Чур меня-3. Бедная Констанция

Рейтинг: PG Жанр: шутка на тему БН и Трех мушкетеров (версии советского фильма) Сюжет: кроссовер. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Никакой исторической достоверности, не ВА. Просто шалость. ________________________________________________________________________ Пролог Если бы мог знать посол французский посланник маркиз Мутье о том, каким водевилем обернется его визит в Россию, съел бы непременно собственную шляпу вместе с плюмажем, но… В декабре 1840 года сей достойный муж был отправлен в Петербург с некой дипломатической миссией. Изящно подметя пол пером шляпы и поклонившись Монархии в лице Королевы, опытный царедворец пустился в путь. Но разве может особа подобного звания и положения путешествовать без эскорта? Да не какого-нибудь, а достойнейших из достойных. Вот в этом-то и состояла ошибка обычно благоразумного маркиза. Понадеявшись на рекомендации, он безоговорочно согласился путешествовать в компании четверых мушкетеров, надежных, как камни Бастилии, бесстрашных, как стервятники на ее крышах и знаменитых похождениями, как венецианские куртизанки. Правда, недавние события поумерили пыл воинов, поэтому, как надеялся наивный Мутье, они не должны были осложнять его миссию амурными историями. Итак, речь идет о почти принявшем сан Арамисе, фактически семейном Портосе, казалось бы трезвом графе Де ла Фер (последний строго требовал именовать себя Атосом, в противном случае грозил шпагой) и глубоко несчастном Д’Артаньяне, который тяжело переживал безвременную кончину своей возлюбленной. Итак, посольство добралось до Петербурга. Встреча с Императором Николаем прошла благоприятно, а последовавшая приватная беседа с ним и с Императрицей внушила радужные надежды на мир во всем мире. А в это время, в коридоре Зимнего…. Фрейлина Цесаревны княжна Натали Репнина грациозно летела по паркету, торопясь обрадовать госпожу долгожданной новостью, когда внезапно была остановлена высоким незнакомцем. Впрочем, остановлена – неверное слово. Молодой темноволосый мужчина с породистым носом и ухватками барона Корфа, времен его холостяцких дней, сгреб девушку за талию и поднял. При этом взгляд его нахальных глаз (опять таки в духе барона) удобно устроился в вырезе декольте красы свиты Императорской семьи. Но, что совсем уж возмутило княжну, бесстыдник затарахтел на французском: - Констанция! Констанция, ангел мой! А я оплакивал вас. Что вы делаете в этой варварской стране?! Что угодно может простить женщина мужчине – ошибку, дерзость, напористость. Но нападок на Родину представительница древнего и славного рода спустить была не способна. Пылкий шевалье Д’Артаньян (разве мог кто-нибудь другой оказаться на месте восторженного разини?) и в самом деле обознался. Даже от друзей он тщательно скрывал свою дальнозоркость, а Натали так походила на его покойную возлюбленную – и та же резвость движений, те же газельи глаза, стройная фигура. Привыкший к фривольности легкомысленного Лувра, в котором часто служил кто попало, он ничтоже сумняше, подобного ждал и в Зимнем, чертоге варваров. А раз уж излюбленный способ приветствовать дам, испытанный даже на самой Королеве Франции, действовал безотказно, то к чему менять его? Наташа же Королевой не была. Гордая княжна, в роду которой если и были иноземные варвары, то точно из числа викингов, мгновенно вернула размягченного гасконца с небес на землю. Маленькие ладошки уверенно выбили искры из ушей носатого поклонника, заставив разомкнуть руки. Далее стало еще хуже – оглушительная пощечина, затем аккуратная головка с размаху ткнулась в грудь бедняги шевалье, и он с хрипом отступил. А распоясавшаяся торжеством победы валькирия напоследок огрела его подушкой с ближайшего диванчика. - Мон Дью, Констанция! Перестаньте! Что с вами? И какой мизерабль вас этому научил?!! Элегантно поправив локон и стряхнув с рукава воображаемую пылинку, воительница пояснила: - Первому – научил любимый брат, второму - жених, третьему – их лучший друг, а в последнем весьма совершенствовал муж ближайшей подруги. Как выясняется, их уроки были не напрасны. - Один от всех, - грустно заключил побитый мушкетер. Такой трепки ему давно не доводилось испытывать. И, что самое обидное, сатисфакции точно не видать. Но с другой стороны, если уж терпеть, то от кого еще, кроме как от любимой?! - Констанция!!! - Разуйте глаза! Я никакая не Констанция! - О, да! Вы лучше, вы моя мечта!! – совсем не огорчился нахал. И немедленно попытался рухнуть на колени. Мадемуазель Репнина ловко увернулась из загребущих рук, про себя вновь нежно помянув брата и ежедневные с ним детские баталии, научившие ее ловкости угря в воде. Однако гасконское упрямство тоже не дремало. - Констанция! Или как вас там, стойте! Я вас люблю! Недоразумение стремительно превращалось в догонялки, когда из-за угла показалась троица в мушкетерских плащах, лениво перебрасывающаяся репликами. От увиденной сцены мужчины замерли, намертво перегородив Наташе дорогу. Княжна оказалась в окружении и вновь сжала кулачки, как вдруг подкрепление подоспело и ей самой. Дверь парадной залы распахнулась и из нее вышла еще одна внушительная группа. Цесаревич в сопровождении князей Репнина и Долгорукого дружно смеялись над рассказом (явно не слишком пристойным) барона Корфа. Однако и они как натолкнулись на стену, завидев бедственное положение любимой фрейлины Императрицы. Репнин возмущенно насупился, Долгорукий побагровел и оскалился. Корф расплылся в счастливой улыбке, предвкушая славную драку. Как ни странно, в лице стоящего напротив Арамиса промелькнуло нечто подобное. И только Александр, на пару минут позаимствовавший у папа` владетельную брезгливость, бросил: - И что же тут происходит? Гости помахали шляпами и пожали плечами. Наташа, треснув веером по щеке Д’Артаньяна, изобразила элегантный реверанс и милостиво пояснила: - Ничего особенного, Ваше Высочество. Недоразумение на почве дворцового этикета. - В самом деле? Представьтесь, господа. Начало новой русско-французской войны было прервано Атосом, решительно взявшим слово. Коротко отрекомендовав себя и друзей, он вскользь сообщил о пережитой юным другом трагедии, после чего на бедного шевалье начали смотреть как на потенциального пациента доктора Штерна. Наташа даже испытала приступ вины. - Простите, сударь, я не знала. Приложите лед к щеке. Возможно, станет лучше. - Не станет, рука поставлена прекрасно, - гордо пробормотал Репнин. Корф же мечтательно разулыбался, вспомнив обстоятельства постановки упомянутой ручки. - Часто с ним так? – шепнул Александр Арамису, кивая на пострадавшего. Элегантный мушкетер ответил страдальческим вздохом и возвел очи горе. Яблоко раздора тем временем решило представить оставшихся мужчин, не забыв отметить их как брата, жениха, их друга и супруга дорогой подруги. “Мой учителя.”. Но, к его чести, Д’Артаньян вовсе не скис, а напротив, воспрял духом. - Мадемуазель, я могу приносить свои извинения вечно и готов достать звезду с неба, чтобы завоевать вашу благосклонность. - Что до благосклонности, напомню – я обручена… - Подумаешь, - отмахнулся гасконец, - Моя Констанция вообще была замужем. Кого это когда-нибудь останавливало? ПсевдоКонстанция в негодовании открыла рот, Андрей решительно вырвался из рук Михаила, до этого момента худо-бедно справлявшегося с уговорами не провоцировать международный конфликт, но теперь отступившего. Остальные мужчины согласно ухмыльнулись, но потом мрачно насупились, вспомнив дорогих благоверных и озаботившись вопросом о наличии у себя рогов. С тягостных мыслей сбил вопль Долгорукого: - Сударь, вы невежа! Теперь уже троица в плащах с крестами нежно улыбалась воспоминаниям. Славные были дни… - Зато везучий! – молодая провинциальность опять повернулась к красавице, - Если вы не хотите услышать меня сейчас, я буду петь серенады вам под окном. - Подобные дерзости я позволяю только жениху! – гордо парировала верная невеста. - Но я его громче. Вот послушайте: Констанцияяяяяяя! Констанцияяяяяяяя! – заголосил на весь дворец кандидат в трубадуры. - Мне не жаль, что тобою я неееее был любим, Я любви недостоин твоееееееееей! – внезапно подал голос Андрей и, наконец, привлек к себе внимание нахала. - Вот, сами говорите – недостойны! Она вас не любит. - Это было недолго, - нежно улыбнулась князю Наташа, послала поцелуй и, отговорившись поручением Цесаревны, упорхнула. Хотя на нее уже не обращали внимания. Мужское соперничество всегда само по себе важнее, чем его предмет. - На войнеееее, как на войнееееее, – завелся по новой Д’Артаньян. Долгорукий усмехнулся и выдал военный марш, памятный по бытности кадетом. Слушатели переглянулись и все дружно переместились в отдельную гостиную. Вокальная дуэль набирала обороты. Диапазон песен был огромен, исполнение - выше всяких похвал. На певцов вовсю ставили, а каждый новый ход встречали аплодисментами и тостовали стоя. Небрежно брошенная реплика Арамиса о том, что коньяк можно пить только с друзьями, вызвала настойчивое требование брудершафта. После сей шумной процедуры зрители обрели полное единство и взаимопонимание и дело пошло еще веселее. Тем более, что вокалисты перешли на более чем смелые куплеты. Атос на ухо что-то рассказывал восторженно вытаращившему глаза Цесаревичу. Портос с Репниным обсуждали достоинства оружия и мечтали об охоте. Корф с Арамисом завязали богословскую беседу на тему женщин, и лишь поединщики все не унимались, упоенно заливаясь соловьями, напрочь забыв про все на свете. Пирушка набирала обороты. Неожиданно дверь залы распахнулась и в нее вошел Император с послом. Оглядев картину, Мутье резко спал с лица. Николай же, царственным жестом прервал руладу Долгорукого. - Что здесь происходит? – со знакомой ленцой протянул отец родной в непривычной уже тишине. -Дуэль, папа`. Мы все – секунданты, - восторженно отсалютовал бокалом Наследник, - Присоединяйтесь! Граф тут такие интересные вещи рассказывает. О подвесках королевы. - О тех подвязках лучше бы НАШЕГО графа спросил, - проворчал несколько разочарованный мирностью происходящего отец, - Александр Христофорович о них и поболее знает, хе-хе. Ну-с, господа, если это безобразие нельзя остановить, придется его возглавить. Господин посол, прошу к столу! Война между нашими государствами в ближайшее время точно не грозит. Итак, за прекрасных дам! Стихийное гуляние постепенно дополнилось Жуковским, который благожелательно сиял лысиной и улыбчиво радовал залетной Музой, чутким на всякие казусы графом Бенкендорфом и даже силой привлеченным послом турецкого султана. Вино и здравницы лились рекой, как вдруг присутствующих бросило к окнам. “Да, велика сила искусства”, - пустил нетрезвую слезу великий поэт. “А Андрей-то в голосе!” – восхитились друзья с детства. “Вот это любоооооовь”, - томно ахали молоденькие фрейлины. “Ах, если бы Ники хоть раз …” – вздохнула Александра Федоровна. “Натали есть достойна такого чувства” – улыбнулась принцесса. “Шуты гороховые. Ославили на весь Петербург! Чур меня от такого мужа!” – решительно задернула шторы Наташа. А под окном ее комнаты, на заснеженной аллее, пошатываясь, как березки в ураган, и поддерживая друг друга, стояли двое бывших соперников и красивыми голосами в унисон блажили: - Only you-u-u-u-u… Конец.