Проклятый красотой

Автор: Ailene Герои: Владимир, Анна Глава 1 На улице стояла ранняя весна, но затянутое мрачными тучами небо, низко нависая над угрюмым городом, навевало тоску, холодный мелкий дождик, моросил уже который день, и машины, проезжая по лужам, поднимали за собой целый фонтан грязных брызг. Но серый город продолжал жить своей жизнью, не обращая внимание на холод и слякоть. Вид беспросветного неба вызывал лишь уныние, и молодая девушка медленно отошла от окна, опустив жалюзи. – Ань, ну что делать с этим проектом, сроки поджимают, а результат нулевой? – быстро проговорила вошедшая в кабинет Наташа. – Натали, я не знаю! – качнула головой Анна, опускаясь в кресло. – Как не знаешь? Это же твоя разработка, не ты ли хотела и так горела желанием заполучить клиента в лице этой парфюмерной компании, ты же обещала сделать все к первому, сегодня уже двадцать девятое остался месяц! – Наташ, я не знаю, подбери мне людей, которые смогут воплотить мой проект, я все разработала! Найди моделей, разве это не твоя работа? – Я предложила тебе сотню человек, тебя ничего не устраивает! – Конечно, не устраивает, эта компания самая известная за рубежом, а наше рекламное агентство самое лучшее, а я не привыкла делать халтуру! – Аня, что ты хочешь? – Я хочу передать характер этой туалетной воды, а для этого мне нужен человек способный с этим справиться! – Но я предложила… – Что ты предложила? Слащавых до чрезвычайности мальчиков, в которых ни грамма мужественности? Этакие существа не определенного пола! – Аня, мы перебрали уже всех…Снимай так как есть… – Как есть? А никак нет! – Анна повысила голос. Поднявшись, она вышла из кабинета. – И что лучше опозориться, чем сделать «халтуру»? – быстро шагал за ней Наташа. – По мне да. Я профессионал и не привыкла работать, как попало! Кстати где эскизы… помнишь, я тебе их отдавала, – Анна обернулась к раскрасневшейся Натали. – В моем столе! – устало проговорила она. Они вошли в кабинет, Анна открыла ящик и, перебирая листы, проговорила: – Наташенька, нужно еще раз провести кастинг, у меня все готово дело за малым. – За малым? Мы уже три месяца подбираем людей и не сдвинулись с мертвой точки, – устало вздохнула Наташа, наливая в бокал воду. Анна потянула тяжелую папку, и неосторожно дернув, выронила все ее содержимое на пол: – Ой, Наташ, извини, я уберу! Она присела на корточки и осторожно подняла бумаги. – Кто это? – медленно проговорила Анна, повернувшись к Наташе. – Где? – Наташа взяла глянцевый лист из рук подруги, и улыбнулась. – Не узнаешь? – Не-ет! А что должна? – Анна внимательно вгляделась в фотографию. – Он? Наташа кивнула. – Натали, у меня гениальная идея, – с азартом в глазах проговорила Анна. – Я поняла к чему ты! Не выйдет. – Почему? Ну, он идеально бы подошел! – Да, идеально, он везде смотрелся идеально, его гонорары зашкаливали до поднебесной, его мечтали заполучить самые знаменитые зарубежные дома моды, самые популярные глянцевые журналы мечтали бы видеть его лицо на обложке, – Наташа смотрел на фотографию. – Тогда в чем дело? – недоуменно взглянула на нее Анна. – Ань, он уже не снимается лет семь, пять из которых живет за границей. Он пришел из ниоткуда и ушел в никуда на самом пике своей славы. – Я помню. Интересно почему? – Это одному богу известно! Анна взяла фотографию из рук Наташи: с глянцевого листа, слегка склонив голову, отчего черная челка спала на глаза, на нее смотрел молодой парень, черные вразлет брови и длинные ресницы, оттеняли мягкий цвет, зеленых, чуть прищуренных глаз, а стильный костюм, словно влитой сидел на подтянутой фигуре. – Что? Залюбовалась? От неожиданности Анна вздрогнула: – Он красив… – Красив? Аня, даже самая удачная фотография, сделанная лучшим фотографом не сможет передать в полной мере его красоту. Анна с усмешкой вскинула глаза на Наташу: – Неужели? А по мне ты преувеличиваешь, подружка. Он такой же человек, как и все. Наташа рассмеялась. – Ну не скажи! Он ТАКОЙ единственный, – Натали опустилась в кресло. – А где он сейчас? – Не знаю. Исчез! Анна перевернула фотографию, на обороте четким уверенным почерком было написано: «Наташенька, удачи в нелегком труде. Оставайся собой. Владимир Корф». – Ты прям влюблена в него, хорошо его знала? – поинтересовалась Анна. – Нет, мы общались всего несколько часов, когда он помог мне сделать небольшую фотосессию, это кстати оттуда. – Мда, уверенный в себе надменный красавец! – Нет, хороший и отзывчивый человек! – Но попытаться стоит, – уже не слушая подругу задумчиво проговорила Анна. Наташа мотнула головой: – У тебя ничего не выйдет. «Ну, это мы еще посмотрим», – поджала губы Анна. Глава 2 Молодой мужчина медленно шел по утоптанной тропинке, держа в руках роскошный букет – белоснежные розы, на длинных ножках. Косые струи дождя, разбиваясь о нежные лепестки, скатывались хрустальными слезинками. Остановившись у простого деревянного креста, мужчина присел и осторожно опустил цветы. Черные брови мучительно сошлись на переносице, когда он провел рукой по выцветшей фотографии, с которой ласково улыбалась поразительно красивая брюнетка. – Здравствуй…мама… Минуло уже столько лет, а прошлое снова и снова мучительной болью отдается в сердце. Дрогнули ресницы, и холодная волна воспоминаний накрыла душу… …Медленно плыли по небу белые облака, подгоняемые легким ветром, который, играя и резвясь в густых кронах деревьев, стряхивал с листвы последние упоминания о дожде. Потревоженный очередным порывом ветра, целый каскад брызг попал в лицо молодому парню, он прикрыл глаза и улыбнувшись смахнул прохладные капли. Он быстро шел по влажному асфальту, легко перепрыгивая через раскинувшиеся лужи. Возле подъезда его окликнула пожилая соседка: –Владимир! Юноша обернулся, и улыбнувшись подошел к ней, но улыбка застыла на губах, когда он всмотрелся в лицо тети Вари: –Володя…Вера… Сердце Владимира сорвалось как подстреленная птица, и ухнув вниз глухо отстукивало мучительно медленные удары: –Что …что случилось? – сорвался с дрогнувших губ вопрос. Варвара обняла юношу за плечи и прижала к себе: –Ее увезли в больницу… –В какую?! – Владимир отшатнулся от женщины, отстраняя ее руки. Вздохнув, Варвара рассказала, что Вере стало плохо, и ей вызвали скорую, которая ее и забрала, но для Владимира голос тети Вари звучал, словно в отдалении, а в голове билась лишь одна мысль: «Мама, мамочка, она может умереть». Единственный по-настоящему родной и любимый человек, его – мама… Владимир усмехнулся, подняв голову. Всю жизнь, находясь среди, самых разных людей, он был один в этом огромном, и пустом мире. Владимир никогда не страдал от одиночества, скрывая свою душу за ледяной маской неприступности, но холодная отчужденность гордого красавца, лишь еще сильнее притягивала к нему внимание. Слишком красивый, слишком умный, слишком успешный, он вызывал зависть, и ненависть… Владимир подбежал к окну регистратуры: –Пожалуйста, сегодня привезли Веру Николаевну Корф, можно узнать как она? Регистратор подняла на него глаза и перелистнув несколько страниц кивнула головой: –Да, ее осмотрел доктор, она в пятой палате… Не дослушав, Владимир развернулся и бросился по коридору, но у поста его остановила медсестра: –Куда вы? –Мне нужно увидеть маму, – он оттолкнул ее руки. –Кто ваша мама? – она развернула его к себе. –Вера Корф. Девушка кивнула: –Сейчас к ней нельзя, ей дали успокоительное. –Мне надо ее увидеть…Что с ней? Она ласково улыбнулась: –Дождитесь доктора Штерна, он все Вам скажет. Владимир устало опустился на маленький диванчик, склонив голову на сомкнутые руки, время застыло не проницаемой пеленой, словно мифическая река Лета раскинула перед ним свои воды. Почувствовав прикосновение чьей-то ладони, он обернулся, возле него стояла та же медсестра: –Илья Петрович, – тихо проговорила она, показав взглядом на пожилого мужчину, медленно идущего по коридору и просматривающего бумаги. Владимир подошел к нему, боясь задать мучавший его вопрос, доктор внимательно взглянул на молодого человека: –Что вы хотели? Владимир отвел глаза, но доктор успел заметить как в ясной, зеленой глубине сверкнули слезы. –Вера Николаевна Корф…как она? – чуть дрогнули губы. –Она Вам… –Мама, – с болью выдохнул юноша. Доктор покачал головой: –Пройдемте в мой кабинет. Присев в предложенное кресло Владимир напряженно всмотрелся в лицо Ильи Петровича. – Как Вас зовут? – Владимир. – Владимир, Ваша мама очень сильно больна… у нее рак легких. Юноша вздрогнул, как от удара…асбестово-технический завод сделал все-таки свое дело. Не сводя глаз, Владимир смотрел на доктора Штерна, Илья Петрович вздохнул: –Есть, конечно, шанс, приостановить рак, но только лишь приостановить, необходимо длительное лечение… –Сколько это будет стоить? Доктор взглянул в потемневшие от боли глаза юноши: –Лечение будет бесплатно, но вот лекарство… –Сколько? Илья Петрович помимо воли скользнул взглядом по Владимиру, красивый мальчик, еще совсем ребенок, сколько ему восемнадцать-семнадцать, нет, пожалуй, не больше шестнадцати, и одет – простая легкая куртка, джинсы, и кроссовки. –А Ваш отец? Владимир тряхнул головой: –У меня нет отца! –А… –ТОТ человек мне не отец, – резко проговорил он. – Так сколько? –Около $350 в месяц, и это еще не много. Владимир поднялся и отошел к окну. Триста пятьдесят долларов, он подрабатывал в ресторане, но там платили не больше ста. Решительно вскинув голову, он обернулся: –Я найду деньги! Доктор внимательно посмотрел в отрешенное лицо молодого человека: –Где? Владимир на секунду прикрыл глаза: –А не все ли Вам равно! Я могу увидеть маму? Качнув головой, Илья Петрович вздохнул: –Понятно! Нет, сейчас Вы не можете ее увидеть, она проспит до утра. –Спасибо, Илья Петрович, до свидания! – Владимир закусил губы и вышел из кабинета. «Триста пятьдесят долларов, где их взять?», – сверлила мозг, безнадежно тоскливая мысль. С трудом, добравшись до дома, он открыл дверь, и по привычке так хотелось крикнуть: –Мам, я вернулся! Но квартира была наполнена гнетущим безмолвием, лишь из распахнутого окна слышался шум машин, да детский смех. Владимир прислонился к стене и медленно опустился на пол, скрестив на коленях руки: –Я найду деньги, мама, я обещаю, я сделаю все…ради тебя! Внезапно, сознание словно осветила вспышка молнии, он поднялся лихорадочно, перетряхивая карманы джинсов: –Вот! Владимир расправил смятую визитку, и в полутемном коридоре медленно прочитал: «Долгорукая Мария Алексеевна. Генеральный директор модельного агентства «Stars of the Beauty». Владимир сжал губы. Вчера в ресторане к нему обратилась не молодая, но все еще очень красивая женщина, с безумным, как показалось тогда предложением, поучаствовать в кастинге, на роль в рекламном ролике. Владимир улыбнулся и вежливо взял визитку, сразу забыв про эту женщину и ее предложение… –Я не обещаю много, но пятьсот долларов в месяц гарантирую…Я буду ждать, в пять часов по этому адресу, – улыбнулась она протягивая карточку. Пятьсот долларов…пятьсот… Владимир провел рукой по лицу, опершись о стену. «Модель!» Он усмехнулся, вспоминая оценивающий взгляд этой женщины, слишком часто он ловил на себе такие взгляды…слишком часто… Владимир тряхнул головой: «Я справлюсь, ради мамы». Взглянув на часы он поднялся. Шестнадцать тридцать… Глава 3 Офис модельного агентства располагался в красивом высотном здании, выстроенном в сдержанном, минималистском стиле, но внутри было по-домашнему уютно, если бы не охранник, сидевший у дверей и внимательно наблюдавший за посетителями. Легко поднявшись по ступеням, Владимир вошел в просторную комнату, залитую яркими огнями и утопающую в гуле голосов, молодых парней и девушек, обсуждающих знаменитых фотомоделей, фотографов, правильность составления портфолио. Заметив нового человека, многие обернулись, внимательно рассматривая незнакомца, но Владимир, не обращая ни на кого внимания, отошел к окну. На улице снова начинался дождь, мрачные тучи затянули небо и хотя было еще рано, за окном уже потемнело. Почувствовав, как кто-то коснулся его рукава, Владимир оглянулся, возле него стояла красивая брюнетка: –Привет, ты тоже на кастинг? –Привет. А ты разве с другой целью?! Она рассмеялась: –Конечно, нет. А ты проницателен, у тебя есть портфолио? Владимир пожал плечами: –Судя по тому, что я даже не знаю значение этого слова, то нет! –Как?! Портфолио – твое лицо! – проговорила она, удивленно приподняв брови. Владимир присел на кресло: –Мое лицо при мне. Девушка внимательно скользнула по нему взглядом: –Дааа, с такими данными, – она махнула рукой. – Тебе это может и не надо. Внезапно гул стих и все разом повернулись в сторону вошедшей в комнату женщины. –Мария Алексеевна… Мария Алексеевна…, – раздались со всех сторон возбужденные голоса. Долгорукая приподняла руку: –Тише, всем свой черед, – она улыбнулась и хотела выйти, когда заметила Владимира. –Вы??!! Я уже и не надеялась, – она медленно подошла и несколько секунд изучающе смотрела на него. – Пройдемте. Мария Алексеевна взяв Владимира под руку, быстро повела его к задней двери. Пройдя по длинному коридору, они очутились в большом павильоне, огромное пространство, было заставлено фото и видео аппаратурой, по полу бесконечными метрами раскинулись черные кабели, а софиты, стоящие по углам, словно живые таращили свои потухшие глаза. Улыбнувшись, Мария Алексеевна оставила Владимира и направилась к дальнему углу помещения. Опустившись на маленький диванчик, Владимир устало провел ладонью по лицу: –Что я делаю? – мелькнула одинокая мысль. Через несколько минут Долгорукая вернулась с красивой высокой женщиной: –Вот, Марфа! Ну как?– спросила Мария Алексеевна кивнув в сторону Владимира. Марфа, медленно подошла к юноше: –Н-да, ну-ка красавец встань! Сжав губы, Владимир поднялся. Женщина улыбнулась, медленно скользнув по нему взглядом, и повернулась к Долгорукой: –Маш, я тебя поздравляю, – проговорила Марфа, взяв ее под руку. – Где ты его нашла? Мария Алексеевна улыбнулась: –Ты не поверишь! В ресторанчике, зашла выпить кофе, а … нашла его! –Сколько ему лет? – спросила Марфа, взглянув на Владимира из-за плеча Долгорукой. –Не знаю, – задумчиво проговорила Мария Алексеевна. – Наверное, не больше шестнадцати-семнадцати, но именно эта чистота юношеского очарования, и придает его красоте трогательную невинность. –Да, он очень красив, – грустно кивнула Марфа. –Он больше чем просто красив! Марфа медленно подошла к Владимиру, протянув руку, она хотела коснуться его щеки, но он резко отвернула голову, сделав шаг назад. –Гордый?! – приподняв брови, усмехнулась Марфа. –Какой есть, – взглянув на женщин, проговорил юноша. –Пройди туда, – Марфа махнула рукой в сторону небольшого подиума, расположенного у белого холста. На душу накатило отвращение, было до тошноты противно оттого, как эти женщины оценивающе смотрели, словно не на живого человека, а на красивую вещицу, но упрямо сжав губы, Владимир выполнил ее просьбу. Грациозно подойдя к фотоаппарату Марфа изменил наклон софита, и яркий свет ослепил, заставив прикрыть глаза. –Эй, красавец, такие глаза грех прятать! – насмешливый голос Марфы, заставил, прийти в себя. Распахнув глаза, Владимир понял, что прошлая жизнь рухнула, детство кончилось, жестокая реальность заставила его, окунуться в беспощадную действительность, из которой уже никогда не вернуться туда, где когда-то было так тепло и уютно, где рядом была мама… В тот день рухнула его жизнь, безжалостно разрушенная яркими вспышками фотоаппаратов. Пройдет всего несколько недель и из красивого нежного ангела, он превратится в прекрасного надменного демона, его душа застынет, как и теплый когда-то взгляд, его сердце не будет больше страдать, как и не сможет…любить. …Владимир, быстро приобрел популярность, красивый мальчик, нежный и утонченный, он вызывал невольное восхищение, но грустный взгляд больших глаз из-под пушистых длинных ресниц, недолго хранил юношеское очарование… Глава 4 Аккуратная серебристая Audi остановилась около здания модельного агентства, изящная блондинка, тряхнув копной золотистых волос, грациозно вышла из машины. Передернув плечами от пробирающего холода, она легко взбежала по ступеням, очутившись в роскошном холле. –Анна Петровна, здравствуйте! Повернувшись, Анна снисходительно улыбнулась стройной девушке: –Здравствуй Танюша, Мария Алексеевна у себя? –Да конечно…, – Татьяна хотела сказать, еще что-то, но Анна, скинув легкий плащ на руки опешившей девушке, быстро направилась к лифту, ловя на себе восторженные взгляды проходящих мимо мужчин. –Да, и подготовь именно к утру, времени ждать больше нет! –Мария Алексеевна, вы как всегда в делах, – Анна улыбаясь вошла в кабинет Долгорукой. –Аннушка, мой милый Ангел, что же ты совсем про меня забыла, – Мария Алексеевна всплеснула руками и приобняв Анну, коснулась губами ее щеки, чуть отстранив от себя девушку, она вздохнула: –Годы идут, ты стала еще большей красавицей, а вот я… Анна опустилась в кресло: –Зря Вы так Мария Алексеевна, Вы все также красивы, – проговорила Анна, поправив волосы, и взглянув в зеркало довольно улыбнулась. –Выпьешь что-нибудь? – спросила Мария Алексеевна, доставая хрустальные бокалы. –Нет, спасибо. Ох, Мария Алексеевна, столько дел, я совсем закрутилась и … Долгорукая, отставив бокалы, обернулась: –Ты хорошо усвоила уроки, никогда не тратить ни одной минуты времени без толку и не растрачивать его на бесполезную сентиментальность, – задумчиво проговорила она. – Так что ты хотела? Анна облегченно вздохнула и удобно устроилась в кресле: –Мария Алексеевна, вы всегда видели меня насквозь. Вы слышали, какой заказ мне поручили? Кивнув головой, Долгорукая опустилась в кресло напротив: –Конечно, ты всю жизнь ждала подобного шанса. Проект уже разработан? В глазах Анны сверкнул огонек делового азарта: –Да, все уже готово, но… дело осталось за малым,… и именно этого малого мне и не хватает. Мария Алексеевна, откинула голову, внимательно взглянув на Анну: –Дело в моделях? Анна поднялась и отошла к окну: –Да, мне нужен человек с характером, и не заурядной внешностью, красивый, уверенный, не похожий на всех, тот который сможет, обойдя стереотипы быть свежим глотком в нашем сером мире…, – Анна не отрывая глаз смотрела в окно, взволнованный голос подрагивал от напряжения. Долгорукая закинув ногу на ногу усмехнулась: –Милая моя не слишком ли много ты хочешь, вряд ли тебе удастся подобрать подобный «шедевр». Анна обернулась: –Неужели вы никого не сможете мне подсказать? Мария Алексеевна пожала плечами: –Из тех кто под рукой, я даже не могу близко подобрать необходимого человека! Но ты же проводила кастинг, и что? Упрямо сжав губы Анна повернулась к Долгорукой: –Проводила! Бесполезно! Мария Алексеевна, а отозвать кого-нибудь из заграницы? –Анна, ты что?! – женщина от души рассмеялась. – Кто захочет бросить действующий проект, чтобы очертя голову броситься на штурм призрачной крепости. –Не призрачной! Я знаю – это компания будет работать с нами, – стукнув кулачком по столу вскрикнула девушка. – Если им понравится мой проект, они заключат с нами долгосрочный контракт, главное заинтересовать. Долгорукая усмехнулась: –Вот именно заинтересовать, но тебе пока нечем, как я погляжу! –Мария Алексеевна, ну кто бы мог справиться?! Пусть даже самое безумное предложение! Долгорукая пожала плечами: –Я не могу даже предположить! Анна вздохнула и медленно подойдя к женщине аккуратно опустилась на соседнее кресло: –А Корф? Мария Алексеевна вздрогнула и внимательно взглянула на замеревшую в ожидании девушку: –Владимир? Нет. –Почему?! –Ты спросила безумное? Но это не-воз-мож-но. –Он уже давно не снимается. И уже не будет никогда! – Долгорукая вздохнула и поднявшись отошла к окну. – Ты права, он был не как все, порочный и нежный, сильный и ласковый… Анна внимательно взглянула на Марию Алексеевну: –Странно, Вы говорите о нем так, словно… –Словно влюблена? – не оборачиваясь, проговорила Долгорукая. – Ты права, я была очарована этим мальчиком… больше, чем просто очарована. Удивлена? Мотнув головой Анна налила бокал вина: –Меня это не касается! Он мужчина Вы женщина…Мария Алексеевна, он столько лет проработал у Вас, а Вы не можете ничего мне о нем рассказать? Долгорукая усмехнулась: –Владимира постоянно был на виду, все его бесконечные страстные романы с самыми красивыми и знаменитыми женщинами, яростно обсуждались в прессе, но его подлинная жизнь, скрытая от объектива фотокамеры была не доступна никому. Хотя, если тебе так хочется узнать о нем, почему бы ни спросить у единственного человека, от которого у Корфа не было тайн? Анна удивленно приподняла брови. –У твоей подруги, – Мария Алексеевна небрежно закурила. – У Наташи, уж она как никто другой сможет поведать тебе сокровенные тайны, Владимира Корфа. –Наташа?! Это невозможно, она знала его всего несколько часов! – взволновано проговорила Анна. –Даже так?! Милая моя, он был ее любовником… Глава 5 Дождь продолжал безжалостно хлестать холодными струями по земле, вбивая едва взошедшую траву в грязь. Анна остановила автомобиль возле офиса и кивнув приподнявшемуся ей навстречу охраннику быстро прошла к лифту. Несколько секунд и она уже шла по знакомому коридору. –Привет подружка! – улыбаясь проговорила Анна, без стука входя в кабинет Наташи. – Чем занимаешься? –Работаю, как видишь, – проговорила Натали поднимая глаза от монитора. – А в чем дело? Присев на край стола Анна пожала плечами: –Да все отлично! Может покажешь, на какой стадии разработка? – не дожидаясь ответа она повернула к себе монитор. Наташа откинулась в кресле: –Ты мне не доверяешь? –Ну почему же! Хотя… Я не ожидала, что ты когда-то будешь мне лгать, – проговорила Анна наблюдая за удивленной улыбкой Натали. –Даже так?! Объясни! – Наташа поднялась. – Кофе будешь? –Буду, – проговорила Анна пересаживаясь в кресло. – Просто я думала, что ты доверяешь мне, а все оказалось иначе. Протянув Анне кофе, Наташа отошла к окну: –Ты же знаешь, я не люблю загадки. –Хорошо! Тогда, почему ты не рассказала мне правду про Корфа?! –Ты снова начинаешь? Я едва ли смогу рассказать что-то стоящее, разве только повторить статьи глянцевых журналов! –Ну как же так?! Вы ведь были с ним БЛИЗКО знакомы! Неужели ты нечего сможешь мне поведать про своего любовника, – Анна сделала маленький глоток, наблюдая за подругой. –Вот уж никогда бы не подумала, что ты будешь собирать подобные сплетни…, – усмехнулась Натали. –Это не сплетни! Так почему ты сказала, что знаешь его всего несколько часов?! –А разве для секса нужно больше времени? – присев на край стола проговорила Наташа. – Но если ты так хочешь! Это было лишь однажды, после успешного показа, да по пьяни. Я тогда помниться шампанского слегка перебрала, а может и не слегка, а он был чертовски красив. Короче один раз в кабинете, да так, что на утро вспоминать было тошно Анна чуть склонила голову набок: –Что неуч-то совсем тошно? – ехидно спросила она чуть поворачивая в руках чашечку. –Нет, – протянула Наташа. – Мне было хорошо, если ты об этом! И вот от этого тошно-то и было. Я, такая неприступная гордячка, и так легко купилась на нежный голос, сладкие речи и… глубокий взгляд потрясающе красивых глаз… Довольна?! Или может тебе рассказать во всех подробностях? Или нет! Лучше предоставлю письменный отчет! – в голосе девушки зазвенели стальные нотки раздражения –Наташ, прости! Я не хотела… –Не хотела, что? Обидеть меня? Да ладно! Какие пустяки, – Наташа отвернулась к окну и Анна не видела, как она сжала пальцы и как дрогнули чуть побелевшие губы… –Знаешь, Анна, я от тебя такого не ожидала. Это моя личная жизнь, и есть моменты, о которых я хотела бы умолчать, даже от подруги, просто потому, что хочу забыть, – голос Натали был спокоен, возможно, слишком спокоен, ее отрешенный взгляд испугал Анну. –Наташа, прости, пожалуйста, я…я… это было бестактно… я не подумала… Наташа резко обернулась: –Ты уже давно перестала задумываться о чувствах других людей. Ты изменилась, Аня. –Наташа, чего ты добиваешься?! Я уже, чувствую себя виноватой! – поднялась Анна. –О! Госпожа Платонова чувствует себя виноватой – эксклюзив! – Наташа, отставила чашечку с кофе, так грубо, что жидкость выплеснулась на стол, попав на фотографию Владимира, глянцевая бумага впитала влагу, темным пятном расползаясь по изображению. Анна подхватила фотографию и стряхнув капли снова всмотрелась в нее. Наташа замолчала, и какая-то гнетущая тишина повисла в воздухе: –Извини, Анна, но я сегодня уже порядком устала, я поеду домой. Не беспокой меня. К завтрашнему утру я все доделаю. Накинув легкую куртку, Натали выбежала из кабинета, прежде чем Анна успела что-то ответить. Девушка медленно опустилась в кресло: «Странно, Наташа никогда себя так не вела, что с ней?!» Она откинула голову на спинку кресла, а задумчивый взгляд все еще скользил по глянцевой фотографии. «Совершенная, но холодная красота, Владимира Корфа», – голос Долгорукой звенел в голове. Да, совершенная, но почему холодная? Анна чуть сдвинула брови, его глаза – большие, и такие… безразличные ко всему, словно глаза человека, который уже разочаровался в жизни. Анна вздрогнула и отложив фотографию в сторону, вышла из кабинета. Глава 6 Поднявшись, Владимир провел рукою по лицу, смахивая холодные капли. Насквозь промокший плащ, гранитной плитой давил на плечи, а пронизывающий ветер, обжигал холодом, проникая, казалось, до глубины души. Не обращая внимания на непогоду, он медленно направился к машине, даже не пытаясь прикрыться от дождя. Дворники монотонно постукивали, разгоняя упрямые струи, открывая летящую навстречу дорогу, и там впереди был лишь серый асфальт сливающийся с таким же серым беспросветным небом… …И снова софиты, ослепляющие мертвым электрическим светом, безжалостно обжигающим кожу, и сжигающим душу. Бесконечные километры подиума грациозные движения, под четко просчитанную музыку… …И снова тоскливый вечер, спускающийся над городом… – На сегодня достаточно, – Марфа, опустила фотоаппарат. – По домам. Владимир тряхнул головой, потянулся, расправив затекшие от монотонных движений плечи. Спустившись с подиума, он медленно вышел из павильона, когда услышал голос Полины, секретарши Марии Алексеевны: –Володь, Володь подожди! Владимир обернулся: –Что-то случилось? Девушка кивнула головой: –Тебя хочет видеть Долгорукая, она просила, чтобы ты зашел к ней! Владимир устало вздохнул: –Слушай Поль, сделай доброе дело, скажи, что ты меня не нашла. –Прости я не могу, – девушка виновато опустила голову. – Она все равно тебя найдет! Услышав шаги, Мария Алексеевна подняла голову, и улыбнулась Владимиру: –Уже закончили? Присаживайся. –Вы что-то хотели, а то я очень устал, – Владимир стоял около кресла, предчувствуя суть предстоящего разговора. –Да хотела, – она обошла юношу, скользнув рукою по его плечам. – Поговорить с тобой. –О чем? –Все же присядь. –Что же такого Вы мне хотите сказать, что настаиваете, чтобы я сел? – чуть приподнял брови Владимир. –Да ничего особенного. Просто одна моя подруга буквально очарована тобой! – многозначительно улыбнулась Мария Алексеевна. –Даже так?! И что же она хочет? –Ну, встретиться с тобой, для начала. Пообщаться… Владимир качнул головой: –Значит, пообщаться, и на каком уровне? –Уровень? В смысле? –Боюсь, я не достаточно образован для Вашей подруги, и не смогу быть интересным для нее собеседником, – усмехнулся Владимир, присаживаясь в кресло. – Так что уровень будет – не выше постели, я полагаю. – Владимир ты умный мальчик, уверена, вы найдете общий язык, – медленно проговорила Долгорукая, осторожно поправив его растрепавшуюся челку. –Поговорите, ну и…я уверена все будет хорошо. –Я все прекрасно понял. Для начала – поговорить! А под конец – переспать! – Владимир резко поднялся. – Знаете, Мария Алексеевна, мне что-то не нравится этот разговор. –Владимир, пойми, твоя красота будет притягивать к тебе все сильнее и сильнее, ты не сможешь долго сопротивляться. У тебя ничего нет! Нет достойной работы, потому что нет образования, нет образования, потому что нет денег, нет денег, потому что нет работы. Это замкнутый, порочный круг. Единственное, что есть у тебя это то, что дал господь – хорошие мозги и потрясающая внешность. И это твое главное, и пока единственное оружие, – негромкий голос Марии Алексеевны, казалось, оглушал, болезненно отдаваясь в сердце. –Интересно как много вы потеряете Мария Алексеевна, если я сейчас уйду? –Очень много, и главное, я потеряю спонсора! Но и ты потеряешь не меньше…Работу...., – она медленно подошла к Владимиру и коснувшись его щеки тихо вздохнула. – А ведь тебе так нужны деньги…вернее твоей маме. Владимир вдавил педаль газа в пол, возможно, он совершил ошибку, но другого выхода он тогда не нашел… Выйдя из здания, Владимир остановился, подставив лицо ветру, приятная прохлада скользнула по полыхавшим щекам, но была не в силах остудить жар стыда в его сердце. Было уже поздно, но быть может доктор Штерн разрешит ему увидеть маму. Владимир шел, словно в бреду, он очнулся лишь когда медленно поднимаясь по холодным ступеням больницы, услышал голос Ильи Петровича: –Владимир, вы куда? Владимир обернулся: – Илья Петрович? Здравствуйте. –Здравствуйте молодой человек, что же вы так поздно? Владимир устало взглянул на доктора Штерна: –Простите, у меня нет другого время. –Нет времени на мать? – доктор качнул головой, но встретившись с взглядом Владимир осекся. –Может, зайдешь, я пропишу тебе потрясающий тонизирующий напиток, – проговорил доктор, впервые назвав его на «ты» Владимир усмехнулся: –Я догадываюсь. – Нет, ты не догадываешься, – улыбнулся Илья Петрович, осторожно взяв Владимира под руку. – Это зеленый чай. – Спасибо доктор, – Владимир аккуратно вынул свою руку. – Можно мне увидеть маму? –Владимир, пойми, это больница и здесь строгий режим… –Пожалуйста, Илья Петрович, – в красивых глазах юноши сквозило столько пронзительной боли, что доктор не выдержав, кивнул головой. – Не больше десяти минут. –Спасибо. Владимир быстро и бесшумно прошел по полутемному коридору, и не обращая внимания на удивленный взгляд медсестры на посту, осторожно вошел в палату. – Мама, – сорвался с губ тихий шепот. Женщина мирно спала, лишь изредка тяжело вздыхая, она еще больше похудела, а нежная кожа стала почти прозрачной. Владимир медленно подошел к кровати и присел на стул, он боялся ее разбудить и не посмел даже коснуться ее хрупкой руки. –Мамочка, я так люблю тебя, – прошептал он уткнувшись головой в край ее постели. В уставшем сознании то и дело всплывали яркие картины беззаботного детства, где было так тепло и уютно, где рядом была мама… Почувствовав, как его плеча коснулась чья-то рука, Владимир обернулся, доктор Штерн ласково проговорил: –Пойдем. Когда они вышли в коридор Владимир удержал доктора за руку: –Илья Петрович, скажите мне правду. Илья Петрович внимательно посмотрел в глаза Владимира, сколько раз ему приходилось говорить родственникам эту правду, такую тяжелую правду, сколько боли и страданий видел он за свою жизнь и возможно пора бы и привыкнуть, но… Почему сейчас ему так больно и страшно говорить этому мальчику, что его маму уже не спасти, что у нее осталось не больше года… На красивом лице Владимира не дрогнул ни один мускул, на глазах не было слез, но доктор почти физически ощутил ту адскую боль, сковавшую душу юноши. –Мы можем только облегчить ее страдания, – с трудом договорил Илья Петрович. –Что для этого нужно? Илья Петрович едва нашел сил произнести: –Деньги и… Владимир чуть склонил голову, отчего черная челка скользнула на глаза: –Конечно. Это не проблема. До свидания. «Вы выиграли Мария Алексеевна»… Глава 7 Лариса, накинула на плечи шелковый халат и поднялась с постели, расправив у зеркала волосы, она обернулась. Владимир спал, легкое атласное покрывало, небрежно укрывало стройное тело, еще сильнее подчеркивая безупречность его фигуры. Растрепавшаяся челка, спадала на глаз, заставляя подрагивать длинные ресницы. Осторожно присев рядом, она улыбнулась, мягкому румянцу, растекшемуся по бархатистым щекам: –Ты еще совсем ребенок… – ее тихий шепот, разбудил Владимира, и снова Лариса окунулась в завораживающую бездну малахитовых глаз. Она качнула головой: «Как же так может быть?! Как в тебе соединились детская невинность и бесстыдная порочность?» – Что? Лариса выдохнула: –Все хорошо…Слишком хорошо… Владимир улыбнулся, поднеся к губам изящную руку женщины: –Разве может быть слишком хорошо? Лариса не сводила взгляда с его лица: –Да… Красивые губы дрогнули и легкая улыбка, растворилась в ее глаз, снова затягивая в сладкий омут… Почувствовав, что женщина уснула, Владимир осторожно поднялся и быстро одевшись, он вышел из комнаты. В голове стоял туман от выпитого спиртного, и это было хорошо, никакие другие мысли не появятся, а потом… он как-нибудь сумеет от них избавиться, быть может… Чуть поморщившись, Владимир передернул плечами, спина от острых ноготков Ларисы немного болела. Накинув куртку Владимир повернулся к двери, но у самого выхода его взгляд остановился на собственном отражении в зеркале. Встрепанная челка упала на лоб, зеленые глаза устало смотрели из-под длинных ресниц, а между красивых бровей залегла складка. Владимир всего несколько секунд смотрел на себя в зеркало, затем с отвращение отвернулся. Выйдя из квартиры Ларисы, он аккуратно захлопнул за собой дверь, не сделав и пары шагов, он услышал за спиной старческий голос: –У-у-у бесстыдники. Владимир медленно обернулся: по лестнице поднималась старушка и укоризненно смотрела на него. –Совсем совести, нет, – надменно проговорила она, направляясь к своей двери. –Почему? Его вопрос застал ее врасплох. –Почему совести нет? Я ничего не украл, никого не убил, – в чем вы меня обвиняете. Владимир медленно подошел к пожилой женщине. Старушка не ожидавшая такого поворота, надменно вскинула голову и пренебрежительно скривила губы: – Ты же ей в сыновья годишься. –И что, – Владимир улыбнулся и подойдя к старушке оперся о стену возле ее квартиры. – Вы в чем меня обвиняете? Старушка неожиданно смутившись под прожигающем огнем зеленых глаз опустила голову, но собравшись с духом ответила: –Думаете, я не знаю, чем вы с ней всю ночь занимались?! –А вы со свечкой стояли? – Владимир усмехнулся, наблюдая за нервозностью смутившейся женщины. – Я Вас что-то не видел, хотя вы правы, я был занят другим. Подняв голову, старушка вгляделась в красивое лицо стоящего перед ней молодого человека, его откровенная красота и какая-то притягательная порочность буквально загипнотизировали женщину. –Совести совсем нет, отойди или я вызову милицию, – пробормотала она. –Вызывайте, только что Вы им скажите? – усмехнулся Владимир. –И тебе не стыдно, – все еще пыталась оскорбить его женщина. – Такой молодой…красивый... –И что? Я мужчина, она женщина. В чем проблема? – Владимир склонился к старушке, и она невольно окунулась в завораживающую бездну прекрасных глаз. Смущенно передернув плечами, она отошла в сторону: –Да мне дела до вас нет, – еле слышно пробормотала она. –Отлично, – улыбнулся Владимир и через пару минут его шаги уже замерли на лестнице. Старушка тряхнула головой, словно пытаясь сбросить наваждение его красоты, и медленно открыв дверь, вошла к себе в квартиру. Владимир быстро выбежал из подъезда, и подняв лицо к небу остановился, душа оцепенела и он уже не чувствовал как холодный ливень окатывая обжигающей волной, безжалостно хлещет по лицу. Порыв ветра растрепал черную челку, заставив дрогнуть длинные ресницы, и мысль такая простая и трудная в своем понимании тупой иглой застыла в уставшем сознании: всему в этом мире есть свое место и … цена, твое место определилось… Глава 8 За окном снова опускалась холодная ночь. Капли осеннего дождя монотонно отбивали однообразную мелодию, и дробно разбиваясь об жестяной подоконник, разлетались на сотни брызг, как жизнь, пустая и такая никчемная. Анна передернула плечами, каждый вечер на нее накатывала не понятная тоска, и чувство одиночества сдавливало сердце. Красивая молодая, почему ты одна? Анна взяла фотографию Владимира давно запрятанную в глубине ящика, словно она пытался укрыть свои воспоминания о нем, но едва ли это получилось… Сев в кресло она снова и снова вглядывалась в его лицо. Зачем она сегодня перед Наташей разыграла эту глупую сцену. – Кто это? – Где? Не узнаешь? – Не-ет! А что должна? Он? ОН! Ей ли было не знать его. Она навсегда запомнила этого надменного красавца. Сколько ей тогда было? Тринадцать лет. Столько времени прошло, а сердце как и тогда снова учащенно забилось… Она неслась по коридору со всех ног, мама сказала, что будет ждать ее внизу, а она так увлеклась, что совсем забыла про время. Аня быстро бежала, придумывая на ходу как получше объяснить матери свое опоздание. Резко завернув за угол одного из бесконечных коридоров, она вздрогнула и, не успев вовремя затормозить, со всего хода врезалась в молодого мужчину, который медленно шел по коридору. Он разговаривал по мобильному и не успел посторониться, когда на него из-за угла вылетел бешеный вихрь с двумя хвостиками. –Мамочки… Анна сшибла Владимира с ног, уронив на него учебники, которые сжимала в руках, не удосужившись положить их в портфель. –П-п-простите…п-п-п-пожалуйста, – заикаясь, проговорила девочка, неуклюже пытаясь подняться с Владимира. Парень весело рассмеялся: –Никогда бы не подумал, что столь хрупкое на первый взгляд создание обладает такой бронебойной силой. Поднявшись на ноги, Владимир помог Анне собрать учебники, с улыбкой наблюдая за ее смущением. Набравшись смелости, Анна взглянула ему в лицо и только тут заметила кровь. Удар от острого угла книги пришелся как раз над бровью и рассек кожу. –У вас кровь, – виновато проговорила Анна. –Ничего страшного, малышка… –Что здесь происходит? – голос Марфы заставил их обернуться. – Аня, сколько тебя можно ждать, ты должна быть в машине еще двадцать минут назад…господи Владимир, что с тобой? – Марфа подошла к нему и осторожно повернула его лицо к себе. Владимир чуть отстранился: – Все в порядке Марфа Егоровна, просто я разговаривал по телефону и не увидел косяк. –Косяк?… –Ну да! Вы так приучили меня ходить по прямому подиуму, что повороты стали для меня невыполнимой задачей, – он беззаботно улыбнулся. – И в принципе с моим лицом ничего страшного не случилось. Владимир чуть повернулся и из-за спины протянул злополучный учебник Анне. Девочка аккуратно взяла свою книгу и с виноватой благодарностью взглянула на юношу. –У вас прелестная дочь, – повернувшись он чуть склонил голову и подмигнув притихшей девчушке пошел дальше. Он ушел, а Анна осталась … осталась с мучительно сжавшимся сердечком, не понимая, что с ней произошло… Анна скользнула пальцами по холодному стеклу, уже сколько лет, а она так и не забыла…так и не смогла вырвать из сердца мучительно-сладкие воспоминания, да, наверное, и не хотела… Вздохнув, Анна отошла от окна и опустилась в кресло, легкая улыбка скользнула по губам и льдинками застыла в глазах: – Владимир, – сорвалось дыхание едва слышным стоном. Закрыв глаза она уткнулась лбом в спинку кресла, уже не борясь с воспоминаниями невесомым облаком накрывшими сознание, заставляющими, как и тогда трепетать сердце и замирать душу… Весь следующий день Анна провела, словно в бреду, стоило закрыть глаза, и она видела Владимира, его прекрасное лицо, изумрудно-зеленые глаза, и ямочки на щеках от ласковой улыбки и тогда от этих воспоминаний смущение проступало на нежной коже ярким румянцем, а на ресницах дрожали слезы. После школы Анна снова пошла к матери, боясь даже в самой глубине трепетавшей души признаться себе, что хотела просто еще раз увидеть Владимира, хотя бы издалека, просто ощутить его присутствие. Она так ждала его, что когда услышала глубокий бархатистый голос, вздрогнула как от удара током. Сердце мучительно содрогнулось и ухнуло вниз, еще мгновение и он вошел в кабинет. – Привет. – Привет, – чуть слышно прошептала Анна. – Ну как, вчера не попало? Вместо ответа Анна лишь мотнула головой. Владимир улыбнулся и подошел к ней: – Вот и отлично. Чем занимаешься? Анна едва нашла в себе силы произнести: – Французским. – Как интересно, я думал сейчас английский в почете, – проговорил Владимир чуть склонившись к конспекту. – Да. Ну то есть нет… я занимаюсь им дополнительно… а спряжения все не получаются…вот… и ломаю голову, – Анна возненавидела себя за эту бессмыслицу, которую несла, но справиться с собой она не могла – в голове словно стоял туман, и все силы уходили на то чтобы голос не дрожал так предательски. Владимир понял это детское смущение и улыбнувшись отошел, а Аня так и не нашла в себе сил посмотреть на него еще раз. – Да павильон готов, через час вернутся стилисты, – громкий голос Марфы раздался в коридоре. Решительно войдя в кабинет она бросила телефон на стол и повернулась к Владимиру: – Володя – ты отрада моих глаз! Эти чванливые девицы сведут меня с ума. Вы закончили? – Да, осталась сцена с Ольгой, – проговорил Владимир присаживаясь на край подоконника. – Хорошо, сейчас у Калиновской приступ мании величия пройдет и мы продолжим, – Марфа устало опустилась в кресло и подняв глаза заметила Аню. – Анютка, ты еще, я совсем про тебя забыла. Мне же надо тебя покормить. – Все хорош, мам, я не голодная, – Аня ласково улыбнулась матери. – Марфа Егоровна, давайте, я с Аней на обед съезжу, лично я умираю от голода, – произнес Владимир поднимаясь с подоконника. – Голод – твое нормальное состояние, – улыбнулась Марфа. – Издержки профессии. – И все же, наверное будет не очень хорошо, если я начну падать в голодные обмороки, – проговорил Владимир направляясь к двери. Он взялся за ручку и от легко щелчка у Ани сжалось сердечко – он сейчас уйдет, ясный день, еще минуту назад наполненный яркими красками потускнел и померк. – Ты прав, хорошо! – Марфа повернулась к Ане. – Собирайся только быстро. – Я готова, – предательски дрогнул голосок. Марфа взглянула на дочь и усмехнувшись отошла к своему столу. Аня шла рядом с Владимиром боясь поверить своему счастью, он крепко держал ее за руку, и она просто наслаждалась его близостью. Спустившись на парковку он открыл ей дверцу машину, и помог сесть. – Куда поедим? – спросил Владимир, заводя автомобиль. – Не знаю… хотя здесь не далеко есть отличный вегетарианский ресторанчик, – проговорила Аня. – Анютка, только не говори, что в таком нежном возрасте ты следишь за фигурой, – улыбнулся Владимир. Аню задели его слова про нежный возраст, рядом с ним она хотела выглядеть взрослой, а Владимир напомнил ей про то что считает ее ребенком. Насупившись девочка отвернулась к окну наблюдая как мимо пролетали знакомые улицы, вся ее жизнь проходила вот так из-за стекла автомобиля. – Предлагаю поехать в итальянский ресторан, – произнес Владимир повернувшись к своей юной спутнице. – Как ты на это смотришь? Аня удивленно обернулась к нему: – Итальянский? – Ну да, я бы не против съесть пасту, или пиццу, или лазанью, – улыбнулся Владимир. – Вообщем что-нибудь по калорийней. – А тебе можно? А как же фигура? – улыбнулась Аня, невольно окинув взгляд великолепную фигуру Владимира. – Ну ты же не скажешь маме, – лукаво подмигнул он ей в ответ. – Ну не знаю, – картинно сморщила носик Аня. – Только если ты мне купишь три шарика ванильного мороженого. – Ах ты маленькая шантажистка, – рассмеялся Владимир, игриво потянув ее за золотистый локон. Анна открыла глаза, она до сих пор помнила каким жаром обдало ее это легкое прикосновение, подойдя к бару она плеснула в хрустальный бокал вина и сделала жадный глоток. С тех пор они часто встречались, несколько раз, когда график съемок смещался, и Владимир освобождался на пару часов, он забирал девочку из школы, и возил обедать. Постепенно Аня перестала его бояться, хотя стоило ей поймать на себе его пронзительный взгляд, как от смущения на глаза наворачивались слезы. А потом он уехал, уехал на бесконечно долгие четыре года, он забыл про нее, а она думала о нем каждый день. Каждый день он смотрел на нее с рекламных плакатов, и обложек модных журналов. А ночами, о сколько раз она просыпалась с полыхающей головой, сжимая холодные пальцы на груди безуспешно пытаясь унять стучавшее сердце. Отставив пустой бокал Анна закрыла глаза и обхватила голову руками, словно стараясь удержать воспоминания не допустить чтобы они снова рвали душу на части… Хватит боли… хватит… Но память упрямо извлекла казалось надежно похороненные воспоминания… Он вернулся неожиданно, словно порыв свежего ветра, ворвавшийся в душную комнату. Спускаясь вниз, поглощенная музыкой игравшей в плеере, Анна не замечала ничего вокруг, и вскрикнула, когда сильная рука легко подхватила ее за талию, возмущенная подобным поведением, она попыталась вырваться, но замерла, когда подняв взглянув, встретилась с изумрудно-прозрачной бездной его глаз. – Владимир, – его имя сорвалось едва уловимым шепотом. – Привет, малышка! – он улыбнулся и поцеловал ее в щеку. – Как я соскучилась, – вскрикнула Аня, обняв его за шею и уткнувшись лицом в плечо. – Как я рада, что ты вернулся! – Я тоже рад тебя видеть, – тихо произнес Владимир, прижимая девушку к себе. – Какая ты стала? – Подурнела?… Владимир улыбнулся и в глазах вспыхнули яркие искры, от которых так сладко защемило сердце. – Глупенькая ты моя глупенькая, – проговорил Владимир, поцеловав ее в висок. Почувствовав как его теплое дыхание скользнула по волосам, Анна опустила голову, смущенно пробормотав: – А ты на долго? – Надеюсь да… Сердечко радостно вздрогнуло и подняв глаза на Владимира, Анна заметила, что все с удивлением смотрят на них, поняв, что она все еще находится в его объятиях, она вспыхнула от смущения и вцепившись в его плечи, попыталась справиться со смешавшимися в груди чувствами – хотелось, чтобы Владимир наконец-то отпустил ее… и молилась, чтобы он не разжимал сильных рук. Ей безумно хотелось продлить это мгновение, но остаться с Владимиром наедине было не возможно, со всех сторон к нему подходили люди, постепенно отталкивая ее в сторону, выбравшись из толпы, Анна убежала, пытаясь скрыться от собственных чувств. Анне трудно было сказать, когда их отношения с Владимиром из дружеских переросли в теплое чувство, но она точно знала когда ее сердце, утонув в его глазах, начало отстукивать ритм любви. Дни неслись в бешеном вихре, до окончания школы оставалось несколько месяцев, и Анна, погруженная в подготовку к экзаменам, совсем потеряла связь с реальностью. Единственной ее отрадой в серых буднях был Владимир. Они вместе обедали почти каждый день и он стал единственным кто с искренним интересом слушал о ее маленьких победах – сданной на отлично контрольной, удачно подготовленном докладе, выученных билетах. Марфа, поглощенная работой уделяла Анне все меньше времени, и девочка, привыкшая не докучать матери, ничем ее не беспокоила. Они не виделись бы и вовсе, если бы Анна каждый день не приходила в агентство, чтобы подготовиться к урокам. Возможно не самое удачное место, но именно здесь она чувствовала себя спокойно… ведь Владимир был так близко… Чертеж никак не получался и Анна уже не первый день проводила над ватманом, но построить сопряжение никак не удавалось. Рассердившись, она отшвырнула карандаш, и откинулась на спинку кресла. – Привет, малышка, – раздался бархатистый голос за спиной. – Владимир, – Аня обернулась и приподнявшись, подставила щеку под его поцелуй. – Буянишь? – улыбнувшись Владимир поднял карандаш с пола. – Не могу больше… никак не получается, – вздохнула Аня. Владимир внимательно рассмотрел чертеж и грациозно склонившись, улыбнулся замершей Анне: – Позволишь попробовать? – Конечно, – выдохнула девушка. Удачно подобрав лекало, Владимир аккуратно провел плавную линию, соединив детали чертежа. Анна с замиранием сердца следила за четкими движениями и краем глаза любовалась Владимиром, соскользнувшей на лоб черной челкой, длинными ресницами и блеском малахитово-зеленых глаз. – Ну как, – проговорил он, чуть развернувшись к ней. Анна потянулась, чтобы лучше рассмотреть чертеж и вздрогнула, почти коснувшись его губ. Не сводя взгляда с его глаз, она хотела отклониться, но он, удержав ее за подбородок, коснулся губ обжигающе-сладким хмельным поцелуем. Сердце заколотилось, словно хотело вырваться из груди, и помимо своей воли Анна скользнула руками по плечам Владимира, запустив пальчики в его шелковистые волосы. Голова кружилась словно в каком-то дурмане, а пьянящая нежность его поцелуя лишала воли. Владимир чуть отстранился, и коснувшись губ невесомым поцелуем прошептал: – Прости… Анна не чувствуя ног под собой почти упала в кресло, и подняв на него глаза, в глубине которых дрожали слезы тихо прошептала: – Не надо… – Аня, я…, – но она не дала договорить, приложив полыхающие пальчики к его губам. – Не надо…, – повторила она. Он отнял ее руку и поцеловав, проговорил: – Это не повторится. Развернувшись он вышел из кабинета Марфы, а Анна, зажав рукой губы, бросилась в туалет, закрывшись она опустилась на кафельный пол и горько разрыдалась. Она любила его, но он видел в ней лишь еще одну девчонку, и она была бы рада скрасить его вечер… ночь… хоть на миг… пусть и разбив свое сердечко у его ног… но что она могла ему дать? Простая, неопытная и ничем не примечательная глупышка? Поднявшись, Анна взглянула на себя в зеркало, большие голубые глаза, казались ей не естественными на миниатюрном личике, тонкий носик и пухлые как у куклы губки, которых Анна всегда стеснялась и старалась поджимать, длинные волосы ее раздражали, но мама не разрешала их состричь, и Анна собирала их в тугой пучок, она не любила свой невысокий рост, считая свою фигуру слишком угловатой и худой – ничего привлекательного. Передернув плечами Анна отвернулась от зеркала и закрыв лицо руками снова горько расплакалась. Она и Владимир Корф – эта была насмешка… Сжавшись в комочек она тихо всхлипывала. Анна не знала сколько она так просидела, очнулась лишь когда кто-то настойчиво забарабанил в дверь, поднявшись она ополоснула лицо и отщелкнув замок, пробежала мимо возмущенных девушек. Подойдя к окну, Анна снова всмотрелась в растекшуюся ночь поглотившую, все вокруг, лишь земля влажно блестела в мягком свете луны, вырывающем голые деревья из темного покрова. Она любила его, всегда любила… а он ее уничтожил… Дни пролетали за днями, и все вернулось в привычную калию, Анна как всегда приходила к матери делать уроки, а потом появлялся Владимир, безупречно красивый словно ангел, спустившийся с небес. Он по-прежнему общался с Анной, но держался чуть в стороне, словно провел невидимую границу между ними, а легкость и непринужденность, которая всегда так нравилась Анне исчезла. Ее друг исчез… А затем наступил тот вечер, который навсегда перевернул ее жизнь… Домой идти не хотелось, и Аня как всегда надежно спряталась в огромном съемочном павильоне, здесь никто не увидит ее слез, а потом… потом у нее хватит сил спрятать обиду в себе… Уткнувшись в колени она плакала, плакала исступленно и самозабвенно, слезы горячими дорожками стекали по щекам оставляя горький вкус боли на губах. Из мрачного одиночества ее вывело легкое прикосновение, вздрогнув, она подняла голову – Владимир… Осторожно присев рядом, он поправил ее золотистый локон, чуть коснувшись кожи, это легкое едва осязаемое прикосновение, опалило, ударив огнем по венам. – Малышка, что случилось? – тихий ласковый голос, казалось, проникал в душу. – Ничего, – хлюпнула носом Анна, и снова уткнулась в колени. – На столько ничего, что ты в одиночестве здесь плачешь? Девочка подняла грустные, полные тоски глаза, ей вдруг так захотелось выговориться, чтобы кто-то выслушал: – Просто я дурнушка, и он… сказал… что… со мной, потому что хотел… познакомиться… а Лиза красивая…, – она говорила дрожащим от обиды голоском, размазывая слезы кулачками по щекам. Она тогда так и не заметила, что плачет в его объятиях, уткнувшись в плечо, а Владимир, обнимая хрупкую малышку, аккуратно вытирал стекающие слезинки: – Анечка, поверь, ни один мужчина на свете, не стоит твоих слез. Тем более если он переметнулся к твоей подруге. Почувствовав, что девочка успокоилась, он осторожно приподнял ее личико за подбородок, и вглядевшись в лучистую лазурь затуманенных слезами глаз, ласково улыбнулся: – Ты очень красивая, поверь мне. О, как ей хотелось поверить, но разве это возможно, когда рядом с ним все казалось серым, унылым и убогим, что уж говорить про нее. Аня всхлипнула и поднялась: – Нет, я знаю… Но он не дал ей договорить: – Малышка, не надо со мной спорить. Подожди сегодня же пятница, ты же говорила, что у вас в школе будет осенний бал? Аня кивнула, сжав на груди руки. – Ну да, только я никуда не пойду, – она повернулась и медленно пошла из павильона. – Мне не с кем теперь идти, и нечего одеть. – Ну да, вечная женская проблема, над которой трудится столько домов моды, а одеть-то по-прежнему нечего, – его веселый голос, заставил ее обернуться. Владимир подошел к ней и улыбнулся: – Анечка, твоя мама работает в модельном агентстве неужели в его недрах мы не найдем красивого платья, тем более у нас отличные стилисты и визажисты, – он достал платок и вытер блестевшую слезинку. – Во сколько праздник? Аня не сводил огромных глаз с его лица: – А разве можно, что-то брать? – и тут же погрустнела. – Все равно мне идти не с кем… Владимир приобнял ее за плечо, и тихо проговорил: – Конечно можно, а насчет «не с кем идти» – я не подойду? Аня не поверила своим ушам, сердце вздрогнуло и забилось словно птичка, пойманная в клетку, Владимир Корф рядом с ней, на школьном бале. – Ты правда пойдешь? – голосок дрогнул выдавая глубокое внутреннее волнение. – Обязательно, а теперь пошли переодеваться, – весело проговорил Владимир беря ее под руку. Анна обхватила себя за плечи, она до сих пор помнила шок одноклассников когда, чуть опоздав, они вошли в актовый зал. Вечер уже начался, и директор зачитывала поздравительную речь. Но стоило им с Владимиром появиться, как все обернулись, и словно загипнотизированные наблюдали за тем, как они продвигаются по проходу, к тем местам, где сидел класс Анны. Под пристальным взглядом одноклассников и учителей каждый шаг давался Анне с трудом, а по телу то и дело пробегала дрожь, почувствовав ее напряжение, Владимир накрыл ее пальцы своей теплой ладонью, и волнение прошло. Усадив Анну, Владимир присел рядом, не вынимая руки из ее дрожащих пальцев, чуть склонившись к ней он тихо прошептал: – Ты прекрасна. Взглянув в его теплые, ясные глаза, Анна благодарно улыбнулась. Аня выбрала нежно кремовое платье от Valentino, струящееся по фигуре свободными складками, оно придавало ей легкость и воздушность, золотистые волосы мягкими локонами свободно спускались по спине, лишь у левого виска, одна прядь была заколота бриллиантовой заколкой, легкий почти прозрачный макияж, подчеркивал ее изящные, нежные черты, превращая в волшебную фею. Подняв глаза, Анна снова взглянула на Владимира, на его безупречной фигуре любая одежда смотрелась идеально, но сейчас он выбрал простой светло-бежевый костюм и черную рубашку от Brioni, волосы были уложены с легкой небрежностью, а под большими глазами лежали мягкие тени от длинных ресниц. Поймав на себе ее взгляд, Владимир улыбнулся, и этот скучный казалось вечер, с однообразными поздравлениями и простенькими номерами, окрасился ярким светом его глаз. Анна заметила переглядывания одноклассниц и слышала их затаенный от восхищения шепот, парни уныло оглядывали Владимира, с преувеличенным безразличием обращаясь к своим подругам, но для Анны все это не имело никакого значения, ведь сейчас рядом с ней был единственно любимый мужчина. Теперь она была в этом уверена, все ее муки и переживания развеялись, остался лишь покой и умиротворения от его присутствия. Анна знала, что никогда не осмелится рассказать Владимиру о своих чувствах, но от этого они не становились слабее. Вечер с бесконечными поздравлениями и затянутыми представлениями, наконец закончился и началась дискотека. Владимир не сводил глаз с Анны, маленькая, хрупкая, изящная она напоминала фарфоровую статуэтку, легкая и нежная в его руках, она улыбалась только ему, а он впервые в жизни был благодарен своей красоте. Близость ее тела опьяняла лишая разума и воли, ее сверкающие глаза завораживали, а чуть подрагивающие теплые губки были на расстоянии одного вздоха… Анна скрестила руки на его плечах, и прижавшись всем телом склонила головку ему на грудь. Владимир обнял красавицу, чувствуя как от желания огонь, полыхнувший по венам, ударил в голову, пытаясь совладать с собой, он осторожно отстранился. Лишь сейчас в крепких объятиях Владимира Анна поняла, как все эти годы она по нему скучала, как ей не хватало этого тепла, как она тосковала по его глазам, по ласковой улыбке. Он был ей так нужен, а она его оттолкнула, что она тогда теряла, чего испугалась? Анна подняла глаза и утонула в прозрачной глубине прекрасных глаз, мир перестал существовать, лишь он и ласковые объятия любимых рук, увлекающие в сладком ритме красивой мелодии. Вечер закончился так же не заметно как и начался, автомобиль летел по ночной дороге. Яркий свет неоновых реклам скользил по салону и вплетаясь в ее волосы, без остатка тонул в прозрачной бездне синих глаз. Красавица взглянула на Владимира и мимолетная улыбка замерла на губах: «А ведь мама уехала в командировку». Владимир проводил Анну до квартиры и поцеловав на прощание руку затянутую в тонкую перчатку прошептал: – Спасибо за прекрасный вечер. – Тебе спасибо, – тихо проговорила Анна, чувствуя как даже через ткань, ее кожу опалило прикосновение его губ. – Спокойной ночи, Анна, – Владимир развернулся, чтобы уйти, но девушка удержала его за руку. – Не уходи, я так устала от этих спокойных ночей, – произнесла она. Владимир обернулся, а Анна, подойдя ближе, скрестила руки на его плечах. – Аня, ты не понимаешь… Подняв руку, она коснулась его губ: – Поверь, я понимаю… я давно не живу, вся моя жизнь проходит словно за стеклом, я все вижу, но ничего не могу почувствовать… я устала… Владимир хотел убрать тонкие руки, но девушка, приподнявшись коснулась его губ легким, невесомым словно дуновение ветра поцелуем. Он сделал шаг назад, но Анна прижавшись к нему захлопнула ножкой дверь. Бастион рухнул. Легко подняв Анну на руки Владимир прижал ее к себе, накрыв губы дразнящим поцелуем, Анна почувствовала как закружилась голова, и она уже не замечала своего тела, лишь горячий огонь струящийся по венам. Владимир отнес ее в комнату и Анна вздрогнула, чуть напрягшись в сильных руках, когда он опустил ее на кровать. Владимир накрыл трепещущие губы нежным поцелуем и девушка тихо застонав, скользнула тонкими пальчиками по его плечам стягивая пиджак, элегантная одежда всегда подчеркивала красивую фигуру Владимира, но лишь сейчас Анна поняла, что скрывала она больше. Легкое платье невесомым облаком упало на пол, и его нежные губы обжигая горячими поцелуями скользнули по бархатистой коже оставляя полыхающий след. Ласкающие прикосновения сильных рук, заставляли ее вздрагивать, срывая с губ стоны, и где-то внутри поднималась мучительно-сладкая волна, таящая в себе хмельное наслаждение. Поцелуи Владимира были уже без прежней нежности, страстные и требовательные, они заставляли трепетать тело и душу. Анна замерла, когда его горячая ладонь скользнула по точеному бедру, забросив ее ножку себе на талию, Владимир склонился над нею, Анна тяжело дыша впилась пальчиками ему в спину, ощущая как напряглись мышцы под гладкой кожей. Обняв красавицу, он ласково скользнул губами от тонкой шейки к маленькому ушку и проведя по нему языком тихо прошептал: – Прости… будет больно… Анна лишь улыбнулась, доверчиво прижавшись к его сильному телу. Боль… один короткий миг, яркий словно вспышка молнии прорвавшая небо… и она словно попала в волшебный мир где только он, его объятия, прикосновения, поцелуи… Откинув головку на подушку, Анна обняла Владимира за плечи прижимаясь к нему все сильнее, боясь отпустить хоть на миг… Владимир склонился к ее губам ловя прерывистое дыхание и Анна уже не пыталась сдержать крики срывающиеся с губ, весь мир казалось двигается в едином безумно-сладостном ритме. Она чувствовала как огонь в ее крови разгорается все сильнее и сливаясь в одну волну, накрывает с головой, увлекая в звездную бездну, рассыпающуюся мириадами искр наполняя тело истомой… Владимир склонился к ней и тяжело дыша, поцеловал блестевшую от пота щечку. Аккуратно опустившись рядом он прижал Анну к себе, успокаивая и одновременно дразня легкими ласковые прикосновения. Разнежившись Анна высвободилась из его объятий и потянулась к губам одновременно скользнув ладонь по животу, Владимир перехватил ее руку и поцеловав прижал к груди: – Что ты делаешь? – Просто ночь такая длинная, – тихо прошептала девушка, прижимаясь к нему. Владимир поцеловал хрупкую шейку и улыбнулся: – Думаю на сегодня достаточно… – Разве? – в прозрачных глазах сверкнули слезы. – Прости… я наверное… Владимир развернул ее личико к себе, и притянув за талию заставил посмотреть в глаза: – Анечка, мне никогда не было так хорошо, поверь. Просто я не хочу чтобы эта ночь оставила тебя утром с болью, – проговорил он, скользнув ладонью по ее животику. – Но…, – запротестовала Анна. – Никаких «но»…, – проговорил Владимир, осторожно опрокинув ее на постель. Его губы пленяли сладкими поцелуями, заставляя прерываться дыхание, бесстыдные ласки сводили с ума и она выгибаясь в его руках впивалась пальчиками в простынь… С губ уже срывались не стоны, словно потеряв голову, она кричала от наслаждения заполнившего каждую клеточку тела. Опустошенную, и счастливую он притянул ее, положив белокурую головку к себе на плечо, Владимир ласково перебирал шелковистые волосы. – Но ведь тебе хочется большего? – тихо проговорила Анна, скользнув пальчиками по его груди. – Сегодня я как-нибудь переживу, – прошептал Владимир целуя ее запястье. – А все же? – тихо проговорила Анна, скользнув рукой вниз по его груди. Перехватив ее руку он качнул головой: – Не надо… – Я мучаю тебя? – прошептала Анна, целуя его в шею. Владимир улыбнулся: – Ты явно этого добиваешься. – Нет, – тихо шепнула Анна. Прильнув к нему она скользнула легкими поцелуями по шеи, до груди вниз, мягкие, теплые прикосновения ее губ сводили с ума, сжав руку, Владимир потянул золотистые волосы расплескавшиеся по его коже. Анна улыбнулась, ее сильный, волевой Владимир, сейчас подчинялся ей, попав в сладостный плен он уже не пытался вырваться, лишь с губ хриплым стоном срывалось дыхание. Когда-то слушая откровенные рассказы подруг Анна не понимала, как это возможно, и была уверена, что никогда не решится на что-то подобное. Но как все оказалось просто, так просто, если ты хочешь доставить удовольствие любимому человеку. Анна испытала наслаждение едва ли меньшее чем Владимир. – Я люблю тебя, – прошептал Владимир, прижимая скользнувшую в его объятия Анну. – Я люблю тебя, – эхом ответила девушка. Ночь постепенно таяла, и Анна не заметила, как убаюканная его поцелуями уснула. Проснулась она когда солнечные лучи уже затопили всю комнату, повернувшись Анна поняла, что Владимира нет. Она встала с постели и укутавшись в покрывало вышла из комнаты. Владимир надевал пиджак, тряхнув головой он расправил волосы и почувствовав ее присутствие обернулся: – Анют, мне пора, и так опоздал на съемку уже на два часа, – поцеловав замершую Анну, он вышел из квартиры, резко захлопнув за собой дверь. У нее не было ни истерики, ни слез, она сама это выбрала, и не жалела ни о чем разве можно было жалеть о том, что в ее жизни была эта волшебная ночь. Она уже порядком опаздывала на уроки, но тем не менее собиралась в школу не спеша, словно пытаясь найти в себе силы жить дальше. Лиза заметила как изменилась подруга, и вроде все осталось как прежде, но Анна словно расцвела, кожа будто наполненная светом мерцала, а в глазах таился неясный огонь, ее походка стала тягуче-плавной, а взгляд из-под длинных ресниц завораживал и манил. Весь день Анна молчала, когда закончились уроки она устало поднялась и вышла из школы, домой идти не хотелось и она решила погулять по парку. Едва она вышла за ворота, как заметила черный Lexus на парковке, этот автомобиль Анна узнала бы из миллиона. Не веря своим глазам Анна смотрела на Владимира небрежно облокотившегося о машину, заметив ее он снял солнце защитные очки и направился к ней, Анна сделала несколько неуверенных шагов и замерла когда обняв ее Владимир тихо прошептал: – Здравствуй, любимая! Прижавшись к нему Анна едва смогла сдержать слезы, смерившись с его потерей, сейчас она не могла поверить, что он снова рядом. – Тебе попало? – по-детски невинный вопрос заставил Владимира улыбнуться. – Нет, Мария Алексеевна, конечно страшна в гнева, но она была рада, что я вообще появился, я больше переживал за команду, – Владимир провел пальцами по бархатистой щечке Анны и поймав золотистый локон взметнувшийся на ветру, заправил ей за ухо. – Поедем, пообедаем? – С удовольствием, – кивнула Анна. – Ты прости, что я сегодня утром так ушел, – он приподнял ее головку за подбородок и заглянул в глаза. – Примешь в качестве извинений?… Он отошел к машине и достал роскошный букет белоснежных роз, Анна взяла цветы и зарывшись в них лицом вдохнула пьянящий аромат. – Ты не забыл? – прошептала девушка прижимая к груди цветы. – Разве я мог? – произнес Владимир накрыв ее губы хмельным поцелуем. Анна улыбнулась, он помнил… когда-то давно еще в детстве она обмолвилась, что больше всего на свете любит белые розы… Ночью, перебирая расплескавшиеся по его груди золотистые локоны, Владимир спросил, нежившуюся в его объятиях Анну: – Когда я сегодня днем приехал к тебе, у тебя было такое выражение лица, словно ты увидела приведение. Почему? Резко сев в постели от чего волосы золотой волной обняли ее за плечи, она чуть отвернулась сжав руки в кулачки: – Просто не ожидала тебя увидеть. – Не ожидала? – Владимир удивленно свел брови. – То есть ты решила, что я провел с тобой ночь и уехал? – Да, – прошептала Анна не поворачиваясь к нему. – Я до сих пор не могу поверить, что ты со мной. Придвинувшись к девушке, Владимир обнял ее сзади за плечи, и поцеловал в шейку. – Анечка, я так тебя люблю, а ты подумала, что я просто ушел? – проговорил он поднеся к губам маленькую ладошку. – Я всегда любил тебя. Ты была еще совсем малышкой, и я видел в тебе сестренку – милую, добрую, нежную. Когда я уехал в бесконечной веренице показов, съемок, дефиле, я ни на один день не забывал про тебя, сколько раз я хотел позвонить, чтобы просто услышать твой чистый голосок… но что я мог сказать? Как бы это выглядело? Я так и не набрался смелости, а потом было поздно… ты бы меня просто не узнала… – Владимир, я так скучала, – прошептала Анна взглянув ему в глаза. – Я вернулся, с одной мыслью, что увижу тебя – мою малышку. Мне безумно хотелось просто обнять тебя, и там на лестнице когда я увидел тебя, я понял, что моей девочки больше нет, ты стала настоящей красивой маленькой женщиной. Я продолжал убеждать себя, что ты прежняя маленькая Аня, но знал, что обманываю себя, никогда не думал, что это возможно, возможно полюбить вот так сразу… А потом в кабинете твоей матери, когда твои глаза были так близко, что остальной мир перестал существовать, и губы, – Владимир аккуратно провел кончиками пальцев по нежным полуоткрытым губкам. – Теплые, манящие, я потерял голову… А ты оттолкнула меня, я понял, что не имею права вторгаться в твою жизнь, разрушать твой мир… – Владимир не сводил глаз с притихшей Анны. – Не знаю, зачем я тебе это говорю… наверное иначе ты не поймешь, что творится в моей душе… Анна придвинулась, к нему ближе и обняв за шею тихо прошептала: – Ничего не говори, мне достаточно твоего взгляда… Они были счастливы, о как же они были счастливы, они словно жили в параллельном мире, в своем личном раю, существующем по их законам. Когда Владимир уезжал, Анна безумно скучала по нему, но если становилось невмоготу она включала фэшн-канал и тогда расстояния сокращались. Анна знала, что взгляд прекрасных малахитово-зеленых глаза, предназначен лишь ей. Когда же он возвращался, скучные тоскливые дни искуплялись опьяняюще прекрасными ночами, бессонными и счастливыми. А потом… потом… Анна почувствовала как закружилась голова и с трудом дойдя до дивана, без сил рухнула на него… Как же больно когда убивают твою любовь… Да, прошло столько лет, а в сердце все еще не зарубцевалась саднящая рана, и душа до сих пор рыдает кровавыми слезами по безжалостно растоптанной любви… Анна сжала руки в кулаки: – Ненавижу, ненавижу…, – беззвучно шептали губы. – Ненавижу и… люблю… Глава 9 Владимир… Как много может значит одно, казалось бы ни чем не примечательное имя. Владимир… как много связано с ним.… Отчего-то вспомнились слова Анны: «Уверенный в себе надменный красавец!» «Надменный, холодный, неприступный», сколько подобных эпитетов слышала она в его адрес, просто ОНИ не знали его… никто, не знал его, так как Наташа. Завернувшись в пушистый плед, она с ногами сидела в глубоком кресле у окна. В теплой комнате стоял приятный полумрак, солнце давно спустилось за горизонт, а свет Наташа не зажигала, боясь разрушить сладко-грустные воспоминания. Протянув руку она взяла со стеклянного столика, фотографию, и на ресницах блеснули слезы… Это не справедливо… так не должно было случиться… На глянцевой карточке застыл сладкий миг, где девушка смеялась, откинув головку на плечо обнимающего ее мужчины. Натали, провела пальчиками по прохладному стеклу рамки: –Я люблю тебя… Казалось, всей жизни не хватит – высказать ему благодарность и передать те теплые чувства, что наполняют сердце и душу… Резкий звонок домофона заставил Натали вздрогнуть, она взглянула на часы и, откинув плед, бросилась к двери. Повернув дрожащими пальцами задвижку замка, она замерла на пороге, закусив губку чтобы не расплакаться: –Владимир, – тихий шепот сорвался едва слышным дыханием. Наташа обхватила его за шею, и уткнулась в плечо, вдохнув такой знакомый запах его одеколона и свежести дождя: –Ты приехал... Владимир поцеловал каштановую макушку и улыбнувшись, чуть отстранил девушку: –Наташа, плащ мокрый... Но девушка не разомкнула рук: –Я так по тебе скучала. Владимир быстро скинул плащ и крепко прижал Натали к груди, приподняв над полом: –Я верю…, ну-ну, только не надо плакать… все хорошо, слышишь, Наташенька, не надо, – он обнимал ее, целуя влажные щеки. Как ни старалась Натали, но сдержать рвущееся наружу слезы не смогла…Она так его ждала… в последний раз… Хлюпнув носом, Наташа нашла в себе силы улыбнуться: –Так! Все, хватит мне уже… Ты вон весь промок, а я! Я сейчас приготовлю ванну и разогрею обед. Я приготовила, что ты любишь. Ее звонкий голос доносился из ванны, через пару минут она быстро вышла и решительно стянула с Владимира мокрый пиджак. –Эй, я сам, – засмеялся Владимир, ухватив ее за руки, потянувшиеся к ремню брюк. Наташа лукаво усмехнулась, склонив голову на бок: –Ну, можно подумать…ладно не буду Вас смущать. Теплая вода расслабляла, успокаивая уставшее тело, но успокоить и отогнать тяжелые навязчивые мысли не могла. Владимир откинул голову и снова яркий свет затопил сознание… Роскошный зал, залитый сотней огней, музыка сладкой патокой, струящаяся между колонн, танцующие пары. Этим зрелищем можно было бы наслаждаться, если бы танцующими парами не были неуклюжие пузаны со своими молодыми любовницами, которые хищным взглядом рыскали по залу, в поисках жертв «на будущее». Это была настоящая ярмарка тщеславия, каждый хотел показать, что у него есть больше, чем у другого. Владимир привык к этим вечерам, таким же частым как и «престижные тусовки», где он был постоянным гостем. Он ненавидел все эти вечера, этих разряжен в шелк кукол с их глупыми разговорами, либо светских львиц, для которых каждый мужчины потенциальная жертва, из которой можно и нужно выпустить всю кровь - деньги. Владимир все чаще замечал, что у него начинает болеть голова от малейшего шума. Но он терпеливо выполнял настойчивые просьбы Долгорукой. – Пойми Владимир, у тебя огромные перспективы, ты не просто красивая кукла, в тебе есть то, что не хватает многим нашим моделям, характер, изюминка, то, что положительно выделяет тебя из толпы других, пойми, красивых людей много, а ты один, – Мария Алексеевна улыбнулась, и изящно взяла бокал с подноса, проходившего мимо официанта. – Я познакомлю тебя с людьми, которые смогут организовать тебе работу в самых престижных домах моды, я не говорю о единственном участие в показе… Владимиру давно все было безразлично, они хотели видеть в нем красивую игрушку, и он ей стал, безумной дорогой и невероятно прекрасной игрушкой… так легче, убить в себе все чувства, так легче… ты уже не чувствуешь боль… Владимир откинул голову, и сжав зубы поморщился от боли сдавившей виски. «Опять. Осталось чуть-чуть… Совсем чуть-чуть, и все будет хорошо…» Осторожно поднявшись, он улыбнулся предусмотрительности Наташи – на тумбочке лежали полотенце, его любимые джинсы и свитер. Одевшись, он прошел в гостиную и только опустившись на уютный диван, почувствовал как он устал. – А вот и я, – Наташа вернулась в комнату с подносом уставленным едой. Взглянув на Владимира, она ласково улыбнулась, отставляя поднос на тумбочку: –Знаешь, а говорят, что нет ничего вечного, но глядя на тебя я начинаю сомневаться. Владимир поднялся, удивленно приподняв брови: –О чем ты? –О тебе! Ты нисколько не изменился за эти годы! – Натали медленно подошла к нему, и чуть склонив голову, взлохматила влажную челку. – Все также красив. –Ну да! Мне уже почти тридцать, – произнес Владимир поцеловав Натали в лоб. Тут его взгляд упал на лежащую, на кресле рамку с фотографией: –Скучаешь? Девушка склонила головку ему на плечо: –Безумно, если бы ты не приехал я сошла бы с ума. –Он скоро вернется. Натали резко отстранилась: –Скоро! Эти скоро сведут меня в могилу. Порой ночами я не могу заснуть, потому что мысли о Саше, не дают мне покоя. Владимир обнял хрупкие плечи Натали: – А если бы ты вышла замуж за другого… Наташа качнула головой: –Нет, я счастлива, что у меня есть мой Саша. И благодарна за это только тебе. Сейчас она даже не могла допустить мысли, что ее мужем мог быть кто-то другой… Но если бы не Владимир, тогда несколько лет назад, все могло быть иначе… –Привет. Наташа обернулась на голос Владимира: –Привет. –Что с тобой? Для Натали всегда было загадкой, как легко он мог угадывать ее настроение. –Все в порядке. Она поднялась и постаралась улыбнуться как можно беззаботней, но Владимира обмануть ей не удалось, он потянул ее за руку и усадил на диван возле себя. –Что случилось? Я же вижу. Наташа больше всего в жизни не любила когда ее расспрашивали о каких-то личных проблемах, но Владимир это совсем другое, его искреннее сочувствие облегчало боль. –Правда! Все в порядке! Просто Андрей сделал мне предложение и я… Владимир резко поднялся: –Андрей? А как же Саша? –Саша? Саши никогда не бывает дома, он вечно в разъездах вечно его гоняет по самым опасным точкам планеты. Почувствовав в голосе Наташи боль отчаянья, Владимир ласково провел по волосам девушки и присев рядом прижал ее к себе: –Ну, он же военный корреспондент! –Я так не могу Владимир. А Андрей он хороший, милый добрый отзывчивый... – И скучный, – задумчиво произнес Владимир. – Говоришь, что не можешь расстаться с Александром на несколько недель, а сама хочешь отказаться от него навсегда. Уткнувшись в плечо Владимира, Натали горько расплакалась: –Я люблю его… я так его люблю… Тогда эти слова решили ее судьбу… Владимир стоял у окна, наблюдая как машины скользят по ночным улицам, разбрасывая вокруг мертвый электрический свет, город захлебывался и тонул в неестественных холодных отблесках неоновых реклам. Он чуть склонил голову и его взгляд упал на фотографию, сердца дернулось словно от разряда дефибриллятора… – Анна, – Владимир с трудом сумел заставить себя произнести это имя, сколько лет прошло с тех пор как он произнес его в последний раз… Анна – единственная кто сумел заставить его сердце учащенно биться… Маленькая, невинная, она свела его с ума… и убила его душу… Марфа давно заметила как изменилась ее дочь, Анна стала настоящей красавицей словно распустилась как прекрасный бутон, ее глаза сияли счастьем, она буквально летала, и ее звонкий смех серебряным колокольчик расплескиваясь вокруг наполнял сердце матери радостью. Ее Анна проснулась от тяжелого сна и Марфа знала кто ее разбудил. Она была рада за дочь пока не поняла, что те эмоции, которые она по началу приняла за легкое увлечение, на проверку оказались настоящим, искренним чувством, когда ради любимого человек готов отдать все, сердце, душу, жизнь. Марфа слишком хорошо это знала – глупое сердце, причинив боль, оно разрушит ее жизнь, лишь разум поможет выжить. Она знала, что делать… Марфа сидела за столом просматривая снимки, когда вошел Владимир она подняла голову движением предложив ему сесть. – Владимир, я хочу с тобой серьезно поговорить, – скрестив руки, она внимательно посмотрела на Владимира. – У тебя с Аней, как я успела заметить очень близкие отношения. Владимир подошел к окну, наблюдая как вечер сметает с дороги последние солнечные лучи. – Марфа Егоровна, я Вам все объясню, – проговорил Владимир обернувшись. – Не надо мне ничего объяснять, – прервала его Марфа. – С кем она спит – это ее сугубо личное дело, и объективно выбор ее – одобряю. Дело отнюдь не в этом. Через месяц у нее выпускной, мы подготовили документы для поступления в Парижский университет Пантеон-Сорбонна на факультет Изящных искусств, это даст ей надежный старт в жизни, она столько мечтала об этом, а что сейчас? – Марфа резко поднялась и подошла к Владимиру. – А сейчас она говорит, что ей это уже не нужно и она остается здесь с тобой! – Что Вы от меня хотите? – Владимир устало взглянул на Марфу. – Я хочу, чтобы ты отговорил ее от этих безумных мыслей, меня она не станет слушать, – женщина взяла Владимира под руку. – Тем более ты сам в России не надолго. – Я люблю ее, – тихо произнес юноша, высвободившись из рук Марфы. – Я тебя умоляю какая любовь?! Игра гормонов… Молодость – пора не хитрая желаний… но желания меняются, а жизнь-то все та же, – проговорила Марфа вернувшись за стол. – Володь, пойми меня, она еще ребенок, мой ребенок и я хочу ей счастья. Она должна ехать в Париж для поступления, – Марфа вздохнула и отвернувшись замолчала с трудом подбирая слова. – Она ни о чем не может думать кроме тебя. И я понимаю ее – ты красивый мальчик, и она в том возрасте… – Но я люблю ее, – упрямо произнес Владимир. – Почему Вы все решаете за нас? Марфа резко обернулась и подошла к нему: – Владимир я знаю свою дочь – ты для нее мимолетное увлечение. Хрустальная иллюзия…, – Марфа протянула руку к его лицу, и скользнув пальцами по точным скулам улыбнулась. – Иллюзию легко разбить. Как думаешь она отреагирует на правду? Он перехватил ее за запястье и резко оттолкнул: – Ведь я все это делал по вашей прихоти, – Владимир сделал шаг назад. – А Вы готовы вот так легко разбить ей сердце. – Я спасаю ее, – произнесла Марфа скрестив руки на груди. Не говоря ни слова Владимир вышел из ее кабинета, захлопнув дверь, он остановился опершись спиной о стену. Никогда он еще не чувствовал себя так отвратительно, словно его вываляли в грязи, от которой он никогда не отмоется, а ведь он сам сделал этот выбор. Марфа права, у Анны – нежной, чистой есть шанс удачно устроиться в этой жизни, и он не имеет права лишать ее этой возможности. Он для нее действительно всего лишь красивая игрушка, которой можно похвастаться перед подружками… От боли сковавшей душу было трудно дышать сжав зубы Владимир спустился к машине, сев в автомобиль он уронил голову на скрещенные на руле руки: – Мама, ты говорила моя красота принесет мне удачу, ты ошибалась – я проклят… Владимир отставил фотографию… больно… неужели его сердце еще может что-то чувствовать? А ведь казалось, что теперь даже самые страшные муки ада не смогут причинить боль… но… Глава 10 Анна свернулась клубочком и закутавшись в плед наблюдала как лунный свет скользит по комнате. Под потолком залегли не ясные тени, качаясь и вздыхая, они шептали ей, заставляя снова и снова погружаться в мучительные воспоминания, призраки прошлого никогда не оставят ее, да и она уже не пыталась спастись от них. Ведь каждый миг прошлого был наполнен его присутствием… Владимир… за что? Прошло столько лет, а боль по-прежнему разъедает душу, словно кислота. – С кем ты пойдешь на выпускной? – поинтересовалась Лиза. Анна пожала плечами: – Я надеялась, что Владимир сможет прийти, но, наверное не получится… – Да ладно не сможет! – пропела над самым ее ухом неизвестно откуда взявшаяся Катя Нарышкина. – Раз все оплачено, или не совсем ВСЕ? Анна резко обернулась: –О чем ты? –Да перестань, я тебя умоляю. Неужели ты искренне считаешь, что такой красавец как Владимир Корф с тобой по большой любви? Не будь дурой. Такие мужики как красивая иномарка, с теми кто платит. Хотя твоей мамаше надо было просто напомнить на кого он работает… – Перестань, что ты несешь?! – Анна отступила назад, и закрыв глаза тряхнула головой. – Ань ты правда идиотка или просто прикидываешься? Твоя мать работает на одно из самых известных модельных агентств, а ты до сих пор так ничего и не поняла?! Красота – самый ходовой товар в нашем мире. Тем более красота, подобная Владимиру Корфу. А уж вариантов оплаты много, – Нарышкина усмехнулась. – От валюты, до выгодных контрактов. Лиза оттолкнула Нарышкину и зло крикнула: – Замолчи немедленно, что ты несешь?! – Я знаю о чем говорю, – Катя перекинула сумочку через плечо, и обернулась к Анне. – Моя мать спала с Корфом. Анна отшатнулась как от удара, и ухватившись руками за край стола, пыталась отдышаться, Лиза обхватила подругу за плечо, и обернувшись к Нарышкиной проговорила: – Уходи… Но Анна резко разогнувшись подошла к Кате: – Нет… расскажи… – О чем рассказать? – пожала плечами Нарышкина. – Моя мать председатель правления ТрансНефтьБанка, и когда ее подруга Долгорукая предложила ей поучаствовать в спонсировании показа в Милане, матери эта затея показалась безумной и она хотела отказаться, но… устоять перед прекрасными глазами Владимира Корфа не возможно. Мечтательно улыбнувшись Нарышкина поправила волосы и направилась к выходу. – Поблагодари мать, Анна, она сделала тебе роскошный подарок к выпускному, – обернувшись у порога она рассмеялась. – Я бы от такого не отказалась. Едва за Катей захлопнулась дверь как Анна медленно опустилась на пол уткнувшись головой в стену. – Анечка, – Лиза подбежала к подружке и обняла ее за плечи. – Не слушай ты ее, Катька вечно, что-нибудь придумывает. Владимир любит тебя… – Лиза, показ в Милане был три недели назад, – перебила подругу Анна. – Три недели… Оттолкнув руки подруги, девушка поднялась: – Я должна все узнать. Шатаясь как пьяная, Анна вышла из класса. «Этого не может быть, просто не может…я не верю… не верю…», – билась в голове тяжелая мысль. Она сама не заметила как добежала до дома Владимира, лишь поднимаясь по ступенькам Анна почувствовала как дыхание сбилось и не в состоянии сдержать дрожь охватившую тело она опустилась на мраморные плиты: «А вдруг все, что сказала Катя правда?». С трудом справившись с ключами, то и дело выпадавшими из ее дрожащих пальцев, она поднялась к его квартире, боясь нажать кнопочку звонка. Сквозь тяжелый дурман сна Владимир поднялся с дивана: «Кого могла принести нелегкая?» Открыв дверь он замер: – Анютка, что…, – но вопрос застыл, так и не сорвавшись с губ. Владимир недоуменно смотрел на Анну, девушка была словно не в себе, глаза полыхали ненавистью и презрением, губы дрожали словно она старалась что-то сказать, но не могла совладать с собой. – Привет! – натужно проговорила она. – Я не могу поверить… – Аня, что происходит? Резко захлопнув дверь она подошла к нему: – Сколько? Владимир тряхнул головой: –Что? –Сколько мать заплатила за мои удовольствия? – ее голос то и дело срывался на стон. – Она оплатила все твои услуги? Как другие женщины, да? Владимир с ужасом отшатнулся, словно получил по лицу подлый охлест: – Аня что с тобой? Что ты говоришь? – Не надо. Как ты мог? Скажи мне? Я ведь верила тебе! – Анна почти кричала, еще чуть-чуть и у нее началась бы истерика. – Сколько все-таки мать тебе заплатила, или ты так по доброте душевной. По старой памяти, да? – Аня, я тебя не понимаю, – Владимир, попытался удержать Анну, но она оттолкнула его руки. – Ты вставал с моей постели, чтобы лечь к другой женщине… ради денег?! – слезы текли по щекам оставляя черные дорожки от раскисшей туши. Владимир тряхнул ее за плечи: – Ты несешь бред! – Ах, бред! – Анна вырвалась из его рук. – Бред???!!! Тогда глядя мне в глаза, скажи, что все это ложь. «Я поверю. Ты только скажи», – ее глаза молили о помощи. Владимир поднял руки и сжав виски тонкими пальцами опустил длинные ресницы: – Подожди…я… я… все объясню… Аня мотнула головой: – Объяснить? Что здесь можно объяснить? – она обхватила себя руками, словно боялась разлететься на осколки. – А знаешь мне плевать… Если я не могу вызвать любовь, я ее покупаю… Напоследок! Так сколько?... Она рывком отбросила сумку и сняв куртку распустила волосы: – Ну, сколько? Владимир распахнул глаза, обессилев, словно из него выпустили всю жизненную энергию, оперся о косяк: – Уходи, я прошу тебя. – Ты мне отказываешь? – Анна усмехнулась. – Наверное впервые в жизни? Резко подойдя к Анне Владимир тряхнул ее за плечи: – У тебя таких денег нет, – и всунув ей в руки куртку и сумку, выставил за дверь. Анна шатаясь выбежала из дома, внутри словно завязывался тугой узел, голова кружилась поднимая серую пелену, забежав за угол дома она рухнула на землю и ее стошнило. Боль была на столько сильной, что Анна не чувствовала ничего ни дуновения ветра, ни тепла солнца, ни слышала шума проезжающих машин, мир перестал существовать… погруженный в липкий вакуум ее личного ада… Владимир прислонился полыхающем лбом к холодному стеклу, наблюдая как внизу в ярких огнях пролетала жизнь, пролетала мимо, для него все было кончено… А говорят время лечит… нет оно учит жить с болью… Едва за Анной захлопнулась дверь, как Владимир опустился на пол и обхватив руками колени уткнулся лбом в стену, сердце судорожно сжималась, словно в него вогнали тупую иглу, и по щеке скатилась слезинка. Она никогда не поймет, а он никогда не сможет… не захочет объяснить… теперь не захочет. Да и что он мог объяснить? Как сказать? Она даже не попыталась выслушать… Марфа была права – для Анны он такая же игрушка как и для других, снести унижение от тех женщин он сумел, но видеть призрение и отвращение в ее глазах... в глазах любимой женщины было не выносимо… Воспоминания, так внезапно накрывшие его сегодня, словно повернули время вспять, как мало было в его жизни доброго, чистого и светлого… но даже в этом сером и убогом мире для него сиял свет любимых глаз – мама… Каждый раз едва появлялось свободное время Владимир, бросив все мчался в больницу к маме. Только рядом с ней ему становилось тепло и спокойно, лишь в кольце ласковых, любящих материнских рук он снова становился беззаботным ребенком. Вот и сегодня Владимир легко шел по коридору, когда неожиданно возле ее палаты его остановил веселый чистый смех, Владимир улыбнулся, так могла смеяться лишь мама. Из палаты доносился басовитый мужской голос, и Владимир осторожно приоткрыв дверь, заглянул в щелку. Мама лежала на кровати, звонко смеясь, а доктор Штерн забавно размахивая руками, что-то ей рассказывал. Но тут дверь предательски скрипнула, и доктор обернулся, заметив Владимира, он слегка покраснел и смущенно улыбнувшись, поздоровался с юношей. Взглянув на Веру, он кивнул, словно подбадривая ее, и быстро вышел из палаты, удивленный Владимир подошел к матери и поцеловал. Его мама была сегодня просто красавицей, как раньше, темные волосы мягкими локонами спускались на плечи оттеняя, нежную кожу, на которой проступил румянец, бездонные глаза лучились счастьем, а на красивых губах играла едва заметная улыбка. Владимир знал – это улыбка влюбленной женщины. – Мам, ты сегодня такая красивая, – проговорил он целую тонкую руку. – Спасибо, сынок, – мама провела теплой ладонью по шелковистым волосам, растрепав густую челку. – Как у тебя дела? – Отлично, мам, – тихо произнес он, надежно пряча боль за длинными ресницами. – Я так рада за тебя мой мальчик и очень горжусь тобой. Твоя жизнь проходит среди красоты и роскоши, это наверное безумно интересно увидеть другие страны, встретить новых людей! – Вера сжала руку сына. – Ты счастлив? Что мог он тогда ей ответить, что сказать? «Нет мам, я безумно устал от вечных перелетов, от надоедливых красоток, от слепящих софитов. Я не замечаю этой холодной, бездушной красоты, вся жизнь проходит под объективами фото- и видеокамер. Твой сын стал игрушкой, мама, красивой и безумно дорогой игрушкой». – Конечно, мамочка, – улыбнулся Владимир, время научило его быть отличным актером, мама не о чем не догадается. – Как твои дела? Владимир заметил как едва ощутимо вздрогнула мама, проведя рукой по его лицу она замерла, словно собираясь с духом. – Володь, доктор Штерн, такой хороший врач, он мне так помогает, – мама внимательно посмотрела ему в глаза. – Но он здесь был лишь временно и сейчас он возвращается в Германию в клинику Гросхадерн, и… он предложил мне ехать с ним, но я не могу оставить тебя… Владимир почувствовал как мучительно сжалось сердце, мамины глаза, дарили смысл его никчемной жизни, как он будет жить дальше? Но сейчас она так счастлива – он не имел права ее удерживать. Улыбнувшись, Владимир поцеловал ее руку: – Гросхадерн! Мамочка это же одна из лучших клиник в Европе. Ты должна ехать! – Ты уверен? – в голосе Веры дрогнула печаль. Взгляну в глаза сына она уловила затаенную грусть, но ласковая улыбка не оставила ей выбора. – Тебе нравится Илья Петрович? – лукаво проговорил Владимир, наблюдая за матерью из-под длинных ресниц. Вера смущенно затеребив пальцами край одела, тихо прошептала, словно признавалась в грехе: – Да… Владимир не заметил как наступил вечер, рядом с мамой время пролетало стремительно, и уходя от нее он каждый раз жалел, что приходится расставаться. Выйдя из палаты он осторожно закрыл дверь, доктор Штерн просил его зайти, но уже слишком поздно, возможно он уже ушел, но подойдя к кабинету Ильи Петровича, Владимир заметил свет. Доктор сидел за столом, внимательно вглядываясь в окно, словно видел там что-то такое, что было сокрыто от посторонних глаз. Услышав шаги он обернулся, и заметив Владимир смущенно поднялся ему навстречу, движением руки предложив сесть: – Вам налить чего-нибудь? Владимир лишь отрицательно покачал головой. Осторожно опустившись в кресло доктор взглянул на юношу и судорожно сжав руки произнес: – Вера говорила с Вами? Владимир кивнул. Доктор не сводил напряженно взгляда с юноши, словно ожидая приговора, а Владимиру с чувством детского эгоизма так не хотелось отпускать маму, ведь тогда его мир опустеет. – Илья Петрович, я…, – всмотревшись в напряженное лицо доктор он отчетливо понял, что от его слов сейчас зависит судьба двух людей, а главное счастье мамы. – Я думаю, Вы правы, там ей будет лучше. Доктор облегченно вздохнув откинулся кресле, на его лице проступил румянец, а глаза заискрились тем же счастьем которое плескалось в глазах его матери несколько минут назад. Мама улетела с доктором Штерном в Мюнхен, а он остался в Москве, такой пустой и холодной… Владимир купил роскошный особняк, от которого они решительно отказывались, но он легко убедил, что приезжая навещать их он не намерен ютиться в маленькой квартире доктора или тем более в гостиницах, от которых он и так уже порядком устал. Лечение стоило в десятки раз дороже того, что предлагал доктор в начале и как он не убеждал Владимир, что может взять все расходы на себя, Владимир не согласился. Всеми силами они с доктором старались создать Вере Корф максимально комфортные условия, и им это удалось… удалось отсрочить смерть на целых шесть лет… Мама была счастлива там с этим тихим и добрым человеком, но уехав она забрала с собой последний свет этого мира… А потом… потом в его жизнь вошла Аня, нет не вошла, ворвалась… Владимир улыбнулся вспоминая их первую встречу и белокурый вихрь вылетевший на него из-за угла… Она маленькая, хрупкая, нежная – озарила его жизнь свои чистым теплом… сначала он видел в ней лишь сестренку, но увы, понимал, что обманывает себя, ведь он был для нее никем, и это все равно что красть чужое счастье… Он был рад, когда Долгорукая предложила ему длительный контракт за границей, надеясь, что там вдали он сумеет побороть свое одиночество… Он безумно скучал по маме и редкие телефонные звонки лишь еще сильнее бередили душу, когда из-за плотного графика съемок, он был вынужден отказывать ее просьбам приехать. Он вернулся в Москву спустя четыре года, и первая кого он увидел – была Аня, превратившаяся в красивую женщину, Владимир знал – тогда он не только потерял голову и сердце… он потерял себя… Анна единственная женщина рядом с которой он был счастлив, единственная, которую он любил… и пусть ее любовь была лишь его сладкой иллюзией… Время стерло многое из его памяти, но тот волшебный вечер на школьном балу, он запомнил навсегда… шальные ночи и сладкие дни… он больше никогда не был так счастлив… а потом все рухнуло, так легко. Когда же их волшебному мирку пришел крах? Кто вынес смертный приговор их любви? Они так и не узнали… … Марфа сидела в кафе, наблюдая за рыжеволосой девушкой напротив, сделав глоток вина, она оставила бокал в сторону, и протянул девушке несколько купюр, тонкие пальчики ловко выхватили деньги. Девушка улыбнулась: – Я только не понимаю зачем Вам это было нужно? – Тебя это не касается, – проговорила Марфа отворачиваясь к окну. – Вы правы, – произнесла Нарышкина поднимаясь из-за стола. Ее каблуки застучали по полу, а Марфа откинулась на спинку дивана, и взяв бокал сделала несколько глотков: – Я поступила так ради тебя, Аня… Владимир устало провел рукой по лицу, сначала от него ушла Анна, а потом… Владимир закрыл глаза… После очередных съемок Владимир снова вернулся в Москву, он ненавидел этот город, все, что было чистого и светлого в его жизни, сейчас далеко отсюда – мама в Германии под надежной опекой доктора Штерна, а Анна поступила в университет Сорбонны. Анна! На мгновение закрыв глаза, Владимир снова вспомнил ее нежную и хрупкую, ее звонкий смех и счастливую улыбку, это все было… давно в чьей-то прошлой жизни. Ему лишь остался ее застывший ледяной взгляд, в котором плескалось отвращение… когда она даже не дала ему шанса объяснить… Владимир проезжал по знакомым улицам, где прошла его молодость, где он встретил Анну, но сердце даже не вздрогнуло, а в груди стоял холод, уже ничто не могло затронуть оледеневшую душу. Остановившись у модельного агентства он вышел из машины и передернув плечами направился к стеклянным дверям. Владимир шел по знакомым коридорам, чувствуя, как на сердце мучительной тяжестью легли тоска и скука, он не замечал, ни пролетавшие мимо стайки возбужденных девиц с восторгом оглядывавшихся на него, ни молодых парней, завистливо вздыхающих ему в след. Сегодня позвонил доктор Штерн, и сказал, что состояние Веры ухудшилось, и она очень скучает по сыну. Положив трубку, Владимир понял, как ему все осточертело в этой жизни, как он измучен, и если от физической усталости легко прийти в себя отдохнув, то как очнуться от того мучительного угара в котором он прибывает последнее время? Так больше не могло продолжаться, не обращая ни на кого внимания, он прошел в кабинет Марии Алексеевны. Долгорукая сидела за столом, просматривая документы, устало поднявшись, она неподвижно замерла у окна, наблюдая как последние солнечные лучи, утопая в изумрудной зелени, растворяются в бархатном вечере. Вечер… в ее жизни тоже наступил закат… Услышав шаги, Мария Алексеевна обернулась: – Володя, как я рада тебя видеть, – она подошла к нему и приобняв поцеловала в щеку. – Тебя очень не хватало. – Ну почему же? Дела у Вас и без меня идут неплохо, – его голос звучал безразлично-вежливо, и последняя надежда Марии Алексеевны начала угасать. – Как у тебя дела? – она натянуто улыбнулась, стараясь сдержать вдруг задрожавший голос. Владимир качнул головой, и чуть сощурив глаза, внимательно посмотрела на Долгорукую: – Мария Алексеевна, что с Вами? Вы всегда подходили к проблеме фронтально. Протянув руку к столу, он взял несколько модных журналов со своей фотографией на обложках. – Да ты прав, Владимир! Мне надо поговорить с тобой, присядь, пожалуйста. Небрежно сбросив плащ, Владимир опустился в кресло, и взглянув на Марию Алексеевну, впервые увидел в ее глазах сожаление и раскаяние, усмехнувшись он отвел взгляд в сторону: – Знакомо! Что вы хотели? –У нас…нашего агентства большие проблемы! – она налила в бокал вина и протянула Владимиру. – Нам нужны деньги. Срочно! Присев на край стола Мария Алексеевна внимательно наблюдала, как Владимир откинувшись в кресле, поднес тонкий хрусталь к губам и сделав глоток отставил бокал. –Как это возможно? – Владимир безразлично смотрел на Марию Алексеевну. – Ты же знаешь, как провалился последний проект? Я ошиблась… – вздохнула Долгорукая, протянув Владимиру финансовый отчет, что еще минуту назад просматривала сама. Владимир быстро пробежал глазами колонки цифр и усмехнувшись отбросил папку в сторону: – Как же Вы это допустили? – Наверное, я безнадежно устарела, – устало проговорила Долгорукая. – Да и в последнее время, нет никого, кто бы мог привнести хоть какое-то разнообразие. Все одинаковые… словно клоны… иногда мне кажется, что нас накрывает волна посредственности… Она отошла к окну и накинув тонкую шаль передернула плечами: – Мне приходит конец, Владимир…хорошо, что у меня есть ты… Владимир откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. – Я уезжаю в Германию, Мария Алексеевна, – тихо проговорил он. – Что? – Долгорукая обернулась так резко, что шаль соскользнула с ее плеч. – Владимир, ты не можешь у тебя обязательства по контрактам… – Я расторгаю контракт…, – его голос прозвучал так спокойно и отчетливо, что Мария Алексеевна почти ощутила его бесстрастную решимость. – Владимир, ты понимаешь какие последствия принесет этот твой поступок, – Долгорукая подошла к нему, заглянув в лицо, но он даже не открыл глаз. – Вследствие расторжения контракт возникнет право требования убытков, не только моих, но и наших зарубежных партнеров, ты несешь перед ними обязательства и будешь вынужден выплатить огромные отступные. Я знаю у тебя приличный счет в банке, но поверь, даже этих денег тебе едва хватит. – Что еще? – он открыл глаза, и Долгорукая отпрянула от холода пронзительного взгляда. – Ты меня слышишь? – вскрикнула она словно пытаясь привести его в чувства… но увы, все его чувства давно умерли… они их убили. – Прощайте, – проговорил Владимир поднимаясь. Подбежав к нему, Долгорукая ухватила его за руку, и удержала в кресле: – Володя, Володенька, прости меня, не то я хотела сказать…, – она говорила быстро словно торопясь словами удержать его хоть на мгновение, вглядевшись в ее лицо Владимир впервые увидел, как она растеряна. – Я прошу тебя о помощи… я умоляю… мое агентство это дело всей моей жизни… Что будет с моими детьми? Андрюша, Соня, Лиза, я хотела для них счастливого будущего… а теперь не смогу оплатить даже их обучение… – И что Вы хотите от МЕНЯ?! – Владимир оттолкнул ее руки. –У меня есть человек, который может помочь нам. Он бизнесмен, но есть проблема, он не любит вкладывать деньги в подобные предприятия, – она замолчала и взглянув ему в глаза тихо прошептала. – Помоги! Владимир удивленно приподнял брови и рассмеялся: –Я не понял! ЧТО Вы мне предлагаете?! Она обошла кресло и положила руки ему на плечи: –У него есть любимая дочь, ради которой он пойдет на все. Ты понимаешь? – она слегка сжала плечи Владимира, протянув визитку. – Она «серая мышка» и отец хочет вывести ее из состояния монашеской добродетели… Резко поднявшись Владимир бросил карточку на стол: – Это отвратительно! Вы с ним два сапога пара! Кто вам дал право поступать подобным образом? – А что здесь особенного? – пожала плечами Мария Алексеевна. – Ты можешь подарить ей не забываемую ночь, возможно единственную в ее жизни… тем более она не против. Искать любовь слишком утомительно в наше время. – Ну да! Ведь проще купить секс, – Владимир зло рассмеялся. – Спрос рождает предложение – вряд ли Кейнс предполагал, в каких сферах может работать его закон. – Владимир, зря ты так…, – проговорила Долгорукая. – Зря? Мария Алексеевна, вы предлагаете мне переспать с ней, а взамен ее отец станет Вашим спонсором! Как давно родилась эта гениальная экономическая схема в Вашей головке, – усмехаясь произнес Владимир, медленно подходя к внезапно смутившейся женщине. – Вы не бросили своей привычки указывать, с кем мне спать, – в его глазах сверкнули сухие искорки. – Тогда прикажите провести ночь с Вами! Я ведь Вам нравлюсь… более чем. Он подошел сзади и склонился так низко к ее уху, что горячее дыхание, скользнув по шее, заставило ее сердце учащенно забиться. –Может, я выполню, Ваш приказ? – легкий шепот бархатистого голоса обволакивал, словно погружая в сладкую дымку. Она обернулась, но встретившись с его взглядом, увидела в глазах Владимира, такое холодное безразличие и презрение, что сердце невольно сжалось. Мария Алексеевна, положила руку ему на плечо, а второй скользнула по шее к линии скул, на секунду ее пальцы замерли, коснувшись на удивление бархатистой кожи. Грустно улыбнувшись, она вздохнула: – Я не приказываю, я прошу… помощи, – как она не старалась голос все-таки дрогнул. Владимир смотрел на нее сверху вниз, на прекрасном лице не дрогнул не один мускул, а прозрачные когда-то глаза смотрела с безразличной холодностью, словно волны бездонного океана сковал плотный лед. Только сейчас она поняла, как он изменился. – Мария Алексеевна, мне необходимо вылететь в Германию, – равнодушно проговорил он. – Володя, я… прошу тебя, – едва слышно произнесла Долгорукая, она знала, что ей его уже не удержать. – Хорошо, я разорву контракт, сниму с тебя все обязательства… только помоги… – Нет, с меня хватит… мне надоело и Ваше сводничество, и Ваши авантюры…, – устало проговорил Владимир и сделал шаг к двери. – Прощайте. Нажав на ручку двери он замер и обернулся на звук тихих всхлипываний, Мария Алексеевна сидела, уткнувшись в облучок кресла и плакала самозабвенно, как ребенок. Тряхнув головой Владимир вернулся и плеснув из графина воды в стакан протянул Марии Алексеевне, но она лишь мотнула головой: – Уходи…, – ее всегда обволакивающий голос сейчас прозвучал глухо. – Выпейте, Вам станет легче, – он присел возле нее на корточки и приобняв за плечо протянул воду. Всхлипнув она взяла стакан и сделав судорожный глоток смахнула слезы: – Прости, пожалуйста, просто… я так устала… постоянно решать проблемы, заботиться об агентстве, о семье… от Пети ведь никого толка, а дети уверены, что не нужны мне ведь я все время провожу на работе, – она снова всхлипнула, и уткнувшись в плечо Владимира впервые в жизни позволила себе слабость. – Ты меня ненавидишь я знаю… – Вы говорите глупости, – проговорил Владимир протягивая ей платок. – Я знаю, – она вытерла слезы и судорожно вздохнув, взглянула на него. – Я так устала… Ты рвешься в Германию…а я просто… я… не знаю, что мне делать… Владимир поднялся и присел на край стола: – Я хочу к маме… Мария Алексеевна вздрогнула как от удара и подняла глаза на Владимира, она смотрела на него, словно видела впервые, этот красивый молодой мужчина, по которому сходили с ума женщины, которому завидовали мужчины, сейчас был просто ребенком, уставшим, измученным ребенком. Она смотрела на него и лишь теперь в полной мере осознала, что ему только двадцать два года, сердце невольно сжалось ее маленькому Андрюшеньке было всего двадцать четыре… Впервые за все эти годы в ее душу закрался стыд… – Прости, я разберусь сама. Вздохнув, он тихо проговорил: – Я помогу…, но… в последний раз… прощайте, – и взяв визитку со стола вышел из кабинета. Долгорукая смотрела ему вслед даже не пытаясь сдержать стекающих по лицу слез. Он ушел из ее жизни навсегда и унес свет и тепло, лишь сейчас, когда за Владимиром захлопнулась дверь она осознала как много места в ее жизни занимал этот красивый мальчик… сильный и волевой мужчина… Подойдя к бару, Долгорукая плеснула в стакан виски и залпом осушила его, она никогда себе этого не позволяла, но сегодня ей все можно, сегодня он потеряла его, единственного стоящего мужчину в своей жизни… Ее мысли отвлек странный звук, уставшее сознание отказывалось воспринимать действительность, не сразу она догадалась, что звонит мобильный телефон. Оглянувшись, она заметила брошенный Владимиром плащ и достав из кармана сотовый, посмотрела на дисплей: «Илья Петрович». Пожав плечами, она отключила телефон и положила его обратно в карман, сегодня ей никто не помешает проститься с Владимиром. Открыв сейф, она достала несколько скрепленных листов бумаги, и быстро пробежав их глазами, тихо прошептала: – Я отпускаю тебя… Порвав контракт, она выбросила клочки в урну… …Владимир аккуратно поднялся с постели, стараясь не разбудить спящую девушку. Она была не красавица, но в милых чертах таилась нежная, трепетная чувственность. Она чем-то напоминала Анну, увы, лишь отдаленно напоминала… Анна… сколько времени ему понадобиться чтобы забыть ее? Девушка вздохнула во сне и перевернулась другой бок, она была так не похожа на тех женщин, с которыми он обычно встречался, она была очень умна, с неподражаемым чувством юмора и Владимир впервые за последние месяцы провел интересный вечер. Взглянув на часы, он закусил губы, почему доктор Штерн так и не позвонил? И только сейчас, словно в замедленном кино вспомнил, как оставил телефон там, плаще в кабинете Марии Алексеевны. Владимир наблюдал как холодные струи стекают по стеклу, причудливо отражая вечерний свет… Мама умерла… она ушла спокойно и легко… во сне, просто уснула и не проснулась… Он и сейчас помнил какой покой и умиротворение был написан на ее лице, словно она не умерла, а заснула… За что небеса так ополчились на него, что не позволили ему такой малости – проститься с ней… Когда Владимир позвонил доктору, Илье Петровичу не нужно было ничего объяснять… Доктор Штерн с трудом справлялся с потерей, а Владимир… Владимир просто умер, его душа умерла… он застыл, словно кровь в его венах сковал лед. На похоронах в его глазах не блеснуло ни одной слезинки, Илья Петрович знал, просто боли в его душе было столько, что сил не осталось даже на слезы. Доктор уговорил Владимира пожить у себя дома и сам того не осознавая, черпал в нем силы, в его прекрасном лице Илья Петрович видел милые черты Веры и хоть на миг, но становилось легче. Время шло в своем неумолимом течение, а Владимир по-прежнему жил, словно в тумане. Он мало спал и почти ничего не ел, как ни старался доктор отвлечь юношу от тяжелых мыслей, ничего не получалось, на все его попытки Владимир отвечал уставшим взглядом потемневших от боли глаз. Сейчас Владимир с внезапной теплотой вспомнил, как из дома исчезли колюще-режущие предметы вплоть до ножниц, и как опустела аптечка. Доктор старался как можно чаще бывать дома, но ничем не нарушал покой Владимира. Однажды вечером Илья Петрович присел рядом и проведя рукой по голове юноши тихо проговорил: – Володя, тебе тяжело, поверь, я понимаю это как никто другой, но ведь жизнь продолжается. Думаешь, твоя мама хотела бы видеть тебя в таком состоянии… Владимир не пошевелился, лишь губы дрогнули: – А зачем жить? У меня ничего больше не осталось… –У тебя есть твоя работа и…, – но доктор не договорил, Владимир резко поднялся с дивана. – Я ушел из модельного бизнеса и больше туда не вернусь… никогда… – Хорошо, хорошо, – быстро проговорил доктор. – Тем более тогда у тебя остается время на реализацию своей мечты… Мечта! Каким чужим и странным показалось ему это слово, разве он имеет право на мечту? Владимир качнул головой: – Нет… – Не правда, – ласково проговорил доктор и усадил его возле себя. Взглянув в теплые глаза доктора Владимир тихо проговорил: – Я всегда мечтал стать архитектором… – Замечательно. Факультет Архитектуры университета Карлсруэ, один из лучших в Германии, – улыбнулся доктор Штерн. Владимир вспомнил, с каким упоением он отвлекся учебой, погруженный в книги, он казалось, забыл о своей прошлой жизни. Стараясь, чтобы его не узнали, он сменил элегантные костюмы на мешковатую одежду полностью скрывавшую фигуру, глаза он прятал за толстыми стеклами очков без диоптрий, привыкший всегда двигаться с грацией хищника перед прыжком сейчас он ходил ссутулившись и приволакивая за собой ногу. В этом неуклюжем парне, никто так и не узнал, одного из самых красивых мужчин мира. После окончания университета Владимир сумел организовать небольшую строительную фирму, которая благодаря его деловой хватке и неординарному уму довольно быстро стала известной в узких кругах, принося не плохой доход. Со временем он нанял управляющего и мог полностью погрузиться в проекты, осуществляя лишь поверхностный контроль за работой компании. – Я жду, – звонкий голос Натали отвлек его от мыслей и заставил обернуться. Наташа впорхнула в комнату и обняв Владимира за плечи весело рассмеялась: – Саша, сказал, что возвращается через неделю. – Я рад, – произнес Владимир, целуя Наташу в лоб. – А ты переживала. – Знаешь, я так его люблю, что иногда мне становится страшно… что будет со мной если его не станет…, – Наташа подняла глаза, и в прозрачной глубине сверкнули слезы. – Не думай об этом, просто люби… – Владимир прижал девушку к себе. – Ведь любить, значит видеть чудо, не видимое для других… Чуть отстранившись, Наташа взглянула Владимиру в глаза: – А ты любил когда-нибудь? Владимир смотрел в ночь, растекшуюся за окном, ночь, оживившую призраков его прошлого… самых дорогих и прекрасных призраков… – Анна… Ее звали Анна, – тихо проговорил он. И Наташа услышала, как часто забилось его сердце. Глава 11 Ночью Анна так и не смогла заснуть, утро наступило серо и хмурое, тучи, низко нависшие над городом, окрасили весь мир в унылые тона. Одевшись, Анна направилась в офис, было довольно рано и сотрудники еще не приехали, лишь у Наташи горел свет. Проходя мимо кабинета подружки, Анна почувствовала, как вздрогнуло сердце: –Ну как же так?! Вы ведь были с ним БЛИЗКО знакомы! Неужели ты нечего не сможешь мне поведать про своего любовника? Анна передернула плечами, как грубо это прозвучало, но ее сердечку было так больно, ведь она была уверена, что все забыла, вычеркнула его из своей жизни, но нет… Постучавшись в открытую дверь, Анна осторожно заглянула в кабинет: – Привет! Наташа, отставила чашку кофе, и взглянула на Анну: – Здравствуй. – Наташ, прости меня, пожалуйста, я вчера повела себя очень не красиво, – Анна присела на кресло напротив Натали. – Аня, когда ты успела так измениться? Что произошло с тобой за тот выпускной год?! – Наташа внимательно всмотрелась в лицо подруги. – Ты стала циничной и равнодушной, жестокой и беспринципной! – Вот как? – Анна поднялась и отошла к окну, наблюдая как машины ползут по серым улицам грязного города. – Знаешь, может это прозвучит слишком напыщенно и пафосно, но… любовь убила меня когда-то… – Я не понимаю…, – удивленно произнесла Наташа, поднимаясь из-за стола. – Аня, посмотри на меня. Анна обернулась, и Наташа заметила, как по щекам подруги стекают слезы, закрыв лицо руками, Анна судорожно вздохнула, эта ночь перевернула ее душу, сорвала покровы с надежно спрятанных воспоминаний, сдерживать боль она уже не могла: – Я никогда не рассказывала тебе… –Аня, да что с тобой, – Наташа, плеснула в стакан воды и протянула Анне. Натали очень давно, да, наверное, никогда не видела подругу в таком состоянии, Анна словно была не в себе, плечи вздрагивали от едва сдерживаемых рыданий, а всегда мелодичный голос стал глухим от муки и невыраженной тоски терзавшей душу. Обняв подругу, Наташа ласково гладила ее по плечам, пытаясь хоть не много облегчить боль. Анна всегда безупречная, сильная, волевая, идущая вперед не смотря ни на что, сейчас плакала с отчаяньем ребенка, которого не заслужено обидели. – Я любила его, а он… он убил меня, – всхлипнула Анна склонившись к Натали. – Кто? Кто моя, дорогая, – Наташа, целовала подружку, прижимая к себе. – Владимир… Корф, – с трудом выдохнула Анна. – Владимир? – Наташа чуть отстранилась, с удивлением вглядываясь в лицо подруге. – Ты же говорила, что не знаешь его… – Я соврала… я боялась, боялась признаться… хотела забыть… и не смогла…, – слова Анны прерывались рыданиям. – Выпей, Анечка, – Наташа протянула стакан воды. Сделав несколько глотков, Анна вернула стакан: – Мне никогда не было так больно, и никогда я не была так счастлива… Впервые мы познакомились когда мне было тринадцать… Анна говорила и говорила, выплескивая всю боль, скопившуюся в душе за эти годы, все отчаянье, которое тяжелом обручем сдавливало грудь. Воспоминания, которые она столько лет пыталась похоронить, сейчас яркими вспышками озарили прошлое. Наташа не сводила глаз с подруги, словно открывая Анну с другой стороны, она гладила ее по руке, снова и снова переживая вместе с ней любовь, надежды, боль и крах счастья казавшегося таким близким… – Он говорил, что любит меня… а потом выставил за дверь, вышвырнул, как ненужную вещь… тогда я поняла, как сходят с ума, – Анна устало подняла глаза на Наташу. – Этим же вечером я улетела во Францию, пытаясь забыть Владимира Корфа, я была уверена, что мне это удалось… до вчерашнего дня… – Аня, это не правда! Владимир не способен на лицемерие, он не из тех людей кто может вот так легко предать любовь, если он говорил, что любит значит так и есть…, – прошептала Наташа. – Любовь? – Анна резко поднялась на ноги, оттолкнув Наташины руки. – Он спал с этими женщинами… за деньги, – с трудом выдохнула Анна. – За деньги… понимаешь? – Это наш бизнес Аня, мы торгуем красотой, – проговорила Наташа. – Разве нет? – Продавать свою внешность – это одно, а тело…, – Анна отвернулась, обхватив себя за грудь. – Совсем другое… Ведь со мной он тоже был из-за денег… – Я не верю… слышишь не верю, Владимир не способен на подобное унижение…, – голос Наташи зазвенел. – Аня, ты ведь совсем ничего не знаешь… ведь все, что он делал, только ради…, – поторопилась сказать Наташа, но Анна оттолкнул ее. – Я ничего… слышишь… ничего больше не хочу о нем слышать, – громко проговорила Анна и выбежала из кабинета. – Аня, подожди…, – голос Наташи звучал ей вслед, но двери лифта уже захлопнулись. Сколько еще боли ей придется вытерпеть? Сколько? Сколько? Не в состоянии находиться в офисе Анна вернулась домой, скинув плащ она прошла в кабинет и захлопнув дверь в который раз принялась рассматривать фотографии возможных претендентов. –Слишком слащавый… слишком молодой… слишком… чересчур… Все не то…, – раздраженно проговорила она отбросив фотографии, от чего глянцевые листы разлетелись по комнате. –Анечка, что у тебя здесь твориться, – тихо вздохнула вошедшая домработница. Анна подняла голову и через силу улыбнулась: –Все в порядке Варя. Пожилая женщина качнула головой: –Меня не обманешь, я же вижу, что в последние месяцы ты сама не своя, кричишь на всех, срываешься по малейшему поводу на сотрудников. Вот и сейчас. В чем бумага-то провинилась? – тяжело нагнувшись Варвара, подняла с пола несколько листов. –Не надо я сама, – произнесла Анна, увидев как женщина с трудом разогнулась. Варвара с интересом взглянула на фотографии: –Красивые, и все-таки краше его я не встречала, – грустно улыбнулась женщина. –О ком ты? – поинтересовалась Анна, собирая бумагу. –О Владимире Корфе. – О, боже, – сорвался стон с губ Анны. – Это издевка… Подняв глаза на Варвару, Анна уже не боролась с собой, и тихо прошептала: –Ты долго его знала? – Достаточно! Не один год прожила с ним на одной лестничной клетке. Я его еще совсем маленьким помню, помню, как он пускал кораблики в лужах, помню, как играл в песочнице. Очаровательный был ребенок, нежный, добрый, ласковый. А уж красоты-то ну просто неземной бы. Сколько лет наблюдаю за всеми вашими моделями, а даже близко к нему по красоте не встречала. «Очаровательный был ребенок, нежный, добрый, ласковый», – звучали в ушах слова Варвары. «… нежный, добрый, ласковый. За что же ты так обошелся со мной?» Анна подошла к окну и в прозрачно-зеркальном отражении увидела свое лицо, лицо красивой молодой девушки по которому стекали холодные дорожки слез обжигающих душу. –Варя, ты же у него работала, расскажи мне про него, – тихо проговорила Анна, глотая слезы, она не сводила глаз с мокрых деревьев, и уже ничего не замечала. – А что рассказать? Как его уничтожили? – Варвара тяжело вздохнула, опускаясь в кресло. – Он ведь был чистый как ангел. Я таких больше не встречала, он словно светлое солнышко, всех согревал теплом своей души. Я думала только такие и заслуживают счастья на этом свете… а потом попал в этот ваш треклятый модельный бизнес… Варвара украдкой смахнула слезы. Ночь уже давно опустилась над городом, и пожилая женщина то и дело поглядывала на часы. Уж почти три часа, а Владимира все нет. Вздохнув, Варвара снова склонилась над спицами, когда услышала как тихо щелкнул замок. Поднявшись, она торопливо направилась к двери, выйдя в коридор, Варя замерла, Владимир сидел на полу, откинув голову к стене и скрестив руки на согнутом колене. Черная челка падала на закрытые глаза, а между красивых бровей залегла мучительная складка, подойдя к юноше, Варя положила руку ему на плечо, вздрогнув он распахнул глаза и отшатнулся от женщины, словно боясь коснуться ее. – Прости теть Варя, мне надо в душ, – проговорил он устало поднимаясь. Варвара наблюдала как снимая роскошную одежду Владимир небрежно бросал ее на пол и пройдя в ванную комнату закрылся там. Пожилая женщина молча вернулась в гостиную с тревогой поглядывая на часы, время шло, а Владимир все не выходил, когда прошло больше часа, Варвара с тревогой направилась в ванную, постучав она позвала: – Володя, с тобой все в порядке? – Да… – его голос глухой и уставший ударил в самое сердце. Вздохнув, Варя снова вернулась в комнату, тревожно прислушиваясь к шуму воды, прошло еще несколько минут, прежде чем легкие шаги Владимира зазвучали в коридоре. Он зашел в свою комнату и захлопнул дверь, Варвара никогда не видела Владимир в таком состоянии, уставший, измотанный, какой-то замученный. Не удержавшись, женщина решительно направилась в его комнату, и осторожно приоткрыв дверь, заглянула в спальню. Владимир, свернувшись клубочком, лежал на кровати в своих старых потрепанных джинсы и застиранной футболке, длинные ресницы вздрагивали, а по бархатистой коже стекала слезинка. Всплеснув руками, женщина опустилась рядом, положив свою шершавую, теплую руку на шелковистые волосы юноши. – Ангел, мой, что случилось? – Варь мне так… противно, – прошептал юноша, чуть пододвинувшись и уткнувшись лицом в колени Варвары. – Он плакал как ребенок, – тихо проговорила Варвара. – Да он и был ребенком, ему тогда было-то всего семнадцать. Это был первый и последний раз, когда я видела его слезы… а утром он стал совершенно другим человеком… никогда бы не подумала, что вот так в одночасье можно измениться… Дьявол с ангельским лицом, – тихо прошептала Варвара. Анна обернулась, от чего-то сердце мучительно сжалось, но упрямо тряхнув головой, словно пытаясь сбросить наваждение она проговорила: – Он сам сделал свой выбор. – Да, сам… свое тело он отдал на растерзание, – проговорила Варвара решительно поднимаясь. Анна дернулась как от удара. – Ты знала, что он…, – замолчала она не найдя в себе сил продолжить фразу. – Знала… он принес в ваш мир красоту, а вы распяли его душу на кресте своей похоти, – Варвара медленно направилась к двери. – Ценой своего счастья он подарил ей несколько лет жизни. – Кому, – дрогнул голос Анны. Варвара удивленно обернулась: – А ты не знала? В ответ Анна лишь мотнула головой. – Его мать, была смертельно больна, врачи дали ей год, он подарил шесть, – тихо проговорила Варвара, смахнув тыльной стороной ладони слезу. – Я не знала, – прошептала Анна, опускаясь в кресло, сердце вздрогнуло так болезненно, что в голове закружился серый туман, вцепившись в облучок, она откинулась на спинку кресла. «Почему? Почему ты мне ничего не сказал». – Знаешь, Анюта, когда вы начали с ним встречаться, я так обрадовалась, думала возле тебя он отогреет свое сердечко и станет прежним, ведь он так любил тебя, последнюю каплю крови отдал бы, последний глоток воздуха, но вы расстались, так резко… и так мучительно, – Варвара вздохнула. – Когда ты уехала, он словно окаменел, дышал, двигался, жил по инерции. Иной раз казалось, иголкой его ткни, ничего не почувствует… Анна сидела до боли сжимая руки, и каждое слово Варвары, словно заноза впивалось в самое сердце, лишь слова неслышным шепотом срывались с онемевших губ: «Прости… прости меня… прости»… поздно, слишком поздно ты просишь прощение у того кого, оскорбила, унизила, растоптала… того кого любила… любишь навсегда… Варвара давно ушла, а в сознании снова и снова слышались ее слова: – Его мать, была смертельно больна, врачи дали ей год, он подарил ей шесть… – Ведь он так любил тебя, последнюю каплю крови отдал бы, последний глоток воздуха… Анна закрыла глаза, а вокруг звенела и плескалась мучительная тишина, она помнила каждое свое слово, что так грубо бросила ему в лицо, словно ударила наотмашь. Осудила… не простила… не услышала… а имела ли она на это право? Она – у которой всегда было все чего можно только пожелать, все ее проблемы решала мать! Даже в этот бизнес она пришла с ее легкой руки и надежной поддержки Долгорукой, ее всегда так оберегали… а у него был выбор? Был! У человека всегда есть выбор! Выбор между жизнью матери и собственными чувствами… душой… сердцем… У него был выбор? Нет… «Почему не сказал? Отчего не объяснила… ведь все бы простила… выслушала… услышала…»… Да просто он не нуждался в жалости – слишком сильный , он не потерпит сочувствия – слишком гордый. Все, что Анна могла ему дать, все в чем он нуждался была ее любовь… Она поняла! Поняла, но слишком поздно... Не дала шанса… Словно в кошмарном сне от которого не проснуться Анна вновь и вновь слышала свой голос… Как легко сломать любовь… ничего уже не вернуть она все разбила… уничтожила… Анна упала головой в кресло и разрыдалась, почему она ни поговорила с ним, почему не позволила объяснить, зачем бросила в лицо эти страшные слова? Вопросы мучительной западней обступали со всех сторон и не вырваться, не разорвать этот круг… кончено… И навсегда, до конца своих дней немым упреком перед глазами будет стоять затуманенный болью взгляд изумрудно-зеленых глаз, единственного мужчины которого она любила и будет любить… Но ведь она никогда не сдавалась… Резко вскочив на ноги, Анна замерла, слова Наташи, как вспышка молнии озарили сознание: – Аня, это не правда! Владимир не способен на лицемерие, он не из тех людей кто может вот так легко предать любовь, если он говорил, что любит значит так и есть… «Ох, Наташа, ты слишком хорошо его знаешь»… Накинув плащ, Анна выбежала из квартиры, и пусть у нее один шанс на миллион, но она его использует… Она должна увидеть его, должна объяснить, попросить… нет вымолить прощение… и может снова увидеть ласковую улыбку… «Наташа должна знать где он». Натали бросила телефон на стол, Анна так и не взяла трубку, подойдя к окну Наташа всматривалась в дрожащий от дождя город и прислонившись полыхающим лбом к окну на несколько секунд отвлеклась на приятную прохладу стекла, и вдруг голос до боли родной снова прозвучал в глубине сознания: – Анна… Ее звали Анна… – Анна, – тихо проговорила Наташа. – Анна, – звонко вскрикнула она. – Ох, ребята, ну почему у вас все так сложно, – пробормотала Наташа и схватив ключи выбежала из кабинета… Она ехала по проснувшемуся городу, и стараясь объезжать пробки, то и дело сворачивала на маленькие тихие улочки. Дворники монотонно стучали, едва справляясь с дождем, заливающим лобовое стекло, и Наташа, до боли в пальцах сжав руль старалась не обращать внимания на этот однообразный звук, словно специально отмеривающий крупицы потерянного счастья. Время, как же тебя не хватает… Сколько надо мгновений, чтобы спасти любовь? Она все сильнее давила на газ, торопясь как можно скорее поговорить с Владимиром, не в ее правилах было вмешиваться в личную жизнь друзей, но не сегодня, когда цена – любовь двух самых дорогих для нее людей… Выбежав под дождь Анна бросилась к парковке и замерла услышав звенящий звук тормозов, обернувшись она успела заметить как прорвав серую пелену дождя ярким светом фар на нее вылетел черный джип, один миг и резкий удар словно переломил ее пополам, внутри будто что-то взорвалось и кровавая пелена опустилась перед глазами, увлекая в клубящуюся бездну… Нет, жизнь не пронеслась у нее перед глазами, лишь мысль далекая и безнадежно тоскливая «Я не успела…» Глава 12 Владимир внимательно просматривал отчет управляющего, когда услышал как хлопнула входная дверь и в комнату забежала Наташа. Ее щеки горели не естественным румянцем, а глаза лихорадочно блестели: – Платонова… Анна Платонова! Ведь так? Владимир удивленно поднял на девушку глаза: – О чем ты? – Та девушка, которую ты любил – Анна Платонова! – в голосе Наташи не было вопроса, лишь упрямое утверждение. Владимир отвернулся к монитору ноутбука, и пальцы дрогнули, ее имя, произнесенное вслух – словно ядовитая стрела в сердце – больно до изнеможения. – Наташа, я вчера немного устал, и возможно наговорил лишнего, не стоит забивать свою прелестную головку подобными глупостями, – произнес Владимир не глядя на замершую Наташу. – Владимир, кого ты пытаешься обмануть? Себя? Может быть! Но не меня, – Наташа медленно подошла к нему и захлопнув компьютер отодвинула его в сторону. – Неужели тебе проще признаться в слабости, чем в любви к ней? – Ты ничего не знаешь, – устало проговорил Владимир, поднимаясь с дивана. – Знаю! Анна мне все рассказала! – быстро выдохнула Наташа. – Наташ, это было безумно давно, не стоит поднимать ил памяти, поверь, там нет ничего хорошего, – Владимир подошел к бару, и плеснул в стакан виски. Он лгал ей и понимал это, но Наташе не зачем знать, что в его груди остались лишь прах и пепел от мучительно умершей любви. Он сжал стакан и залпом осушил его, даже не почувствовав обжигающе - хмельной вкус напитка. Почему, чтобы забыть ему не хватило семи лет, а чтобы вспомнить достаточно одного вздоха сорвавшегося с губ ее именем: «Анна». Наташа медленно подошла к Владимиру и осторожно положила руку ему на плечо: – Она любит тебя до сих пор… Владимир до ломоты сжал зубы, и на мгновение закрыл глаза… Время словно искусный истязатель взметнулось вспять и он вновь ощутил прикосновение ее шелковистых волос и запах ванили, до мучительной отчетливости вспомнил ее улыбку и искорки света в голубых глазах, тепло доверчивых нежных губ… Открыв глаза Владимир снова налил виски: – Прошлое должно оставаться в прошлом. Наташа внимательно всмотрелась в лицо Владимира и обняв его за талию, прислонилась головой к плечу. – Я чувствую, как тебе больно… значит – любовь еще жива…, – тихо прошептала она. – Любовь! Мне кажется, я забыл смысл этого слова, – произнес Владимир приобняв Наташу. – Вам надо поговорить друг с другом, – произнесла Наташа, наблюдая как солнечный свет, дробясь в бокале, рассыпает вокруг яркие блики. – Мы уже сказали друг другу больше чем достаточно, и повторять думаю не стоит… Вырвавшись из его рук, Наташа ударила Владимира кулачками в грудь. – Ну почему вы такие упрямые, – в отчаянье крикнула она. Резкая настойчивая трель телефонного звонка заставила их обернуться, недовольно поморщившись, Натали снова повернулась к Владимиру, но телефон продолжал натужно звонить. – Возьми трубку, – проговорил Владимир. – Вдруг это Саша. Имя Александра возымело волшебное действие, и заострившиеся было, от возмущения черты Наташи разгладились, подбежав к телефону, она обернулась на Владимира: – Мы еще не договорили. Качнув головой он отвернулся к окну, дождь наконец-то закончился и робкие солнечные лучи, кое-где прорвавшие саван низко нависшего неба уже расплескались в темных лужах. Весна все-таки вступает в свои права. – Наташ, я…, – Владимир повернулся к Наташе и замер. Девушка стояла с побелевшим лицом, а губы мелко дрожали, подняв на Владимира глаза, полные слез, она с трудом выдохнула: – Анна, попала в ДТП… она в реанимации… Выронив телефон, Наташа сделал шаг к Владимиру и почти упала в его объятия, прижав девушку к себе, Владимир с трудом осознавал, что происходит, он очнулся лишь тогда когда треснувший в его руке стакан осколками впился в ладонь… Больницы всегда навевали на него тоску, эти бледные холодные стены, словно впитывали жизни людей, высасывая души через паутину приборов. Закрыв глаза Владимир стоял опершись спиной о стену, а в голове будто какой-то безумный киномеханик снова и снова прокручивал кошмарный фильм – огромный джип весом почти в три тонны, и Аня, маленькая, хрупкая, изящная… фарфоровая статуэтка под отбойным молотком… Наташа, стояла рядом то и дело вытирая платком слезы, но у Владимира больше не было сил, даже чтобы просто обнять ее. Женщина-врач довольно молодая не сводя с него заинтересованного взгляда хладнокровно рассказала, что состояние Анны очень тяжелое, она получила множественные травмы – переломы, сотрясение головного мозга… женщина говорила и говорила, но все ее слова были такими пустыми и бессмысленными, почти теряя связь с реальностью от боли терзавшей душу, Владимир думал только об Анне, которая лежит здесь в нескольких метрах от него, а он ничего не может для нее сделать, бессилие изводило сильнее, чем отчаянье… – Можно ее увидеть? – каждое слово давалось с трудом, словно горло стянули колючей проволокой. – Нет, она без сознания ее нельзя беспокоить, – равнодушно-холодный ответ, заставил вздрогнуть. Развернувшись, он медленно пошел по коридору к выходу, находится здесь, Владимир больше не мог. Только очутившись на улице, он ощутил прикосновение теплой руки – Наташа, она ведь все это время была рядом, он даже не заметил. – Надо сообщить Марфе, – устало проговорил Владимир. Наташа подняла на него затуманенные слезами глаза: – Она умерла, два года назад… Сердце… Владимир поднял лицо к небу, как много людей ушло из его жизни, свидетелей его прошлого, словно он сам исчезает, а может жизнь уже давно вычеркнула его из списка живых, только он еще не знает об этом… – Володь, поедем к Варе, она вся извелась, – голос Наташи задрожал и она, вытерев слезы, размазала по лицу тушь. Варвара, милая, добрая, Владимир вспомнил о ней с удивительной теплотой, но… она жила в квартире Анны, а это была слишком тяжелая пытка – каждый предмет, каждый звук будет напоминать о ней, о том, что она умирает здесь, среди холода и равнодушия больницы. – Я отвезу тебя, – мучительно выдохнул Владимир. – Не стоит, я возьму такси, – Наташа приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Ей не надо ничего объяснять ведь это Наташа, Владимир с немой благодарностью в глазах взглянул на девушку и направился к машине. Он видел как Наташа села в такси, а сам так и не нашел в себе сил уехать от больницы. Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза, уже не пытаясь бороться с мыслями, и воспоминаниями укутавшими сознание плотной пеленой. Анна… в каждом вздохе, в каждом ударе сердца, в каждом взмахе ресниц… Анна… Вечер опустился не заметно, словно кто-то выключил свет, очнувшись от тягостных мыслей, Владимир тряхнул головой и вышел из машины. Он знал, что для посещений уже очень поздно, но ему надо было увидеть Анну, услышать ее дыхание, ощутить, что она жива… На посту сидела пожилая медсестра, добрая женщина очарованная красотой молодого человека, отнеслась с пониманием к его чувствам, и принеся белоснежный накрахмаленный халат, проводила к палате. Оставив его одного, она неслышно удалилась. Владимир еще несколько мгновений постоял у палаты и войдя, замер у двери, Анна лежала опутанная проводами, словно паутиной, такая маленькая и беззащитная, что он не посмел даже коснуться ее, он так долго не видел ее и сейчас казалось не было этих лет боли, отчаянье и обиды, все ушло, остался лишь страх потерять ее. Она была так далеко и так близко… все эти годы он боролся с собой пытаясь забыть ее, но лишь сейчас, осознал, что ее милый, светлый образ всегда жил в его душе, в самом отдаленном уголке, в тени его одиночества, лишь она согревала его… Она жила, дышала и он тоже мог существовать в этом мире… Владимир сжал руки в кулаки, сейчас перед лицом смерти все его обиды казались такими глупыми и пустыми. Он думал, что уже вытерпел самые ужасные муки, он ошибся – самое страшное было здесь – потерять ее навсегда. Подойдя к ней он склонился и осторожно, боясь причинить боль провел пальцами по тонкой кисти, склонившись он поцеловал запястье, и накрыв ее руку своими ладонями тихо прошептал: «Не умирай… Ведь я так люблю тебя…» …Анна словно брела по каким-то пустынным коридорам, среди клубящегося холодного мрака, чем дальше она шла, тем отчетливей понимала, что назад уже не выбраться. Сквозь холод отчаянья терзавшего ее она внезапно, ощутила тепло, не ясное, но такое родное. С каждым мгновением все отчетливей чья-то сильная, но нежная рука словно тянула ее за собой наверх, к свету. Анна знала, это – невозможно, но даже за чертой беспамятства, она узнала эти руки… Владимир… Она сжала пальцы, пытаясь удержать его, крикнуть: «Не уходи», но онемевшие губы не дрогнули и пальцы были недвижимы... а она все бежала и бежала к нему на встречу и падая от бессилия кричала: «Не уходи… прости… люблю». Судорожно вздохнув, Анна открыла глаза, продолжая шептать как заклинание: «Не уходи… прости… люблю». С трудом обведя палату тяжелым взглядом, она начала задыхаться в этой темноте, а монотонный шум приборов набатным звоном отдавался в измученном мозгу. Тепла, к которому она так стремилась, не было, все это лишь сон которому, увы, не суждено сбыться… Владимир быстро шел по коридору словно пытаясь убежать от себя, но разве это возможно?! Выйдя на улицу и с трудом переводя дыхание, он сел в машину, резко развернув автомобиль, Владимир выехал на пустую дорогу. Все сильнее выжимая газ он летел на бешеной скорости по ночным улицам, не обращая внимания ни на светофоры, ни на знаки, он летел вперед… туда, где небеса сливаются с землей, и в голове вздрогнула такая простая мысль – что если на всей скорости вылететь на парапет моста и рухнуть в воду? Тогда все закончится, больше он не увидит как страдают родные ему люди. Владимир все мчал вперед когда настойчиво зазвонил телефон, взглянув на дисплей он сжал зубы – Натали… какой приговор она ему вынесет? Подняв трубку, он несколько секунд слушал, торопливый голос Наташи, затем резко сбросив газ, рванул обратно в больницу. Анна пришла в себя, и все сомнения, что еще несколько часов назад терзали его душу сейчас отступили. Пронзительное до боли желание вспыхнуло в душе – увидеть ее, взглянуть в глаза… сердце вздрогнуло – а если прогонит? Владимир знал ответ – он уйдет… уйдет навсегда, в этом мире его больше уже ничто не держит, он слишком устал от потерь. Подойдя к двери, Владимир замер на несколько секунд, и нажал ручку. Анна лежала закрыв глаза, и тяжело дыша, приборы монотонно пищали, словно отсчитывая шансы… шанс есть… шанса нет… шанс есть… шанса нет… Осторожно подойдя к кровати он остановился, Аня была такая беззащитная, что ему захотелось обнять ее, укрыть от всех невзгод. Милая… родная… любимая… Едва заметно вздрогнув Анна открыла глаза, и увидев Владимира замерла, не веря своим глазам, что это воспаленный бред измученного сознания? Владимир чуть улыбнулся и тихо прошептал: – Привет… Анна не сводила с него взгляда… Неужели она спит? Сейчас проснется и вновь потеряет его, растает прекрасное ведение, ее мучительно-сладкая греза! Лучше бы тогда не просыпаться… никогда… На глаза навернулись обжигающие болью слезы, последние силы начали покидать ее и в сердце плеснулся страх – он сейчас уйдет, исчезнет из ее жизни, и она больше никогда его не увидит. Сколько всего ей надо сказать… Задыхаясь она из последних сил разжала губы и слова едва слышные как стон скользнули в самое сердце: – Прости… за… все… Слезы жгли глаза, оставляя горячие следы на щеках… как хотелось протянуть руку и ощутить, что он рядом, но пальцы, словно налившись свинцом лишь едва заметно вздрогнули. Несколько мгновений, в которых казалось, растворилась вся жизнь, Владимир вглядывался в это любимое до пронзительного отчаянья лицо. Закусив губы он быстро подошел к кровати, и взял в ладони ее маленькую ручку: – Аня, ничего не говори, слышишь? Она слышала… она могла бесконечно долго слушать его голос, наслаждаясь нежным прикосновением его рук, чувствовать тепло его кожи, знать что он рядом. Анна всматривалась в его глаза, снова ощущая этот мягкий, ясный свет, что так согревал душу, наполняя ее покоем и умиротворением… Анна уже не чувствовала боли терзавшей тело, ведь рядом с Владимиром уже ничто не имело значения. – Ладно, Аня, выздоравливай, я пойду, – тяжело проговорила Владимир, разжимая пальцы. Анна вздрогнула, когда он отпустил ее руку, паника тяжелой волной накрыла с головой и слезы снова потекли по щекам, боль вновь начала терзать и без того измученно тело. – Не уходи, – шепнули губы. – Люблю… Владимир опустился на колени, уткнувшись головой в край постели и Анна ощутила, как по ее замерзшим пальцам скользнуло его обжигающе-горячие дыхание. – Я люблю тебя, – проговорил он. – Я не уйду… Мир изменился в одночасье пустой и холодный он наполнился теплом и светом ее глаз, звуком ее дыхания, биением сердца. Мир наполнился любовью… Глава 13 Анна шла на поправку медленно, и каждый новый день начинался с процедур и обследований, ее жизнь двигалась словно по бесконечно-замкнутому кругу, но Анна терпеливо сносила все, потому что знала, едва солнце, скользнув по небу, приблизится к горизонту, ее ждет награда – она снова увидит Владимира. Анна считала каждую минуту, ожидая встречи с ним, она провела без него семь лет и теперь едва находила силы, чтобы прожить несколько часов. Тело ныло и болело, а лекарства затуманивая сознание, не дарили успокоения, облегчение ей приносило лишь присутствие Владимира, ласковая улыбка и свет прозрачных глаз, но сердце не покидал, казалось навечно поселившийся страх, страх вновь потерять его… лишиться едва обретя… Серые дни, были наполнены его присутствием, теплом и нежностью, когда приходил Владимир, Анна забывала обо всем, лишь где-то в глубине души по-прежнему тлел огонек вины, отравляя радость счастья. Анна всматривалась в милое лицо и понимала, что всей жизни ей не хватит, чтобы вымолить прощения. Несколько раз она пыталась завести разговор с Владимиром, но он пресекал все ее попытки вспоминать о прошлом, нежное прикосновение тонких пальцев и ее мысли разлетались как стая разноцветных бабочек. Он рядом…каждый день он приносил ей белоснежные розы и в палате стоял нежный, мягкий аромат цветов, аромат любви и жизни… Они говорили обо всем, вспоминали детство, смеялись… как давно Анна не смеялась вот так легко и беззаботно… Он рассказывал про свою жизнь в Германии, и эта далекая страна стала вдруг родной, ведь там проходила его жизнь. Он говорил, а Анна наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, жадно ловя все его движения, она так давно его не видела, но даже сейчас спустя столько лет она помнила каждый его жест, сладостным трепетом отдававшийся в сердце, движение бровей, взмах ресниц, улыбка и челка, так знакомо падающая на лоб… часы пролетали как одна минута и ему было пора уходить, он поднимался, а ее сердце срывалось в бездну отчаянья, сжав до боли зубы она улыбалась ему, но стоило Владимиру закрыть дверь, как по ее щекам, начинали стекать слезы. Откинувшись на высокие подушки, она устремляла взгляд на часы, мучительно отмеривая бесконечные минуты своими вздохами. Закрывая глаза, она вновь вспоминала его глаза, видела улыбку, ощущала тепло его кожи, как могла она жить все эти годы без него… зачем она вообще жила… Мгновения текли и Анна снова вспоминала, их разговор в полутемной прихожей и щеки полыхали от вины и стыда за слова, что так неосторожно она бросила ему в лицо… с этой болью ей придется мириться до конца своих дней и рассказать о ней она не осмелится никому даже Наташе… Наташа всегда веселая и озорная, щедро делилась с ней своим теплом ее неугомонный характер не позволял скучать, вот и сегодня прибежав к Анне, она сходу выпалила новости: – Ань, ты помнишь, что до даты предоставления проекта у нас осталось меньше недели? – Наташ, скажи, что мы снимаем свое участие, – устало проговорила Анна. – Снимаем? – Наташа недоуменно взглянула на подругу. – Я своим ушам не верю, ты хочешь вот так легко от всего отказаться. Мы потратили столько времени… Наташа, смотрела на подругу и понимала, что Анна совсем ее не слушает, она напряженно смотрела на дверь, и на губах застыла ласковая улыбка. Пара мгновений, дверь открылась, и в палату вошел Владимир. – Привет! Что это вы так громко обсуждаете? – проговорил он подходя к Анне и целуя ее в лоб. – Наш провальный проект, – качнув головой, улыбнулась Наташа. – Какой? – спросил Владимир, обернувшись к Натали. Девушка стояла скрестив на груди руки и склонив голову набок с улыбкой наблюдала за ними. – Это уже не важно, – произнесла она, подмигнув Анне. – Это уже давно стало не важно… – Наташ, поступай, как считаешь нужным, – проговорила Анна. Кивнув головой, Наташа вышла из палаты. – Может расскажешь? – улыбнулся Владимир целуя ее руку. – Просто, срок сдачи проекта подходит к концу, а у меня нет сил и желания заниматься им дальше, – проговорила Анна невольно зевнув. – Прости. – Ты устала, засыпай, – проговорил Владимир, поправляя ей одеяло. Анна подняла на него глаза, как рассказать, что последние недели ее мучает и терзает один и тот же безумный сон. Ей снова и снова снится, что она просыпается… одна в этом холодном и пустом мире без него, с мучительным осознанием того, что все что было, это всего лишь сладостный бред порожденный ее больным разумом… Просыпаясь в холодном поту она уже не может отличить явь от сна, лишь солнечные лучи и тепло его рук способны разогнать этот кошмар. – Я боюсь…, – тихо прошептала она, сжав губы, чтобы не заплакать. – Чего? – спросил Владимир, поправляя золотистый локон. – Того, что проснусь… а тебя нет…, – она опустила глаза, а по щеке скатилась слезинка и упала ему на ладонь. – Аня, я рядом… я всегда рядом, – проговорил он, приподнимая ее голову за подбородок. – Всегда… Целуя влажные щеки, он пытался успокоить вздрагивающую от слез девушку, а Анна уже не могла сдержать своего отчаянья. Чуть отстранившись, Владимир снял с шеи тонкую золотую цепочку с изящным крестиком и протянул Анне. – Пока нет меня, пусть он будет рядом, – тихо произнес он, одевая ей крестик. Анна сжала пальцами еще теплый от его кожи крестик и улыбнулась: – Спасибо. – А теперь засыпай, а я посижу рядом, – проговорил Владимир, целуя маленькую ладошку. Анна послушно закрыла глаза, и впервые за последние недели сладко заснула, убаюканная его прикосновениями. Время шло и близилась дата выписки, а сердце Анны снова мучительно сжималось от мысли о том, что же будет дальше, как не гнала она мысли они нет-нет да и проникнут в сердце, разбередят душу. А что если Владимир с ней из жалости? Тогда ей было бы лучше умереть, она нуждалась в его любви, как умирающий от жажды в глотке воды. Анну выписали и Владимир привез ее домой, сердобольная Варвара со слезами встретившая их у порога неожиданно быстро ушла из дома – срочно навестить внуков. Они прошли в комнату и Анна устало опустилась в кресло, она все еще была слаба, внезапно сердце так мучительно сжалось, что Анна прижала руку к груди пытаясь унять этот бешеный стук. Слезы обожгли глаза и заструились по лицу. – Анют, тебе что-нибудь принести? – голос Владимира заставил ее лихорадочно стирать слезы. Он вошел в комнату и заметив как Анна сидит закрыв лицо руками подбежал к ней: – Малышка, что случилось? «Малышка!» Как давно он ее так не называл, Анна отвернулась, пытаясь сдержать рыдание, но у нее ничего не получилось. – Болит? Где? Болит! Где? Сердце, душа, она виновата, и эту муку ей терпеть до конца своих дней, она причинила ему боль, а он простил, так легко. Анна подняла затуманенные слезами глаза и поднявшись протянула к нему руки. – Прости меня, – тихо прошептала она. – За что, малышка? – Владимир обнял ее. – За все…тогда я наговорила глупостей…, – Анна выскользнула на пол, и упав на колени к его ногам подняла на Владимира залитое слезами лицо. – Прости меня… Владимир сел возле нее и прижал к груди: – Анечка, ты с ума сошла? Что ты делаешь? Я люблю тебя… Всегда любил и в том, что произошло мы виноваты оба… – Я причинила тебе боль… я…, – она плакала, исступленно вздрагивая в его руках. – Посмотри на меня, – проговорил Владимир, поднимая ее лицо ладонями. – Я простил тебя слышишь… не казни себя… не надо… Он наклонился к ней и накрыл губы поцелуем, Анна вцепилась ему в плечи и голова закружилась, а по венам полыхнул хмельной огонь… Как она могла жить все эти годы без его губ, без его рук, без стука его сердца? Чуть отстранившись, Владимир взял ее лицо в ладони и тихо прошептал: – Что мне сделать, чтобы ты наконец перестала себе казнить? – Что будет с нами? – тихо прошептала Анна. – Ты ведь не останешься в Москве. – А ты не хочешь поехать со мной в Германию? – голос Владимира чуть дрогнул, выдавая волнение. Анна прижалась к нему и уткнувшись в грудь вздохнула: – Поеду… полечу… пойду пешком… за тобой хоть на край света. Владимир поцеловал золотистые локон и обнимая замершую в объятиях девушку, смотрел к солнечные лучи медленно растворяются в прозрачном вечере. ЭПИЛОГ Владимир сидел за компьютером в очередной раз внося корректировки в чертежи, когда услышал как в глубине дома прозвонили часы. Улыбнувшись, он отодвинул планшет и свернул программы. Пара минут и по коридору раздались быстрые шаги, дверь распахнулась и в комнату вбежала белокурая малышка, розовый ураган пронесся через комнату и подхваченный на руки поцеловал Владимира в щеку. – Папочка, мама мне купила такое красивое платье, вот здесь оборочки, а тут стразики, юбка со складками и еще вот здесь цветочки, – девочка щебетала, показывая ручками все прелести обновки. Владимир поцеловал шелковистые локоны, через плечо дочки, наблюдая за Анной, прислонившейся к косяку. – Ну вот, а ты переживала, что у тебя не будет праздничного костюма, – проговорил он усаживая девочку на колени. – Хочешь покажу? – спросила малышка, чуть отстранившись. – Конечно! Очень! – улыбнулся Владимир, спуская дочку на пол. Девочка устрекотала в свою комнату, а Владимир протянул руки к Анне. Девушка улыбнулась и скользнула ему на колени. – Как дела? – прошептала Анна, целуя мужа. – Отлично, проект почти закончен, – проговорил Владимир, обнимая ее. – Замечательно, – она сомкнула руки у него на плечах. – Я так соскучилась по тебе, за этот бесконечно-долгий день. – Я тоже, – прошептал Владимир, целуя ее в шею. Чуть отстранившись, Анна улыбнулась: – Сейчас вернется Настя. Анна поднялась с колен мужа и скользнув рукой по его плечам, поцеловала легким едва ощутимым поцелуем: – У меня впереди вся ночь, а вечер принадлежит ей, – подмигнула она. Девочка вбежала в комнату, и переведя дух, грациозно прошлась по кабинету, демонстрируя новый наряд. – Ну как? – проговорила она поднимая глаза на отца. Владимир подхватил дочку на руки и улыбнулся: – Ты просто красавица. Вся в маму, – прошептал он целуя по-детски бархатистую щечку. – Я люблю тебя папочка, – мурлыкнула девочка и спустившись с его рук убежала. Владимир улыбнулся и опустился в кресло, мог ли он еще несколько лет назад, даже просто мечтать об этом чуде. Семья. Он заплатил высокую цену, но сейчас ни о чем не жалел. Ночью лежа в объятиях Владимира и прислушиваясь к его ровному дыханию, Анна приподнялась на локте и заглянула ему в лицо. Скользнув тонким пальчиком по точеным скулам, она привлекла его внимание, Владимир открыл глаза и повернулся к ней. Улыбнувшись, Анна тихо прошептала: – Я люблю тебя. Придвинувшись к нему ближе она провела пальчиками по все еще безупречным чертам его лица и нежно выдохнула: – У нас будет ребенок. Владимир ничего не сказал, но в глубине его глаз Анна прочла больше, чем можно выразить словами, и благодарность, и нежность, и любовь, он прижал ее к себе, целуя золотистые локоны, а она, уткнувшись ему в плечо замерла… ведь даже самая прекрасная музыка не сравниться с мелодией его сердца…   конец