не эта неожиданная встреча. Сердце на несколько мгновений остановилось, а к глазам подступило что-то подозрительно похожее на слезы. - Владимир… Доселе дремавшие чувства, разом взмыли вверх, возродившись как феникс из пепла и… застыли, стоило разуму напомнить о себе. - Здравствуй, Анна, - голос чуть хриплый и, кажется, даже растерянный. Молчание. Время замерзло. Почему, когда так мучительно необходимо заполнить звенящую пустоту, слова, будто нарочно, разлетаются прочь, прячутся, награждая человека немотой? Безвольно опустилась девичья рука, до сих пор судорожно, сжимавшая, как спасательный круг, занавеску. - Не ожидала тебя здесь увидеть. Ей показалось, или уголок рта мужчины болезненно дернулся? - Как ни странно, могу сказать то же самое. Его ответ обжег пощечиной, заставив болезненно сжаться сердце. Мгновенно мир сбросил ледяные оковы, наполнившись звуками и движением, а девушка вспомнила, где находится и кем является. Давнишний разговор, в котором настоящее чувство стало жертвой глупых амбиций, и сегодняшнее ее положение чужой невесты слились воедино, заполняя душу тяжелой как свинец виной. Анна потупила взор, мгновенно ощутив себя преступницей. Мучительно захотелось оправдаться. Но в чем – в прошлом или настоящем? Ситуация из пошлого романа. И что говорят в таких случаях? «Мне жаль», что все так сложилось? «Прости», что пытаюсь стать счастливой без тебя?.. «Приходи ко мне на свадьбу»? Бред. Глупые вопросы, глупые слова, глупые мысли. Глупая ситуация. Неуютная, мягко говоря. - Что ж, я вижу, что у тебя все замечательно. Весьма рад. - Я… я… Взмахом руки он прервал ее бессвязный лепет. Помотал головой, словно отгоняя морок. - Какая чушь, - это скорее для себя. – Брось, Аня. Ты не обязана ничего объяснять. Я тебе никто. Ведь верно? Совершенно чужой человек. Никто. Страшное определение для важнейшего на свете. - Ты абсолютно прав. - Ну, - продолжил он нарочито бодро, - а как карьера? Удалось найти местечко на музыкальном Олимпе? - Да, все замечательно. Спасибо. Вот, только недавно вернулась с гастролей, а сейчас готовлюсь к записи диска. - Высоко летаешь. Жених-то не возражает? - Жених? – девушка непонимающе уставилась на него, но тут же спохватилась, - Нет, что ты! Миша, он все понимает и принимает… и вообще, - Анна закусила, губу, кожей почувствовав, как напрягся Владимир. - Редкая удача, - процедил тот сквозь зубы. Нет, все-таки жизнь – это не американский фильм, где бывшие возлюбленные остаются «просто друзьями». Теплой беседы не вышло. В реальности все гораздо сложнее и больнее. Только сейчас Анна заметила огромную коробку в руках мужчины. Ком подступил к горлу. Место встречи не оставляло просторов фантазиям о ее содержимом. С трудом подбирая слова, несчастная промолвила: - Ты, как я вижу, тоже вполне счастлив. Кажется, он не сразу понял, о чем речь. А когда понял, расхохотался. - Не сказал бы. Никогда не думал, что в обязанности свидетеля входит забирать платье невесты. Друг женится и беззастенчиво использует всех окружающих. Боже! Какой камень упал с души. Оставалось только надеяться, что ее радость не слишком заметна. - Я рада… за твоего друга. - Я передам ему. – Владимир взглянул на часы. – И мне, кажется, пора. - Как, уже? – растерянно пролепетала девушка. - Еще столько всего нужно успеть, - пожал плечами молодой человек, - Прощай, Анна. Кстати, платье – потрясающе. - Прощай, - грустно прошептала она, но тут же что-то вспомнив, бросилась вслед, - Владимир! Погоди… Я хотела сказать – приходи как-нибудь ко мне на концерт. Мы могли бы поговорить потом. Он с сомнением прищурился. - Не думаю. Мои музыкальные предпочтения не изменились. Так что вряд ли свидимся. Разве что ты выберешь альтернативу. Девушка не была уверена, относилась ли последняя фраза к музыке или к чему-то другому. Он замер, будто хотел еще что-то сказать, но, то ли так и не сумев подобрать слов, то ли просто решив смолчать, быстро поцеловал ее в щеку и решительно зашагал прочь. - Кто это был? – откуда ни возьмись подлетела сияющая Лиза. Лишь сейчас Анна заметила, что сестра отсутствовала все это время, и вместо ответа набросилась на нее. - Где ты была? Такого приема Лиза явно не ожидала. - Вообще-то я решала проблему с твоим свадебным тортом, - обиженно помахала она мобильником. – Но как вижу, тебе моя помощь совершенно не нужна, - она демонстративно отвернулась. Анна вновь почувствовала себя виноватой. - Прости, прости. Я просто слишком устала и перенервничала сегодня. - Уж не из-за то-го ли красавчика, - хмыкнула Лизавета, чуть повернув голову, и пока не решив, стоит ли сменить гнев на милость. - Нет, конечно! С чего ты взяла? – кажется, все-таки вышло излишне торопливо. - Ни с чего, - Лиза наконец-то повернулась к сестре и обняла е за плечи, - просто хотела напомнить, что у тебя скоро свадьба, а Миша – очень славный парень, и он заслуживает уважения. - Я помню. - Вот и хорошо. Безумный день, безумный день, безумный день! Идиот, который придумал тождество «свадьба = самый счастливый день в жизни», либо никогда сам не был в шкуре молодожена, либо откровенно издевался над будущими жертвами своего обмана. С утра в доме царил традиционный для такого события балаган. За дверью суетились родственники невесты, выясняя куда исчезла машина с икрой и креветками, подружки невесты, глупо хихикая, придумывали извращенно-невыполнимые конкурсы для жениха, отец невесты пытался командовать всем этим бедламом, мать невесты в свою очередь руководила им, сама невеста готовилась скончаться от страха. Зубы выбивали барабанную дробь, пальцы ног стремительно леденели, руки дрожали, непослушные волосы не желали укладываться в прическу. День обещал быть чудесным. - Да что же это такое! – Анна раздраженно отбросила заколку и с ненавистью посмотрела в зеркало, - Не хочешь по-хорошему, тогда держись, - рука нашарила ножницы, - устрою тебе сенокос. Дверь отворилась и вошла Лиза. Она мгновенно оценила ситуацию. - Мило. Но, честное слово, мы еще не настолько нуждаемся в деньгах, чтобы продавать твои волосы. Так что отдай холодное оружие и шагом марш отбывать пожизненное заключение в браке. - У меня прическа не получается, - чуть не плача пожаловалась Анна, и совершенно по-детски шмыгнула носом. - Поверь, так, - Лиза пару раз чикнула ножницами, - у тебя лучше не выйдет. Что, предсвадебная истерика и паника? Утвердительный кивок показался лучшим ответом. Несколько мгновений обе посидели в тишине. - Во всяком случае, - философски заметила старшая сестра, - это лучше, чем прежнее твое полное отсутствие эмоций. Да, брось ты. Бодрее! Мандраж пройдет после клятв в верности и прочей лабуды. К концу банкета ты уже будешь неимоверно растолстевшей и разомлевшей от счастья. А с прической, так уж и быть, я тебе помогу. Через пятнадцать минут волосы были приведены в божеский вид. Но как сквозь землю провалилась фата. - Здесь ее нет, - констатировала Лиза, после двухминутного обследования территории, - Я пойду поищу в других комнатах, а ты, – она погрозила пальцем, - постарайся привести чувства в порядок. Не хватало нам еще обмороков. Анна закрыла глаза, делая глубокий вдох. Лиза права, все хорошо, все просто замечательно, все просто изумительно. - Еще немного, и ты растерзаешь свое роскошное платье. Было бы жаль потерять такую красоту. Девушка резко обернулась на голос. У противоположной стены стоял Владимир. - Ты?! - Приятно, когда тебя узнают, - ирония была слишком наигранной. - Как ты сюда попал? Вместо ответа он задумчиво не то пробормотал, не то пропел: - Я знал одну женщину, она всегда выходила в окно. В доме было десять тысяч дверей, но она выходила в окно. - Что за бред? – помотала головой девушка, - у меня нет времени разгадывать твои шарады, - Говори, как ты сюда попал и что те… - она замерла на секунду, переваривая услышанное, - Ты что, влез в окно? - Всего-то третий этаж. Говорит так, как будто это для него естественно – карабкаться по стенам. Как будто не мог свернуть шею. Дурак! - Ты просто псих. - Пусть так. Но нам нужно поговорить. Дурак и в добавок упрям как осел. Безотчетная злоба на этого мужчину захлестнула Анну. - Я не собираюсь с тобой разговаривать. Убирайся! Нет, и он еще смеет смотреть на нее с этим отвратительным, противным… умопомрачительным прищуром, слегка наклонив голову набок. - Выметайся, я сказала. - При прошлой встрече ты была куда дружелюбнее. - А ты нет. И при прошлой встрече ты не вламывался в мой дом в день свадьбы. Кажется, это его задело. Во всяком случае, нежность во взгляде тут же заменилась сталью. - Свадьба, свадьба, свадьба. Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. - Очень жаль, потому что я не намерена обсуждать свою личную жизни ни с кем, в особенности с тобой. - А придется, - мужчина уселся в кресло, демонстративно закинув ногу на ногу, - С психами ведь спорить нельзя, - он коварно, если не сказать, что ехидно улыбнулся. Анна устало потерла переносицу. Чудно. Только бывших возлюбленный сейчас и не хватало. Зачем, ну зачем он сюда явился и нарушает ее хрупкое как фарфор спокойствие? - Корф, чего ты добиваешься? Словно только и дожидался этого вопроса, Владимир в мгновение ока вскочил на ноги и оказался возле перепуганной невесты. - Я скажу, чего я добиваюсь. По секрету, - он наклонился и еле слышно прошептал у самого уха, - Тебя. Потому что все еще люблю. Внутри все трепетно замерло от его слов, глаза против воли блаженно прикрылись. Щека запылала, согреваемая теплым дыханием с ноткой дорогого табака. Как давно она мечтала вновь почувствовать это и даже частенько жалела, что Миша не курит. Миша. Короткой мысли хватило, чтобы привести ее в чувство, чтобы оценить всю абсурдность ситуации. Да, это было, но уже не вернется. Поезд ушел, а они купили билеты только в один конец. И то, что происходит сейчас, неправильно, нечестно, подло в конце концов. В груди начала закипать злоба на себя и на этого мужчину, который считает возможным вот так просто врываться в ее жизнь и рубить в ней все под самый корень. А самое мерзкое, что мысль об этом крахе приносит только облегчение. Но так нельзя. С отчаянием Анна отпихнула от себя Владимира и метнулась к противоположной стене, надеясь прекратить этот абсурд. - Аня… - Зачем? – она с усилием сжала виски, - Зачем ты явился? Он вмиг сбросил с себя маску язвительности и чего-то еще неподдающегося определению, чего-то порочно-искушающего. - Нам нужно поговорить, - он неуверенно попытался подойти ближе, но был остановлен резким жестом, - Неужели ты не видишь, что все неправильно. И тогда было и теперь повторяется. - Корф, опомнись! О чем ты? Ничего не повторяется. Я просто выхожу замуж, а ты зачем-то пытаешься мне помешать, - жестко добавила она. Но холодный тон вызвал обратный эффект. Наплевав на протесты, взбешенный мужчина приблизился вплотную и, встряхнув девушку, за плечи практически проорал: - Нет, это ты опомнись! Какой «замуж»? Какой, к чертовой матери, «замуж»? Только увидев испуг в любимых глазах, он пришел в себя и ослабил хватку. - Господи, - пробормотал Владимир, разжимая руки, - Прости меня, Анечка. Ты права, ты тысячу рас права. Я кретин, но я люблю тебя. Я же вернулся потом, но ты уже уехала. Несчастный идиот, не сумевший засунуть куда подальше собственное эго. Если чего и не могу простить себе, то это – эгоизма. - Его у нас обоих было предостаточно, - горько усмехнулась Анна. - Я же с ума сходил тогда. Знаешь, как дух, который не может покинуть землю. Бредил встречей, хотел объясниться. А стоило потерять надежду, как увидел тебя. В этом проклятом платье. И понял – всему конец. Раньше думал – если найду, больше никогда не отпущу. Но как можно удержать женщину, любящую другого? Потому и решил не досаждать своими чувствами, - улыбка вышла горькой как полынь. Девушка сглотнула комок, подступивший к горлу. - Зачем же явился сегодня? - Из-за этого, - он легко прикоснулся подушечками пальцев к ее векам, - Потому что понял – у невесты не может быть таких несчастных глаз, если только она не сомневается в своем выборе… Ты любишь его? Сил ответить не было. - А меня, меня ты любишь? – горячо зашептал он, по-своему истолковав молчание, - Ну скажи мне! Слезы душили, не позволяя прекратить это безумие. - Давай сбежим, уедем, куда глаза глядят. Подальше от всех них, - он кивнул в сторону двери. - Так нельзя, - простонала Анна. - Нельзя подменять любовь благополучием. - Нельзя стать счастливым за чужой счет. Миша меня любит. - Но ты его нет! И этим никому не принесешь радости. - Я буду стараться. - Аня! Жизнь – не домашнее задание. О каком старание может быть речь? Идем! – он решительно направился к выходу, но встретил неожиданно сильное сопротивление. - Нет, - твердо произнесла девушка. - Но почему? - Я уже говорила – это нечестно. - Аня! - Хорошо. Хочешь еще причин? Пожалуйста. В прошлый раз ты заставил меня выбирать между собой и музыкой. Якобы. Но, на самом деле, как можно решить, что важнее вода или воздух? И без того, и без другого человек умрет, просто в одном случае этот процесс затянется. Ты не оставил мне выбора тогда, и сейчас делаешь то же самое. - Но ты не хочешь этой свадьбы! – с отчаянием воскликнул Корф. - Нет, это ты так подумал! Не потрудился дождаться ответа, сделав какие-то свои выводы. И так будет всегда? Как какой-то барин решающий, что лучше для его крепостной. Я так не хочу, - она вырвала свою руку все еще удерживаемую Владимиром и безвольно опустилась в кресло. Следующие несколько мгновений были наполнены бесценной тишиной. Последняя сцена лишила сил обоих. Наконец, на что-то решившись, мужчина заговорил. - Хорошо. Нет, в чем-то ты права, хотя крепостник – это слишком. Просто я на самом деле считал, что так будет лучше для нас обоих. Но раз выбор для тебя так важен… Он у тебя есть, причем совершено равноценный. Сейчас я уйду, но до самого начала церемонии буду рядом ждать твоего решения. Только твоего решения, - подчеркнул он, - Итак: я и Михаил. Оставить обоих не сможешь в любом случае. Кого ты выберешь, Анна? - Нет, это безобразие какое-то? – возмущалась Мария Алексеевна, расхаживая перед входом в зал регистрации. - Машенька, ну ведь всего-то двадцать минут ждем, - попытался успокоить супругу Долгорукий. Та смерила его уничтожающим взглядом. - Петр, я тебе поражаюсь. Им только палец дай, они руку откусят. Помяните мое слово, внутрь мы попадем в лучшем случае через два часа. - Марья Алексеевна, мне все же кажется - вы немного драматизируете, - подал голос Миша, - Сейчас быстро найдут замену, и мы сможем наконец-то пожениться. Будущая теща только посмотрела на него как на неразумное дитя. - Мальчик мой, ты слишком наивен. Эти люди, - она кивнула в сторону нескольких пар, также ожидающих своей очереди, - находятся здесь в два раза дольше нас. Это ли не показатель? Миша хотел, было, что-то возразить, но получил от стоящей рядом Лизы удар под ребра. - Правило номер один для выживания в этой семье, - прошипела она, - никогда не спорь с мамой. Репнин натужно улыбнулся, видимо, решив прислушаться к столь настойчивому совету. Устав смотреть на эту бессмысленную суету, Анна отвернулась к окну. Небо было каким-то хмурым, кажется, собирались тучи. Чудесно, просто замечательно. Всякая девушка мечтает о проливном дожде и грязи в день собственной свадьбы – это же ужасно романтично. Мерзость-то какая. Прохлада стекла показалась самым желанным прикосновением. Хорошо так стоять и ни о чем не думать. Не думать, о том, как бы случайно не помять платье, не следить, чтобы не растеклась тушь, не слушать осточертевшие пререкания родителей, не переживать, что церемония откладывается на неопределенное время потому, что у женщины, регистрирующей браки, случился приступ аппендицита или чего-то там еще, а замену почему-то никто не может найти, а главное не отвечать внутреннему «я» на глупый вопрос: кто больше противиться этой свадьбе – весь мир или она сама. Да, вопрос крайне глупый потому, что ответ очевиден – просто так складываются обстоятельства, и все это не имеет никакого отношения к одиноко застывшей под раскидистым каштаном фигуре на мотоцикле. Он ехал за ними всю дорогу до ЗАГСа – Анна видела в боковое стекло, странно, что больше никто не заметил. Девушке было от этого крайне неуютно, она чувствовала себя загоняемым зверем, состояние близкое к отчаянию овладело всей сущностью. Что нужно от нее этому проклятому Корфу?! Настырный, противный, упертый! Почему не может оставить ее в покое? Она сказала свое слово и не изменит ему, чего бы то ни стоило. Нельзя так просто переменить все в единое мгновение, зачеркнуть других людей, стереть обязательства, поставить жирную кляксу на чувствах окружающих. Но зачем он тут? Ждет невозможного и причиняет дополнительные страдания. Нельзя, так не должно быть. Или все-таки…? - Классный байк. Анна вздрогнула и обернулась. Прямо перед ней стоял Миша с улыбкой, которая из-за сегодняшнего хмурого дня тоже казалась немного грустной, глядя прямо на Корфа. Девушка непроизвольно сглотнула. - Что? – с трудом понимая, смысл слов пролепетала она. - Мотоцикл, говорю, хороший, - кивнул Репнин в сторону каштана. - Ах, это… Да, наверное. - Точно тебе говорю. Признан лучшим в прошлом году, - в голосе слышались некоторые нотки зависти, - Безопасность, четырехцилиндровый двигатель, система динамического контроля тяги… Девушка поспешила прервать хвалебную речь. - Миш, я в этом ничего не понимаю. О мотоциклах лучше поговорить с Лизой – она на них помешана. - Ну уж нет, - рассмеялся жених, - рядом с твоей сестрой я чувствую себя двоечником. Прости, больше не буду так увлекаться. Просто давно хотел себе такой. Анна понимающе кивнула, краем глаза следя за упрямым человеком внизу. - А знаешь, что самое смешное? – продолжил через некоторое время Миша и, дождавшись вопросительного взгляда, сам ответил на вопрос, - Я довольно таки паршиво вожу. Все не было времени научиться. Создавая условия для жизни, забыл об условиях для души. - Так зачем же… - Сам не знаю. Наверное, пришло время сделать что-то, чего хочу я, а не ожидают от меня другие. Порой это очень полезно. Не уверенная, что понимает смысл сказанного, девушка осторожно спросила: - Что ты имеешь в виду? Вместо ответа Репнин неожиданно резко выпалил: - Ты меня любишь? В первое мгновение Анна растерялась, а, поняв, чего от нее хотят, тут же заверила жениха в своем чувстве. Но слишком уж рьяно и поспешно, как хорошо выученный урок. И это не укрылось от Михаила. - Губы говорят «да», а глаза… - не закончив, он кивнул в сторону окна, - Впрочем, ты и сама знаешь, куда они смотрят. Не зная, что сказать, девушка просто молчала. - Жаль, - как будто рассуждая сам с собой, заключил мужчина, - Знаешь ли, не только барышни мечтают о вечной любви. Я думал, что будем мы жить долго и счастливо, но... А ведь Лиза мне что-то такое говорила, когда я еще только за тобой ухаживал. Зря слушал невнимательно. - Миша, но я же здесь! – воскликнула девушка, однако это явно не убедило жениха. - Да нет, Аня, именно тебя-то здесь и нет. И весь этот балаган не имеет смысла. Не сговариваясь, они плечом к плечу сели на подоконник и молча уставились в пол. Вот она, та самая грань между вчера и завтра, когда не понимаешь, что должен делать сегодня или понимаешь, но до конца не веришь, не решаешься. Что сказать, как заставить себя? Людям слишком сложно отказываться от привычного мира, даже если тот ужасен, а уж если вполне сносен… - Миша, но я же дала слово, и я его сдержу. Тебе не о чем беспокоиться, если ты думаешь, что я… - она покраснела. - Нет, конечно. Я знаю, что ты никогда не будешь изменять, и благодарен, поверь. Но, можешь считать меня ненасытным и недовольным эгоистом, этого мало. Не хватает маленькой детали, - он погладил ее по руке и заглянул в глаза, - любви. Аня, уверена ли ты, что сможешь однажды забыть его и полюбить меня? По-настоящему, а не из чувства долга. Если это так, то мне и желать больше нечего, но, если ты сомневаешься, не нужно, ради Бога, не нужно. И если тебе так будет легче, то я забочусь в значительной степени о себе – я тоже так не смогу. Она посмотрела на него глазами, полными слез. - Прости… - Я понимаю, - он несколько раз кивнул, - Что ж видно не судьба, хотя я честно старался. Заваливая тебя этими цветами и подарками, как будто подспудно чувствовал шаткость своего положения, все время казалось, что кто-то дышит в спину, что время подгоняет. И предложение отчасти сделал, чтобы не потерять. Но как оказалось кольцо не дает исключительных прав на сердце. - Возможно, другой оно будет впору, - предположила Анна, передавая в руки теперь уже бывшему жениху тонкий золотой ободок. - Нет уж. Для другой и кольцо будет другое. - Наверное, это правильно. Они еще немного помолчали. Наконец, Михаил решил поставить окончательную точку во всей этой истории. - Что ж, осталось только одно, - мужчина указал глазами на спорящее семейство Долгоруких, - кто скажет им? - Что?! – возмущенно закричала Марья Алексеевна, как только неудавшиеся молодожены объявили о своем решении. – Да вы в своем уме? - Марья Алексеевна… - Мама… - Ничего не жалею слушать! Что о нас станут говорить? - Мама, но ведь никто не знает о свадьбе – мы старались это не афишировать, - попыталась успокоить ее Анна, но должного эффекта слова не возымели. - Не смеши меня, дорогая. При желании узнать можно все, а уж для желтой прессы это как нечего делать. Твоя карьера будет разрушена. - Мамочка, - вмешалась Лиза, - по-моему, ты драматизируешь. Отрицательный пиар тоже пиар. В конце концов, Аня же никого не убила. - Да она меня без ножа режет! Петя, почему ты молчишь? Скажи что-нибудь этим безумцам. - Ну, я не уверен… - Эээ, - презрительно сморщила лицо Долгорукая, - как был мямлей, так и остался. Эти слова сильно задели Петра Михайловича. - Знаешь, что Маша? Это уже переходит всякие границы! Ты третируешь меня, ты третируешь детей… Жена лишь отмахнулась от него как от назойливой мухи. - Прекрати нести чушь. Я прошу тебя вразумить дочь, а не лишиться самому последнего ума. Все самой надо делать, - казалось, она готова плюнуть под ноги мужу, - Вот что, Анна… Куда делась эта несносная девчонка?! Последнего крика Анна уже не услышала. Устав слушать нотации матери, ее препирательства с отцом, она, улучив момент, просто сбежала из ставшего таким постылым помещения. Скорее – оттуда, где нет места одинокому сердцу, вперед – туда, где счастье, где он, стоит и ждет. А вдруг нет? Внезапная мысль ранила не хуже острого ножа. Что, если уже не ждет? Устал, решил, что проиграл, что выбор пал на другого, и уехал. А ведь она понятия не имеет, где его в таком случае искать. Это даже хуже, чем тогда. Нет! Прочь опасные мысли, он обещал ждать вопреки всему, он не может так просто нарушить слова. Подхватив пышные юбки, девушка со всех сил бросилась к выходу. Стук каблуков о каменный пол зеркально отражал удары сердца. Вот и последние шаги. Даже не замедлив хода, на бегу, она с силой распахнула широкие двери, не замечая ничего вокруг, ринулась вперед… и тут же оказалась в сильных объятиях. Глупое, не успевшее успокоиться сердце, продолжало отчаянно биться, выдавая свою хозяйку с головой, глаза жадно вглядывались в такое обычно непроницаемое лицо, пытаясь прочитать его хотя бы в этот раз. - Начался дождь, я решил укрыться под крышей. Слабый кивок и слезы – единственное, что ей удалось выдавить из себя. Да еще судорожно сцепить руки на его шее, как можно крепче, чтобы не смог разжат, даже если захочет. Кажется, он слегка опешил. - Что с тобой, Аня? Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? – предположил он, нахмурившись. Девушка поспешила успокоить его, отрицательно покачав головой. - Нет, нет, конечно. Я просто боялась, что ты не дождешься. Володь, я все поняла. Мне все равно, правда, все равно как, где, лишь бы с тобой. Если хочешь, я даже музыку брошу. Ведь она не в радость, когда в душе пустота. Только ты мне нужен. Владимир мгновенно расслабился, лицо его просветлело. - Глупенькая, - прошептал он, улыбнувшись, - какая же ты у меня глупенькая. Не нужно ни от чего отказываться. Куда я от тебя денусь? На краю земли найду и даже, если надо, украду. - Правда? - Правда. Не одна ты повзрослела. Я тогда не должен был ставить тебя перед выбором, некорректным, надо сказать, выбором. Но я часто перегибаю палку. - Я знаю, - прошептала Анна, нежась в долгожданных объятиях. - Вот и я теперь знаю. И не хочу больше проверять тебя на прочность. Ты можешь петь, можешь танцевать, можешь писать книги. Мне все равно. Только бы ты была рядом. - Я буду, - ласково заверила его девушка, - Но разве ты так сможешь? Я имею в виду, хватит ли у тебя терпения, а если хватит, то насколько… - в голосе слышалось сомнение. - Я постараюсь. Вопрос в том, захочешь ли ты жить рядом с таким вот комком проблем? – его улыбка вышла какой-то виноватой. - Я и сама не лучше. - Вот и прекрасно, - сразу развеселился Корф, - Тогда я ставлю тебя перед последним выбором. - И каким же? - Целуемся сейчас или когда ты поменяешь это дурацкое платье? - Болван! – с наигранным возмущением Анна легко стукнула его по голове. - Да, дорогая, - скромно согласился он, подводя черту под разговором долгожданным поцелуем.