Игра чувств и ума

Название: «Игра чувств и ума» (первая часть – конкурсный фик «Два разговора») Автор: Царапка (Шмель). Рейтинг: PG Жанр: драма / мелодрама Герои: Владимир, Ольга, Анна, Александр, Николай Павлович, Бенкендорф. Молодой барон Корф проснулся в роскошной спальне своего дома. Рядом с ним ещё спала женщина, которую можно было назвать не менее роскошной, впрочем, поутру мало кто из них заслуживает подобного названия. Лениво пропустив между пальцев каштановую прядь бывшей фрейлины Калиновской, Владимир зевнул, потянулся и решительно тронул её за плечо: - Мадемуазель, утро уже не слишком раннее, Вам пора поберечь свою репутацию. - Она теперь под Вашей защитой, разве не так? - с довольной улыбкой промурлыкала Ольга. Владимир приподнятой бровью выразил удивление. - Сударыня, я, разумеется, благодарен Вам за доставленное удовольствие и, надеюсь, не обманул Ваших ожиданий, но неужели Вы намерены оповестить знакомых о столь незначительном происшествии? - Незначительном? - Ольга приподнялась на локте, - Я полагала Вас честным человеком. - Я честно исполнил обязанности мужчины, обнаружившего в своей постели недурную собой женщину, - барон откровенно смеялся, придав лицу наивное выражение. - Я говорю о другой обязанности, - дама быстро закусила губу и прищурилась. - Вот как? - молодой человек старательно изобразил удивление. Полячка перешла в наступление: - Вы обязаны жениться на мне! - Уж не хотите ли Вы сказать, что я лишил Вас невинности? - теперь губы покусывал барон, еле сдерживая откровенный смех, - Или Его высочества ныне испытывает к Вам братские чувства и намерен отстаивать Вашу честь, заставляя меня жениться угрозой дуэли? - Вы смеётесь надо мной! - рассерженная женщина поняла, как сильно она просчиталась. - Восхищён Вашей наблюдательностью, мадемуазель! Ольга заставила себя проглотить несколько польских ругательств и пустила в ход лесть: - Эта ночь была волшебна, удивительна, - она прильнула к мужской груди. - Приятно, что я был не слишком пьян, - следовал холодный ответ. - Всё-таки были, но Вам это ничуть не помешало, - она поцеловала плечо Владимира, откровенно собираясь продолжить. Он поморщился: - Пришлось присматривать за наследником и велеть трактирщику разбавлять водку водой на две трети, а потом притворяться. Давно не проводил время так нелепо, как вчера. Одевайтесь. Владимир отбросил женские руки, крадущиеся по его телу, встал и облачился халат. Глядя в окно, повторил: - Одевайтесь и идите к себе. - Вы… - она задохнулась от возмущения, - Считаете, что меня можно вот так выставить вон? - Не вижу другого выхода, - он не оборачивался. - Неужели Вы и впрямь собрались жениться на этой простоватой провинциалке? - Вы напрасно тратите время на разговоры. - Эта… Глупая курица, дурно воспитанная, низкого происхождения… Что Вы нашли в ней? - Скоро весь дом будет на ногах, - во дворе хозяин поместья обнаружил нечто более интересное, чем в кровати - мужик выгуливал жеребца, недавно хромавшего из-за нарыва на колене, а теперь выздоравливавшего. Ольга, совершенно голая, вскочила, подбежала к барону, развернула его к себе и прошипела: - Что Вы нашли в ней? - Не медлите. Иначе я выставлю Вас из спальни прямо так. Женщина выглядела совершенно растерянной: - Вы собираетесь жениться, клянётесь в любви, и позволяете себе… Барон вдруг засмеялся: - Почему бы не позволить себе маленьких развлечений? Даже после свадьбы, - он весело смотрел на потерявшую дар речи Ольгу, - Баронесса будет слишком благодарна мне за титул и роль хозяйки поместья. Мне нужна удобная жена, Вам - удобный муж. Такое объяснение Вас удовлетворит? - Господи, неужели так просто? - Ольга взяла себя в руки и вновь обратилась к своему обаянию, - Владимир, дорогой, я не верю, что Вы настолько непривередливы? Неужели не хотите видеть женой женщину, способную доставить истинное наслаждение? - Только глупцы выбирают жён за умение развлечь в постели, - барон скривил губы. - Или Вы очарованы её невинностью? - глаза полячки по-кошачьи вспыхнули, - Боюсь, Вас ожидает сюрприз. Он весело тряхнул чёлкой: - Вы ещё здесь? Впрочем, я смогу как-нибудь уделить Вам внимание, где-нибудь через неделю или месяц после венчания. Как Вы понимаете, до этого срока я буду очень занят. Потерпев полную неудачу, Калиновская бросила на него злобный взгляд, оделась и осторожно выбралась в коридор. Барон, всё ещё усмехаясь, умылся, но, решив, что до завтрака далеко, взял книгу и расположился в кресле. Один оставался недолго. Неслышными шагами в комнату вошла будущая баронесса и, не спеша, заняла соседнее кресло. - Доброе утро, Владимир. - Доброе утро, Анна, - он с удовольствием посмотрел на красивое холодное лицо невесты. - Как прошла ночь? - учтиво поинтересовалась она. - Благодарю, недурно. - Рада слышать. - Едва ли была бы рада увидеть, - он не упустил случая уколоть новую гостью. - Не скрою, зрелище не доставило мне ни малейшей радости. Я уже заходила, но не стала будить Вас. - Что поделать, дорогая… Вам следовало прийти вечером, а не с утра. - Не хотела утомлять Вас до свадьбы, барон, - Анна осталась невозмутима. - Не беспокойтесь, я прикинулся пьяным, уделил Калиновской не слишком много внимания, и вовсе не утомлён, - барон протянул руку к корсету невесты и умелыми движениями расшнуровал. Обнажённая грудь не мешала Анне продолжать деловой разговор: - Как долго эта особа останется в Вашем доме? - Ревнуете? - на губах барона возникла ухмылка. - О, нет, меня беспокоят жандармы. Не хотелось бы навещать Вас в тюрьме, ещё меньше - самой там оказаться. - Есть повод не терять время, - сильные пальцы привычно ласкали белую кожу. - Предпочла бы поговорить о способе избавиться от присутствия госпожи Калиновской. - Пустяки, она слишком о себе мнит. Наследнику до смерти надоела и теперь никому не нужна. - Благодарю, Вы меня успокоили. Анна держалась непринуждённо, по лицу её можно было подумать - безупречная светская дама принимает или наносит визит. Контраст между мраморным лицом и набухающими сосками возбудил мужчину. Барон соскользнул на пол, задрал шёлковую юбку и провёл руками выше подвязок. Ничуть не сопротивляясь, Анна позволила жениху весьма откровенные ласки, потом вдруг решительно свела колени, оттолкнула тёмную голову, одёрнула подол и бесстрастно уведомила: - Придётся подождать ночи. - Стерва… - вырвалось у него, - Решила посмеяться надо мной? - Всего лишь не хочу, чтобы в первую брачную ночь Вы оказались бы неспособны к исполнению супружеских обязанностей. - Ах да, мы же венчаемся нынче, тайно от всех… Вы весьма романтичная, я хотел сказать, расчётливая особа. - Разумеется. Романтический флёр весьма полезен расчёту, - Анна облокотилась о ручку кресла, всё ещё не затягивая платье. - И тебя не занимает вопрос, почему я решил жениться, да ещё и столь спешно? - Неужели я услышу признание в пылкой любви? - губы Анны тронула насмешка. - Не надейся, - последовало весьма грубо, - Так всё же, не хочешь узнать? - Зачем? Едва ли мне представится другой случай стать баронессой. Какая разница, почему Вам взбрело это в голову. Он обхватил руками её лицо, пристально вгляделся и с расстановкой процедил: - Сколько я знаю женщин, как бы они не притворялись равнодушными, всё равно ждут слюнявого восхищения. - Я переболела этим, барон, - женщина с раздражением отвела его руки, - Я давно не глупая юная девочка, вернее сказать ребёнок… - она нахмурилась и умолкла. - О, да, помню прекрасно! - Владимир язвительно улыбнулся и прошёлся по комнате, - Ты была восхитительно невежественна. Не знаю, какого чёрта отец так нелепо воспитывал тебя, но едва я догадался - ты не понимаешь, что я с тобой делаю, удержаться стало невозможно. Никогда не забуду, как у тебя округлились глазки. Я думал, всё поместье оглохнет от крика, но ты только проскулила, - он передразнил: «Мне больно…». - Вы засмеялись, - воспоминания заставили женщину стиснуть пальцы. - Да, такое развлечение случается редко. - Иван Иванович допустил ошибку, если, конечно, это была ошибка, - взгляд Анны на миг потемнел, но быстро вернулся к прозрачности, - Несколько лет в пансионе, а потом моей гувернантке было велено оберегать меня от общества дворни и посещения скотного двора. Вы весьма ловко избавились от её надзора, - Анна взяла себя в руки, и вновь лицо её стало безупречно спокойно, - Моя глупость не знала предела. - Теперь ты умнее? - он сжал её сосок, нарочно причинив боль, но на лице будущей баронессы не дрогнул ни один мускул. - Отравиться и в голову не придёт. - Вот как? - Владимир не знал этого и был озадачен, - Ты травилась? - Да, через месяц после Вашего отъезда услышала об очередной громкой победе. К счастью, осталась жива, но ребёнка потеряла. - Ребёнка? - между тёмных бровей пролегла складка, - Я понятия не имел. - Барон, - теперь усмешка кривила её губы, - Неужели Вы примчались бы просить моей руки? - Конечно, нет, - Владимир вновь стал самим собой, - Подобные неприятности порой случаются, хотя я стараюсь их избежать. Пристроил бы тебя замуж. - Не стоило труда. Я и без Вас позаботилась бы найти себе мужа. - Кого же? - он недоверчиво хмыкнул. - Ивана Ивановича. Думаю, это бы мне удалось, а Вам досталась бы только треть наследства, в лучшем для Вас случае. Его глаза мрачно сверкнули: - Ты пыталась получить всё. - Но Вы с Марьей Алексеевной опередили меня, - пожала плечами Анна, - Ещё день-другой… - Тебе пришлось заплатить, - его тело встрепенулось от воспоминаний. - Только за это? - Нет, ещё за твою дерзость. Напрасно строила из себя недотрогу и глазки бедняге Мишелю. - Пустой флирт. Князь знал, что я бесприданница, готовящаяся в актрисы. Разумеется, у него не было серьёзных намерений. Мне подумалось, он не прочь стать моим покровителем. - Ты тоже была не прочь? - Почему бы и нет? С ним в таком качестве было бы надёжнее, чем с Вами, и приятнее, чем с Иваном Ивановичем. Да и промотается позже Вас. - Стараниями родителей ему меньше моего проматывать, - мелькнули белые зубы, - Впрочем, денежные дела поместья будешь вести ты. - Вот этим я займусь с превеликой охотой, - улыбка, тронувшая губы Анны, на сей раз казалась вполне довольной. Барон подарил ей долгий взгляд: - Я привык, что женщины обожают тратить деньги, но вкус извлекать их из хозяйственной прозы обычно приходит позже. - Вам ведь нравятся хозяйственные дамы в годах. - Случается и такое, - он небрежно встряхнул чёлкой, - Они знают, что каждая связь грозит стать последней, и умеют разогнать кровь. Ты едва ли достигнешь таких высот. - Конечно. Мне уже не продать невинность, придётся торговать верностью. Так не наберёшь нужного опыта. - Советую не подсовывать негодный товар, - Владимир опять улыбнулся, но в голосе звучала угроза, - Впрочем, не спорю, и без нужного опыта, - он бесцеремонно стиснул грудь женщины, - Ты вполне недурна. - Я должна чувствовать себя польщённой? - Пожалуй, - он ухмыльнулся уголком рта, - К тому же умеешь себя предлагать. Ну, не глупи, - ответил он колючему взгляду, - Моя затея с танцем Саломеи была превосходна. Правда, - он слегка наморщил нос, - Репнин явился некстати... - Но ненадолго помешал тебе. - Представляю себе его физиономию, если бы он видел продолжение нашего танца, - барон удовлетворённо кивнул. - Тебе бы не удалось потом сбыть меня под его опеку. Владимир расхохотался: - Бедняга Мишель! Впрочем, я не сомневался, что ты подразнишь его и оставишь с носом. - Довольно разговоров, - Анна встала и поправила платье, - Встретимся за завтраком, потом в церковь. Наследник обещал стать шафером. - Что? - это явилось неожиданностью, - Ты сказала ему? - Его высочество очень любезен со мной, - ответила Анна с видом превосходства. - Да, конечно, - барон опомнился и вновь взял небрежный вид: - Надеюсь, мы согласовали все условия сделки? От Вас требуется полное подчинение, Вы ответственны за состояние моего имущества, никаких поводов для ревности и никакой ревности. Я предоставляю Вам титул, положение законной хозяйки дома и, - он усмехнулся, - Ещё некоторые удовольствия. - Некоторых удовольствий можно не считать преимуществом. - Желаете пококетничать? Вам не обмануть меня показной холодностью, сударыня. - Мне слишком на многое пришлось и придётся смотреть сквозь пальцы, сударь, чтобы Ваше общество осталось приятным. - Неужели ты не простишь меня, дорогая? - он обнял Анну за талию, но в низком обволакивающем голосе сохранились нотки ехидства. - Вы оставите меня без непростительных вещей? Неужели? Например, если у меня отыщется богатый отец, о котором Вы узнали и затеяли весь этот фарс ради денег, - неторопливо продолжила Анна, - Прощение обойдётся Вам весьма дорого. - Вот как? - женщина удостоилась пристального взгляда, - Ваше воображение поистине великолепно. - До завтрака, дорогой, - последнюю фразу Анна почти пропела сладостным голосом, взмахнула ресницами и выскользнула за дверь. На лице оставшегося в комнате блуждала улыбка. Барон тихо сказал сам себе: - Именно это тебе пришлось бы простить, дорогая. Надеюсь, ты никогда не узнаешь. --- Оставив спальню, Анна некоторое время стояла около двери, тяжело дыша. Бросив назад угрюмый взгляд, пробормотала: - Тебя ждёт сюрприз, дорогой, - и легкими шагами направилась к лестнице. ---- Проходя мимо зеркала, Анна ненадолго остановилась. Отражение показало ей холодную молодую особу не в лучшем расположении духа. Губы слегка растянулись в лёгкой улыбке, веки раскрылись чуть шире, быстрое движение руки, поправляющей причёску, и вот между отблесками свечей мягко сияют прозрачные глаза юной девушки, предвкушающей свадьбу. Анна задула ставшие ненужными свечи и, шелестя юбками, впорхнула в библиотеку. Его высочество Александр Николаевич поднял глаза от книги, потянулся и улыбнулся девушке: - Доброе утро, Анна! Я совершил сегодня маленький подвиг! - Какой же? - с лукавинкой поинтересовалась она. - Встал к завтраку после вчерашней попойки! Правда, не обошлось без помощи кухарки - без её рассола моя голова решительно протестовала бы. - Варя - настоящая кудесница! - засмеялась Анна, - Главные чудеса она творит из капусты, и рассолом поит капустным, а не огуречным. - Да? Посоветую дома... От нашего французского повара по утрам никакого проку. А здесь я бодр, свеж, в здравом уме и твёрдой памяти готов выдать Вас замуж. - Благодарю, Ваше высочество! - Анна нежно коснулась губами щеки цесаревича и села рядом с ним. - Анна, - он укоризненно покачал головой, - Когда мы наедине, я просил называть меня по имени. - Никак не могу привыкнуть, - девушка смутилась и покраснела, - Да и боюсь проговориться при посторонних. Он вздохнул, любуясь тонкими чертами собеседницы: - Мне тоже непросто было привыкнуть, хотя теперь я рад. - Вы не можете быть рады больше, чем я, - голос стал тише и глубже, - Вы росли в кругу семьи, а у меня никогда не было по-настоящему родного человека. - Вы по-прежнему настаиваете держать барона в неведении? - Я Вас очень прошу, не говорите ему ничего! - серые глаза наполнились мольбой, - Нам слишком многое придётся проживать заново... - Понимаю, Вам было нелегко в этом доме. Для всех Вы - взятая из милости сирота, без средств, без будущего... Корф, должно быть, искренне любит Вас. - Я дорожу его чувством, - эти слова дались Анне с трудом. - Не ожидал от него... Мне он казался надменным и упрямым человеком, приятно было ошибиться. Итак, - великий князь встал, слегка обнял поднявшуюся вслед за ним девушку и поцеловал её в лоб, - Пора завтракать. Анна, улыбнувшись, вышла первая, про себя отметив: «Как просто обманывать, когда один корыстен, а другой смешивает со сладострастием сентиментальность». --- Вернувшись из церкви, молодая компания отметила радостное событие. Хозяин дома велел принести из погреба лучшее шампанское, которое самолично разлил на три бокала - августейшему гостю, жене и себе. Госпожа Калиновская покинула особняк - великому князю надоела игра в прятки и, заручившись обещанием не заключать женщину в тюрьму, Александр Николаевич передал даму лицам, которым было поручено проводить её до границы Польского царства. Репнин уехал по делам службы, так что молодая чета оказалась не слишком обременена гостями. Вскоре скромный, но торжественный ужин был прерван гонцом, принесшим письма - одно - барону Корфу, другое - князю Муранову, то есть великому князю. Владимир нетерпеливо вскрыл конверт и издал радостный возглас: - Дело о наследстве выиграно! - О чём Вы, барон? - поинтересовался цесаревич. - Старая история. Наш бездетный родственник скончался без завещания, а родство столь далеко, что поместье, как вымороченное, отходило в казну. К тому же нашлись некоторые записи, по которым суд решил - такова была и воля покойного. Отец отстаивал наши права долго и безуспешно, незадолго перед его смертью тяжба казалась окончательно решённой не в нашу пользу, и вот... - барон победно помахал листком, затем обратился к Анне: - Свадебный подарок судьбы, - заключил он, улыбнувшись уголком рта. - Поздравляю, барон, - Александр Николаевич слегка наклонил голову. Они подняли бокалы, хотя Анна лишь пригубила напиток, поставив на стол полный фужер. Его высочество вздохнул. - Письмо мне зашифровано. Отец ввёл в привычку секретничать даже в частных делах. - У августейшей фамилии все дела имеют государственную важность, - бесстрастно обронила баронесса. - Увы, сударыня. Его величество настаивает к тому же, что такой способ переписки развивает ум и память. - Вам не нужен ключ? - полюбопытствовал Владимир. - Я помню его наизусть. Крайне скучное занятие - каждый месяц разучивать новый. - И Вы способны прочитать послание с листа? - баронесса в упор глядела на цесаревича, не отпуская ножки стоящего на столе фужера. Под пристальным взглядом Александр почувствовал неуютно. Он привык к дружеской ласке этих глаз, но сейчас их стальной блеск превращал Анну в незнакомую женщину. Не возражая, Его высочество развернул послание. После первых нескольких строк Александр поднял глаза на Анну, слегка улыбнувшись ей, потом вернулся к письму и продолжил чтение. Но, очевидно, молодой человек обнаружил нечто крайне странное и неприятное - на его лице появилось сначала недоумение, затем явный гнев, с которым он обратился к Анне: - Что всё это значит? Женщина по-прежнему бесстрастно приподняла брови: - В письме важная новость? Надеюсь, она не отменяет полученное бароном? - Нет, но... - он растерянно посмотрел на Владимира. - Что случилось? - не представляя причину волнения, новобрачный предпочёл спросить прямо. - В этом письме... Меня обманули! - Кто осмелился? – чуть прищурившись, поинтересовалась баронесса. - Хотел бы и я это знать... Вы не могли это сделать, сударыня, - наследник изучающе смотрел на женщину, - У Вас был сообщник! Кто? - его брови угрожающе сдвинулись. Ничем не выдавая испуга, Анна спокойно ответила: - Ошибаетесь, Александр, никаких сообщников. - Как Вы смеете так ко мне обращаться! - вышел из себя цесаревич. - Не об этом ли Вы просили меня с утра? - Анна одна в комнате не утратила самообладания. - С утра... Я думал... Но это ложь! - Что ложь? - вмешался Владимир. Великий князь вздрогнул и озадаченно уставился на хозяина дома. - Но в этом письме сказано... Получается, Вы... Как Вы это сделали, мадам? - цесаревич вновь потребовал ответа у Анны. - Вы забыли, Ваше высочество, - дама не отвела взгляда, - Как мне удалось отвлечь Ваше внимание от собственной особы, передав Вам некий документ? Конечно, сначала я ознакомила с ним моего будущего мужа, и позаботилась, чтобы он сумел расшифровать его. - Мне Вы сказали другое! - Вы так романтичны, Ваше высочество! Право, жаль было лишать Вас иллюзии, что барона привязывает ко мне пылкое чувство, а не надежда на приданое. - Так документы Вы получили из рук Анны? - Владимир понял, что многое ускользнуло от него, и лихорадочно восстанавливал пропуски. - С Вашей стороны, дорогой, - певучий голос был откровенно насмешлив, - Наивно было ожидать, что, скуки ради перебирая архив, Его высочество заинтересуется нужной бумагой. - Она одна была зашифрована! И оттиска герба на других не было! Это подделка? - последние слова Владимир яростно прохрипел. - Не совсем, - с довольной улыбкой уточнила баронесса, - Думаю, Его высочество охотно всё объяснит. Александр Николаевич недолго подумал и счёл откровенность лучшим выходом: - Я, как, видно, и Вы, барон, прочитал зашифрованный документ, в котором говорилось о ребёнке, переданном на воспитание Вашему батюшке, упоминались вознаграждение и обязанность барона хранить тайну. Я сопоставил дату и принял эту женщину за сестру по отцу! - Я решил так же! - нетерпеливо воскликнул Владимир, - Теперь понимаю, она чертовски ловко подстроила, что я прочитал документ, спрятанный якобы отцом в тайнике, она в тот же день, будто ненароком, напомнила о дневнике - ключ был написан на полях записей того года... - Я его написала, - вставила Анна, но муж не обратил на неё внимания, - Рассказал Вам после ужина об архиве и наплёл о секретной службе отца! - Для меня в этом доме запертых замков нет, - сочла нужным пояснить баронесса, - Я успела достать бумагу и передать её лично. Якобы покойный Иван Иванович перед смертью велел мне её сохранить, а теперь я, помня о государственных тайнах, не смею ознакомить с ней Владимира. - Я узнал почерк отца, - яростно прошипел цесаревич, - Показал бумагу одному из агентов Тайной канцелярии, которому плачу лично. У меня исчезли сомнения, когда он без труда расшифровал её. Смех Анны странным диссонансом прорезал нависшую в комнате угрюмость. - Шифр очень прост. Любопытно, не затем ли высоких особ учат столь незатейливому, чтобы не слишком трудиться при чтении их переписки? - Не пытайтесь убедить меня, что разгадали его самостоятельно! Кто Ваш сообщник? Лучше признайтесь, сударыня, - цесаревич уже перенял от отца леденящий душу немигающий взгляд, но на бывшую крепостную не произвёл ни малейшего впечатления. Анна откровенно смеялась, рассказывая свой маленький секрет: - Несколько лет назад у Ивана Ивановича гостил приятель. Они любили рассуждать о тайнописи, моему присутствию в комнате придавая значение не больше, чем кошке. Я запомнила кое-что, и однажды спросила, когда дядюшка ушёл отдыхать, а гость припозднился за книгой: правда ли шифры, способ составления которых держат в секрете, разгадать легче, чем другие, где нужно много перебирать или считать. Он ответил: «Надёжность шифров с тайным методом - такая же иллюзия, как женская глупость», - воспоминания придали мраморному лицу Анны подлинную теплоту: - Лучшее время моей жизни я провела, занимаясь с ним математикой. Впервые я не была для кого-то всего лишь красивой куклой, - она помолчала и вернулась к деловому тону, - Визит продолжался три месяца, мы проводили вместе послеобеденные часы, когда Иван Иванович уходил спать. На прощание мне был подарен университетский учебник. - Чёрт побери! - цесаревич медленно привыкал к мысли, что дерзкая пигалица ловко обвела его вокруг пальца, - Вы нашли документ, прочли его и... - Исправила одну цифру и добавила одну букву. Ребёнок стал младше на четыре года и превратился в девочку. Разумеется, к незашифрованному письму приглядывались бы внимательнее, а так... - баронесса пожала плечами. Цесаревич потёр лоб и продолжил: - Отец пишет, что теперь я понимаю его снисходительность к барону, что он считал достаточным неоднократное прощение диких выходок своего внебрачного сына, весьма сильно испытывавшего его терпение, но готов вернуться к прежнему плану обеспечить его будущее через подставное наследство. Удивляется, что я, узнав об этой старой истории, счёл нужным упомянуть женитьбу на бесприданнице неизвестного происхождения, но не желает со мной спорить и надеется, что молодой человек, - Александр сделал паузу, - То есть Вы, Владимир, хотя бы теперь остепенитесь. Все объяснения барон выслушал молча. Потом резко встал, рванув воротник, опрокинул в рот бокал шампанского, прошёлся по комнате, не глядя ни на жену, ни на сводного брата, и угрюмо бросил неясно кому: - Это многое объясняет... - Что? - сердито потребовал ответа Александр. - Не важно. - Скажите, чёрт побери! - Его высочество сорвался на крик, окончательно забыв о хороших манерах. Барон повернулся к нему и, не сводя с великого князя тяжёлого взгляда, отчеканил: - Незадолго о смерти отец опять поссорился со мной - узнал, что не получит поддержку в суде. Кричал, поклялся лишить наследства, кстати в Вашу пользу, дорогая, - он на миг перевёл взгляд на Анну, спокойно вставившую: - Если я окажусь достаточно благодарной. - Что?! - Владимир, позабыв о присутствии цесаревича, бросился к жене и больно сжал хрупкие плечи, - Ты была ему благодарна? Отвечай! - Уймитесь, до этого не дошло, - баронесса сумела освободиться и, взяв себя в руки, её муж продолжал: - Старик обозвал меня ублюдком, с которого довольно имени и титула. Видимо, решил, что Его величество давно и думать забыл о моей матери, тем более - обо мне. - И что теперь? - наследник никогда не чувствовал себя столь нелепо. - Вы намерены попросить Вашего батюшку отозвать судебное решение? - Анна казалась вполне равнодушной. - Нет, конечно, - вынужден был признать Александр, - Но... - Барона едва ли интересует что-либо другое, - отрезала дама. - Я не оставлю этого так! Вы ответите! - великий князь возвысил голос, - Вы посмели обмануть наследника престола! - Который теперь будет тратить своё драгоценное время, чтобы отомстить вчерашней крепостной девке, - Анна призвала на помощь иронию, - Вы удивлены? Покойный барон взял меня из монастырского приюта для крестьянских сирот. Весьма достойная цель для царственной мести. - Ныне ставшая баронессой Корф, - напомнил Владимир. - Вы... Лгунья! - цесаревич задыхался от бешенства. - Весьма ловкая, - его брат спокойно налил себе ещё шампанского. - Вот как, господа? - Анна встала, маленькая и хрупкая рядом с мужчинами и, Его высочество не хотел этому верить, но ему впервые в жизни довелось почувствовать обращённое к нему презрение, - Вы возмущены? Отправите меня в Сибирь, как грозились, требуя большей... - она скривила губы, - Внимательности? - Я шутил! - Александр сам не заметил, что начал оправдываться, но не был удостоен ответом. - Вы, мой дорогой, - теперь баронесса смотрела на мужа, - Вы - само возмущение! - она немного подождала, но Владимир лишь глотнул из фужера, - Может, вспомните, сколько было мне лет, когда шутить со мной стали Вы? - Я и сам был мальчишкой! - вырвалось у него сквозь досаду. - Весьма испорченным мальчишкой, - улыбнулась она, - Итак, господа, - прозрачные глаза смерили собеседника одного за другим, - Если вам угодно поквитаться со мной, не изображайте оскорблённую добродетель. Я смертельно устала и пойду наверх. Мою судьбу предоставляю Вам решить без меня - вы знаете более, чем достаточно. Доброй ночи. Дама оставила вдвоём мужчин, один из которых сумел, а другой не пытался скрыть растерянность. - Вы должны избавиться от неё, барон! Я помогу Вам! - Как? Объявите не состоявшимся венчание, на котором присутствовали лично? - Владимир ответил весьма сдержанно. Цесаревич порывался сказать что-то ещё, но собеседник опередил его: - Ваше высочество, я буду Вам весьма признателен, если Вы воздержитесь от вмешательства в мои семейные дела. - Вы оставите всё как есть? - брови великого князя поползли вверх. Владимир вновь прошёлся по комнате и бесстрастно объяснил: - Я получил то, что искал в этом браке. - Но... Высший свет будет закрыт для Вас! С такой женой возвращение на службу невозможно! - Разве я высказывал намерение возвращаться? - барон пожал плечами, - Угодно ещё вина? Александр молча выпил и пожелал хозяину спокойной ночи. Барон поднялся в спальню. Анна, уже переодевшаяся, сидела рядом с камином, забравшись с ногами в кресло и укутавшись в плед. При появлении мужа маленькая фигурка не шелохнулась. - Ты замёрзла? - Что вы решили обо мне? - Ничего. Не всё ли равно, кому из нас досталось наследство. Может, твоё вмешательство пришлось кстати - едва ли обо мне его высочество заботился бы столь охотно, как о бедной глазастой сиротке. Анна не ответила, продолжая глядеть на огонь. Муж наклонился к ней ближе и встревожился: - Ты нездорова? - Всего лишь последствия Ваших развлечений двухмесячной давности. - Вот почему ты ничего не пила... Я уж решил - боишься замутить свою способную к математике голову и не справиться с нами. Теперь понимаю твою слабость к расходным книгам. - Счёт там простой, но управляющий вроде Карла Модестовича способен сделать их увлекательнее любого романа. - Ну, о делах на сегодня довольно, - барон поднял на руки свою хрупкую супругу и положил на кровать, - Тебя знобит, ты дрожишь... - Устала. - Не удивлён. - Может, Вы скоро избавитесь от меня и без помощи Его высочества. - Как ты глупа со своей математикой, - пробормотал, раздеваясь, Владимир. В ответ донеслось: - Тем лучше для меня, Бог даст, не отравите. - Зачем? - он лёг рядом, - Кстати, мы женаты, пора привыкнуть говорить «ты». Не буду тебя утомлять, отдохни, - барон обнял жену так, что белокурая голова оказалась на его плече. - Наша первая брачная ночь... - прошептала Анна. - У нас было много ночей, немало и впереди, спи. Я действительно не хочу повредить ни тебе, ни... - он положил ладонь на живот женщины, - Глупенькая, не такое уж я и чудовище. - Ты не злишься на меня? - Я получил всё, что хотел – и деньги, и тебя, в полную собственность. - Неужели я что-то стою? - Считать будешь в расходных книгах. Кстати, - Владимир тихо рассмеялся, - Цесаревич всю ночь не заснёт, вспоминая, не заметно ли любви к счёту у будущей великой княгини. Рука Анны успокоилась на груди мужа, озноб проходил, и, прислушиваясь к выравнивающемуся дыханию, барон думал, что не стоит считать себя проигравшим. ---- Три недели спустя. Барон Корф дремал в кресле одной из маленьких комнат Зимнего дворца. Он получил позволение ехать домой, но сделал вид, что не расслышал равные приказу слова императора, и остался ждать, пока следователи устанут терзать баронессу, втайне надеясь, что Анну не увезут в крепость. Что может быть нелепее обвинения в шпионстве дамы, за всю жизнь всего пару раз покидавшей Двугорский уезд! Про себя Владимир проклинал мстительность наследника, своего кровного брата, не простившего выставившую его дураком женщину, подозрительность императора, убеждённого во всеобщности женской глупости. Почему их не оставят в покое? Не успел закончиться медовый месяц, как за баронессой Корф тайно прислали жандармов. Прислали ночью, простая карета и сопровождавшие её всадники - без гербов, но приказ не позволил сомневаться в серьёзности происходящего. Анна, белая, как мел, выпрямилась, едва глянув на бумагу, и попросила четверть часа, чтобы одеться - супруги уже легли спать. Муж молча собрался ехать с ней, но был остановлен урядником: - Приказ касается только дамы. Ответив злобным взглядом, Владимир велел седлать самого выносливого жеребца, и до утра, пока не показалась городская застава, конские копыта месили грязь ранней весны. Анну привезли в Третье отделение, Владимира не пустили, он до полудня стоял у подъезда, иногда приказывая лакею принести кусок горячего пирога и кружку чая. Потом, под конвоем, баронессу отправили во дворец, хозяин которого смилостивился над молодым человеком и позволил ему ждать внутри. Бессонная ночь брала своё, голова раскалывалась, барон пугал своим хмурым видом и грязными сапогами пробегающих мимо фрейлин и боялся представить, каково сейчас беременной Анне. Появился наследник, с удивлением глянувший на поднявшегося ему навстречу брата: - Владимир? Зачем Вы здесь, Вас никто не подозревает в сообщничестве с этой женщиной. - Она моя жена и ждёт моего ребёнка - где мне быть, если не рядом с ней? - барон надеялся, что его злость не слишком заметна. Кажется, его высочество смутился: - Ребёнка? Я не догадывался... Но Вы должны понять, её выходку нельзя оставить без наказания. - Нашу выходку. Я рассчитывал, что Вы уговорите Его величество решить в мою пользу дело о наследстве, но ради меня Вы не стали бы хлопотать. Анна была бедна, одинока и трогательна, она расшифровала бумаги, и я приказал ей внести исправления, - Владимир готов был признаться в собственноручной подделке, но спохватился - он не сможет доказать умения разгадывать тайнопись. - Как эта женщина узнала ключ? - настаивал Александр Николаевич, - Тогда, после разоблачения, я был чертовски растерян, но поразмыслив, понял - это немыслимо. И почему Вы не признали свою роль тогда? - Надеялся, - отчеканил барон, глядя прямо на цесаревича, - Вы снизойдёте до моей просьбы воздержаться от вмешательства в мои семейные дела. Великий князь пристально смотрел в надменное лицо бывшего офицера, блестящие, несмотря на очевидную усталость, глаза, и кивком головы пригласил брата проследовать в отцовский кабинет. Его величество уж полчаса лично допрашивал преступницу. С замершим дыханием барон переступил порог большой комнаты с бордовой обивкой на стенах, заставленный массивной мебелью морёного дуба. Всё - стены, стол, свечи, хуже всего - грозный хозяин с глазами навыкате и его зловещий помощник в синем мундире, - ополчилось на маленькую женщину, стоящую на толстом ковре напротив письменного стола. Анна была в глухом платье, украшенная только собственными волосами - единственным светлым пятном здесь, и обручальным кольцом, ради которого бывшая крепостная осмелилась бросить вызов могущественным властителям. Лицо баронессы оставалось бесстрастно, прозрачные глаза смотрели на императора так же спокойно, как когда-то на барина. Что он может ей сделать, что не смог бы сделать с ней барин? Выслать на каторгу, посадить до конца дней в крепость, запытать, запороть? Барин был вправе на всё. - Она призналась? - спросил наследник. - Нет, - хмуро буркнул Его величество, переводя тяжёлый взгляд на побочного сына, от которого ждал одних неприятностей. - Барон утверждает, что он был сообщником будущей жены, рассчитывая на мою помощь в деле о наследстве, - великий князь сообщил присутствующим услышанное от брата. Анна обернулась к мужу, удивлённая и едва верящая, а Николай Павлович фыркнул: - Вздор! Барону разумнее было жениться на знатной девице с приданым, чем рисковать ради бывшей холопки. - Меня почти не принимают в свете, - возразил Владимир. - Как раз здесь Вы могли воспользоваться помощью Александра! - вышел из себя император, - Прекратите выгораживать эту женщину! - Эта женщина - моя жена и мать моего будущего ребёнка, - упрямо настаивал молодой муж. - Вот как? - государь был неприятно поражён, потом усмехнулся, - Вы уверены в своём отцовстве? Анна вздрогнула, пристально глядя на мужа и зная - её жизнь и жизнь ребёнка окончены, если барон обнаружит хоть малейшее сомнение, но тот спокойно пожал плечами: - Среди множества знакомых мне неверных жён и распутных девиц ни одна не интересовалась математикой. Способность разгадывать ключи к шифрам, полагаю, мешает умению прятать грязные делишки. Его величество что-то пробормотал по-немецки, а Александр Николаевич, неприязненно глядя на Анну, возразил: - Она довольно ловкая притворщица, любящую сестрицу изображала превосходно. - Чтобы избегнуть иных отношений, не так ли? - нашёлся Владимир, вознаграждённый благодарной улыбкой жены. - Вы - упрямый мальчишка! - прикрикнул на барона Николай Павлович, а шеф Третьего отделения поддакнул: - Похоже, дама сумел заморочить голову своему мужу. - Человек, учивший баронессу, подтвердит её способности, - бывший офицер продолжал настаивать на невиновности Анны. - Он умер, - ответил граф Бенкендорф. - В Петербургском университете не осталось профессоров? - Вы так уверены? - кажется, Александр Николаевич колебался. - Откуда в Двугорском уезде шпионы? Зачем? Но Александр Христофорович решительно возразил: - Секретность необходимо сохранить! Учёные не способны на это! Способ тайнописи слишком важен, чтобы делать его известным постороннему. - Шифр Цезаря - один из стариннейших и простых, - холодный голос Анны прорезал спор, - Ваша приватная переписка будет легко прочитана заинтересованными лицами, если попадёт им в руки. - Вот Вы себя и выдали! - загремел шеф жандармов, - Откуда Вы знаете название шифра? Признавайтесь немедленно. Казалось, в Анне жив только голос - она не сделала ни единого движения, отвечая: - Путём нескольких несложных расчётов. Воцарилось молчание. Как ни мало желал император сомневаться в собственной непогрешимости, опасение доверить государственные тайны ненадёжному способу их сохранения пересилило. - Ваша наглость подвергнется серьёзному испытанию. Александр Христофорович, поручаю Вам подобрать сведущего математика и подготовить несколько писем с тем же шифром, но новым ключом. А пока, позовите своих людей… - Прошу позволения содержать баронессу под домашним арестом! – поспешил вмешаться Владимир, - Пребывание в крепости может неблагоприятно отразиться на её положении. Несколько секунд молчания императора показались супругам вечностью. Наконец, государь изволил явить милость и молча кивнуть в знак согласия. В сопровождении жандармов, в простой карете с плотными занавесками, но вместе, муж и жена приехали в свой городской особняк ждать нового вызова на допрос. Несколько дней барон и баронесса старались обходить молчанием предстоящее испытание. Анна просматривала присланные из поместья книги по математике, которых у неё оказалось немало, иногда подходила к роялю и задумчиво перебирала клавиши. Врач засвидетельствовал, что не видит угрозы для будущего ребёнка, и порекомендовал укрепляющие микстуры. Владимир неприкаянно слонялся по особняку, листал фолианты в библиотеке, слушал игру жены, вспоминая их прошлое. Анна всегда была прехорошенькой, в детстве казалась потешной, особенно смешило барчука, когда крошка, вся в кружевах и бантиках, скрипела пером в своей тетрадке, высунув язычок от усердия. Володя иногда подкрадывался к ней, отбирал чернильницу и щекотал малышку, валяя её по ковру или дивану. Аня сначала пугалась, потом стала смеяться, игра ей понравилась. Девочка трепала волосы хозяйского сына, дёргала его за уши и щекотала в ответ. Дети были в восторге от весёлой возни. Отец отправил Анну в пансион, а Владимира - в кадетский корпус. Учёба разлучила их на долгие годы. Юный барон вернулся домой вкусившим порока мальчишкой, только что произведённым в офицеры и собравшимся служить на Кавказе. Чуть раньше Иван Иванович забрал домой свою крепостную воспитанницу, которую все в доме величали барышней. Владимир гадал, как отец, всегда придирчиво-равнодушный к сыну, собирается распорядиться девочкой, причём наиболее очевидное предположение изрядно отравляло юноше пребывание в отчем доме. После очередной ссоры младший барон решил опередить почтенного родителя. К удаче юноши, отец захворал, и Анна осталась без присмотра, неопытная, наивная и полная доверия к соблазнителю. Владимир был внимателен к девочке, волнуясь сильнее, чем пристало будущему светскому льву, та радостно слушала рассказы о никогда не виденной столице и дарила товарищу по детским играм восхищённые взгляды. Это случилось в жаркий благоухающий день, в поле, в высокой траве. Они гуляли, держась за руки, присели на склоне холма, чувствуя прохладу реки. Анна сплела венок и водрузила его на голову кавалера, смеясь, вспомнившего детскую игру и пощекотавшего её. Девочка смутилась, пролепетала, что она почти взрослая, а юноша возразил: - Неужели? Ты - ребёнок, котёнок, ласточка... - опрокинул её на спину и стал пощипывать за бока. Смех поборол стыдливость и страх - Анна действительно была ребёнком, не понимавшим опасности игр с мужчиной, отвлекающим её внимание от подлинной цели. Несколько умелых движений - и звон девичьего смеха стих, оборванный болью. Изумлению малышки не было предела, она пробормотала: «Почему...», любовник не ответил, с наслаждением обладая добычей, а потом засмеялся, небрежно стерев её слёзы. Анна поникла, осознавая, что сделал с ней друг, спокойно поправлявший одежду и старающийся даже от себя скрыть жалость к жертве, и скоро осталась одна, плачущая среди равнодушных к её горю цветов. Последние дни отпуска офицер мало бывал дома - мутное чувство перегоравшего стыда делало невыносимым взгляд Анны - новый, беспокойный, чужой, ещё тяжелее жгло собственное желание вновь почувствовать её в своих объятиях - но, вместе с невинностью утратив доверие, девочка избегала его. Владимир уехал на Кавказ. Боевые тревоги вытеснили домашние заботы и угрызения совести, но всё же письмо отца, где между сухих нравоучений мелькнуло: «Анечка тяжело заболела», бросило офицера в пот, и барон не находил себе места, пока не получил новое известие, где об Анне упоминалось - разучила новые пьесы и стала ещё красивее. Владимир напился в тот день, проклиная свою неуместную заботу о дворовой девчонке. Два года Кавказа, поездка в Индию, успех в свете почти вытеснили из памяти детскую подругу. Почти... Перебирая сделанные в путешествии рисунки, барон вдруг увидел – очертания облаков на одном из них складываются в знакомое лицо. Рассердившись, смял и бросил листок, а потом долго и бережно его разглаживал, тихо ругая себя болваном. Вернувшись домой, поручик Корф понял - Анна с лёгкостью вернулась в его душу, попытался вновь овладеть девушкой, но встретил яростное сопротивление. Некогда прелестное дитя стала невозможно прекрасна, мраморной красотой богини, неприступной, как небеса, и дразняще желанной. Поручив лакею узнать о ней всё, младший барон почувствовал невероятное облегчение от известия, что любовника у Анны нет - красавице удалось уклониться от объятий что барина, умилённого музыкой, что управляющего, которого сумела поймать на проделках. Но и Владимир потерпел поражение, чертовски обозлился и твёрдо решил не спускать ей, когда Анна станет его крепостной, а пока развлекался в окрестностях и с горничными, иногда думая - пусть знает, чёртова кукла - офицера не просто поймать на крючок. Поручику пришлось поволноваться, когда его приятель Репнин стал ухаживать за девушкой, принимаемой им за дворянку, но самые чёрные тучи сгустились после последней ссоры с отцом, без обиняков объявившим сына незаконнорожденным и недостойным наследства. Владимир был потрясён, но гнев старика остался без последствий - Ивана Ивановича отравила соседка, ненавидевшая его за покровительство шашням покойного мужа. Молодой человек, к тому времени разжалованный за дуэль, стал хозяином крупного поместья и строптивой женщины, осмеливающейся смотреть на своего барина с холодным презрением. Что ж, моя красавица, разве тебе к лицу гордость? Небрежный приказ - и вот Анна, обольстительная одалиска, танцует бесстыдный танец перед барином, предвкушающим продолжение. Некстати явился Репнин, разинувший рот: - Что это значит? - Я любуюсь танцем своей крепостной, а ты как здесь оказался? - Анна - крепостная? - князь почти потерял дар речи. - Представьте себе, ваше сиятельство, - ровным голосом подтвердила Анна, - Покойный барин хотел продать меня в императорский театр, нынешний считает цену недостаточной и предпочитает оставить себе. Может быть, Вам угодно купить меня? - Вы за этим написали мне прийти к ужину? - у бедняги, не способного отвести глаз от полуобнажённой красавицы, голова шла кругом. - Разумеется, - молвила Анна обманчиво мягко, - На что мне надеяться, если не на хозяйскую доброту? Если Вы предложите хорошую цену, барон продаст меня, а Вы... - голос притворщицы стал совсем тихим и тонким, - Вы не будете жестоки ко мне? - Нет, что Вы, - заворожённый молодой человек готов был служить ничтожной холопке, - Я спасу Вас, никогда не обижу! Владимир, сколько ты хочешь? - обратясь к другу, князь по-прежнему с обожанием глядел на изящную фигурку девушки, положившей маленькую ручку на спинку стула рядом с ним. - Вон! - проревел разъярённый Владимир, - Я никогда, никому не продам Анну! Она моя и будет моей, чёрт побери! - Володя, уймись, подумай, назови любую цену! - Вон!!! - Анна, я добьюсь... - Убирайся! - Ты жесток с ней! - Не твоё дело! - Я это так не оставлю! - Ты не можешь вмешиваться в моё обращение с крепостными! - Мы будем стреляться! Неподвижно наблюдавшая сцену Анна решительно возразила: - Владимир пристрелит Вас, и, - опять сладость сирены, - Мне не на что будет надеяться. - Я пристрелю его! - Мишель готов был драться со всем миром. - Тогда Вы будете в крепости, а дом, всё имущество вместе с ним, пойдёт с молотка, и Вы не сможете мне помочь, - снизошла женщина к его глупости, - Вы ведь не подвергнете меня такому унижению? Полноте, князь, - горько, - Из-за крепостных не стреляются. Фантазия незадачливого покупателя истощилась, и князю пришлось убраться после любезно высказанной готовности хозяина предоставить ему выбор между лестницей и окном. Едва за гостем закрылась дверь, Владимир схватил дерзкую танцовщицу: - Что за представление ты устроила? Ты моя и только моя! Забудь о Репнине! У тебя не будет другого мужчины! - Вы не сможете мне помешать, если я захочу этого! - Не смей! Я убью его! - А меня? Меня ты тоже убьёшь? - Анну невозможно было вывести из себя, холодный шёпот звучал до головокружения обольстительно. Барон не ответил, покрывая поцелуями её лицо и грудь, повиновался порывистому приказу: «Здесь прислуга подглядывает...», - и унёс её в спальню. Господи, как он по ней изголодался! Анна шептала: «ты - мой», а барон узнавал её повзрослевшее тело, нетерпеливый, бесстыдный и жадный. К утру кровать оказалась едва не разломана, и это была только первая ночь. Несколько недель сгорели, как в лихорадке. Анна, днём безупречная и сдержанная, ночью преображалась в отчаянный вихрь, заслонивший для хозяина его прошлую и будущую жизнь. Любовница могла быть ласковой и спокойной, а через миг - неукротимой, могла лежать неподвижно или неистово впиваться в тело мужчины, единственным прикосновением она дарила Владимиру большее наслаждение, чем другие - долгой искусной игрой. Барон чувствовал - его затягивает облако страсти, лишает воли и разума, и пытался сохранить хоть видимость превосходства. Порой был с Анной груб, повторяя, что она всего лишь одна из его крепостных, женщина терпела, а затем молча протягивала руку для поцелуя, и любовник лизал её, как щенок, которого хозяйка в награду снисходительно треплет за уши. Даже угроза лишиться поместья за долги в первую очередь пробудила боязнь потерять Анну. Благополучно разделавшись с бумагами, барон решил показать женщине, что он - хозяин их отношений, несколько пресных ночей провёл с другими, и был скоро наказан. Анна замкнулась, смотрела на любовника и не желала его замечать, в постели была вызывающе холодна. Молодой человек злился, искал способ вернуть её страсть и не заметил вольной Анны Платоновой среди подсунутых управляющим на подпись бумаг. На другой день бывшей крепостной не было в доме, она уехала, воспользовавшись каретой кстати подвернувшегося Репнина. Полный злобной ревности, Владимир три дня одёргивал себя от приказа срочно заложить четвёрку лошадей для поездки в Петербург. Она надеется, что бывший хозяин побежит за ней, как побитая собака? Напрасно, пусть проваливается ко всем чертям! Напрасными были попытки утопить в вине глухую тоску и страх не увидеть Анну... Барон поехал в столицу, заставляя гнать коней вскачь, и первым делом добрался до особняка Репниных. Оттолкнул дворецкого, объявившего: «Барин ещё почивают», по лестнице вбежал в господские комнаты, на пороге спальни приятеля дал в ухо лакею, и замер с остановившимся сердцем, разглядев рядом со спящим женскую фигуру. Мишель поднял кудлатую со сна голову, протёр и вытаращил глаза, а оказавшаяся какой-то незнакомой мамзелью девица обиженно изрекла по-французски: «Котик, что это за грубиян к нам ввалился?». - Где Анна? - прохрипел барон, хватая князя за грудки. - Откуда мне знать? Пусти! - Она уехала в твоей карете! - Кроме кареты её ничто не интересовало! - в сердцах бросил Репнин, - В дороге сослалась на усталость и задремала, я, дурак, пошевелиться боялся, в городе указала на постоялый двор, поблагодарила, изволила поцеловать в щёку и распрощалась! Барон с облегчением рассмеялся, представив разочарование приятеля: - Где этот постоялый двор? - Не помню, спроси моего кучера, - буркнул Мишель, - Нет, какова! Попросила подвезти, а в городе... Как будто я ей случайный знакомый! - А кто ты ей? - барон угрожающе наклонил голову. - Я хотел ей помочь! Устроить в театр... - князь скис, - Ты прав, я ей никто, - Мишель сердито оттолкнул прильнувшую к нему кокотку. Владимира теперь интересовал кучер, а не хозяин. Барон быстро покинул спальню, узнал адрес постоялого двора, чтобы вновь испытать разочарование и тревогу - утром Анна собрала вещи, расплатилась и ушла неизвестно куда. Одна. В театре девушка не появлялась, ни о каких друзьях Владимир понятия не имел, и к вечеру, усталый, как после долгого подъёма по горной дороге, пришёл в особняк, не представляя, где вести дальнейшие поиски. Дом встретил хозяина звуками фортепьяно. Боясь поверить, барон, не снимая пальто, вбежал в гостиную и с трудом отдышался, приходя в себя. Слух не обманул его - за роялем сидела знакомая фигурка в короне золотых волос. - Анна... Девушка обернулась, и Владимир позабыл заготовленные колкости - настолько потерянной и беззащитной выглядела возлюбленная. - Аня... – вне себя от счастья, молодой человек подошёл к ней, опустился на колени, обнял тонкую талию и зарылся лицом в шёлк юбки, - Анечка... Тонкие пальцы гладили его волосы, плечи, щёки, нежный голос шептал: «Прости», они целовались, как после многолетней разлуки, пока немного привыкший к её возвращению барон не спросил: - Где ты была? Анна слегка отвернулась: - Думала найти работу, - опережая вопрос, - Не в театре. - Где? - Не всё ли равно... Я надеялась на помощь старого приятеля Ивана Ивановича, - прошептала она, - Ничего не вышло, его нет в городе… - потом с вызовом, - Я хоть и вольная, но идти мне некуда, если прогонишь. - Глупенькая, - проворчал бывший хозяин, прижимая подругу к себе. - Будешь опять мне приказывать? - Анна положила голову ему на плечо. - А ты - повиноваться, - хотя ответ прозвучал шутливо, Анна вздрогнула, и тотчас была утешена, - Когда захочешь... - он отстранился, - Эту ночь ты подаришь мне? - никогда в жизни он не получал драгоценнее дара. Между ними появилась нежность, с каждым днём сильнее переплетающаяся со страстью. Скоро Владимир увёз возлюбленную обратно в поместье, дорогой поинтересовавшись, как она добилась помощи управляющего. - В доме ремонтируют купол над бальной залой - он довольно сложной конструкции, пришлось вызвать столичного архитектора. - Знаю, и что? - Этот господин заломил цену, выставил огромный счёт за работу и материалы. Карл Модестович приуныл - все выделенные средства вышли, ему ничего не доставалось. Чувствовал, что его надувают, а доказать не мог. Я помогла. - Как? - Проверила расчёты и нашла ошибку. Цена была завышена вдвое. Барон рассмеялся: - Чудачка моя, зачем такая сложная выдумка? - Сложная не выдумка, а расчёт. Для Карла Модестовича. Я обещала ему показать, если он поможет мне с вольной. - Вот как? - барон недоверчиво потрепал пушистые волосы девушки. Анна чуть-чуть обиделась, но не стала переубеждать, отметив лишь: - Он собирается скоро вернуться в Курляндию, нужны деньги, вот и рискнул. Господин Шуллер за деньги на всё пойдёт, и не так глуп, чтобы рисковать местом ради короткой интрижки, - Анна прекрасно поняла, к чему клонит возлюбленный, и не стала его мучить. - Его счастье, что я думал только о тебе... - Владимир вполне убедился в главном - за вольную Анна заплатила деньгами, а не ласками, хотя объяснение показалось странным - почему не признаться в продаже какой-нибудь оставшейся от отца безделушки? Женщины - прихотливый народ, - с этой мыслью барон задремал под мерный стук колёс. ---- Уединение сельской жизни прервали неожиданные и нежеланные гости - Его высочество Александр Николаевич изволил развлекаться побегом в компании любовницы. Цесаревич непринуждённо воспользовался кровом бывшего соперника на дуэли, состоявшейся из-за этой женщины, Ольги Калиновской, ныне пребывающей в положении преследуемой жертвы. Про себя проклиная августейший роман, Владимир принял беглецов, к неудовольствию Анны, справедливо указавшей на опасность такого решения. Сердито выговорив возлюбленной за её вмешательство, барон вскоре сам жалел, что не послал непрошенных гостей к чёрту - цесаревичу приглянулась Анна, а прежнюю пассию он был не прочь уступить хозяину дома как плату за гостеприимство. Теперь главной заботой Владимира стало не оставлять Александра Николаевича наедине с отцовской воспитанницей - так Анна была представлена великому князю. Вскоре последовала ссора - Владимир ревниво ругал любовницу за кокетство, - Ты слишком много ему улыбаешься! та возмущалась: - Я всего лишь приветлива! Дело закончилось холодными колкостями. - Вы польщены вниманием столь блестящего кавалера? - Вы сомневаетесь в своей неотразимости рядом с ним? - Вовсе нет… - в доказательство Владимир был чертовски мил с Калиновской, охотно принимавшей его ухаживания, но ещё больше рассердил истинную возлюбленную. Анна продолжала играть на рояле и петь, улыбаясь цветистым комплиментам Его высочества и не замечая мрачного, а затем нарочито равнодушного взгляда барона. Хуже всего, девушка не приходила ночью и запирала дверь своей собственной спальни. Окончательно обозлившись, барон решил отвлечься, к тому же Анна, ещё при жизни Ивана Ивановича взявшая в привычку просматривать расходные книги, давно намекала - небрежность хозяина в делах закончится разорением. Барон взялся за документы и, к своему удивлению, обнаружил в полузабытом тайнике отцовский дневник с вложенными в него зашифрованными бумагами. Любопытство вытеснило даже ревность, и Владимир припомнил всё, что в кадетском корпусе знал о шифрах. Перебор порядковых номеров букв алфавита не дал ничего, зато в том месте дневника, где лежали листки, Владимир заметил почти стёртые цифры, попробовал их как ключ - и текст обрёл для него смысл. Не на шутку заинтригованный, молодой человек прочёл документ до конца, затем ещё и ещё, не в силах поверить в значение находки. Письмо было написано Николаем Павловичем, в те годы великим князем, и содержало не то просьбу, не то приказ позаботиться о ребёнке! Упоминалось и вознаграждение, хотя не слишком внятно - государь был ещё молод, не сведущ в делах подобного рода и не знал, что ему предстоит стать императором. Его величество лишь отметил: «со временем она унаследует значительное состояние, но крайне важно навсегда сохранить тайну». Послание было кратким и деловым, дата - через три месяца после рождения Анны... Барон долго сидел один, осмысливая старую историю, но больше думая о прекрасной возлюбленной. Лучистые глаза, гладкая белая кожа, безупречная форма рук, врождённая грация, изысканные, порой властные манеры - как он раньше не догадался о её высоком происхождении? Никогда не давал себе труда задуматься - может ли дитя дворовых или крестьян вырасти таким совершенством? Захотелось почувствовать на коленях хрупкое тело, приложиться к длинным тоненьким пальчикам, обнять осиную талию, целовать до умопомрачения свою принцессу... Пришлось взять себя в руки, отогнать мираж и подумать о практических шагах. Как вышло, что побочную дочь великого князя записали крепостной, как обычного подкидыша? Владимир недобрым словом помянул покойного родителя. Конечно, мера виделась временной, а потом старик попросту не придавал значения документам, ожидая пресловутого наследства! Что теперь? Первое - ознакомить с находкой Его высочество. Барон со злорадством подумал об ожидающем волокиту разочаровании. Мысль воздвигнуть непреодолимую преграду между цесаревичем и предметом его благосклонности доставила Владимиру удовольствие большее, чем размышления о возможных выгодах сделанного открытия. Анна удивительно хороша, возможно, по-немецки сентиментальный брат захочет о ней позаботиться. Здесь начались не слишком приятные предположения. Как позаботиться? Вывезти в свет, пренебрегая отцовским решением сохранить тайну?! Представить его Анну толпе светских франтов, среди которых найдётся немало желающих породниться с будущим императором, не интересуясь прошлым девушки? Ну нет... Владимир, хотя не был уверен в успехе, решил принять меры, чтобы Анна, в отличие от августейшего брата, ничего не узнала. Тем же вечером барон объявил возлюбленную своей невестой и в присутствии гостей надел ей на палец кольцо. Анна, даже если была удивлена, при посторонних не подала вида, мило улыбнулась и была сказочно обворожительна. Цесаревич покусывал губы, несколько умерил восторги и, очевидно, раздумывал, не пренебречь ли ему объявленной дружбой к хозяину. Панна Калиновская сладким голосом поздравила обручённых, но зелёные глаза поблёскивали недобро - она явно наметила красавца-барона в качестве отступного от охладевшего любовника. Теперь следовало прояснить для Александра Николаевича его родственные отношения к будущей баронессе, и дело сладилось без единой запинки. За ужином барон болтал об отцовской службе, видимо, важных делах, раз в переписке использовался секретный ключ. Заскучавший было наследник оживился, похвастался умением разгадывать шифры и попросил показать документы, шутливо прибавив: «Вы понимаете, от меня государственных тайн быть не может». Владимир проводил Александра Николаевича в кабинет. Пока любезный хозяин показывал гостю с нарочитой небрежностью разложенные на столе бумаги, между ними состоялась краткая беседа: - Ваша помолвка довольно неожиданна, Вы не позволили себе ни малейшего намёка на серьёзные намерения по отношению к подопечной. Владимир ждал подобного вопроса, и ответ был готов: - Мы знаем друг друга с детства, понимаем с полуслова. Анна - бедная сирота, но я не собираюсь брать в жёны девицу, нуждающуюся в приказчике, а не в муже. - Должно быть, если жена богаче или знатнее, семейная жизнь готовит больше тревог, чем удовольствия, - улыбнулся Его высочество. - Супругу английской королевы я искренне соболезную, - усмехнулся барон, потом прибавил, - При жизни отца Анна иногда выезжала, но склонности к светскому времяпровождению не проявила. Уверяю Вас, в деревне её глаза блестят ярче, чем в городе. - Вам лучше знать, - вздохнул цесаревич и повернулся к бумагам. - Здесь не всё, ещё там, - барон махнул рукой в сторону тайника, положил перед гостем ключи и оставил его, лениво бросив: - Я пытался разобрать этот хлам, но терпеть не могу бумажную пыль. Наутро Владимир с удовольствием наблюдал растерянность невыспавшегося высокого гостя и ответы невпопад, когда Анна предлагала ему поджаренные хлебцы, кофе и парное молоко. Пока план барона удавался, но окончательно в своей победе молодой человек убедился после визита неприметного человечка, которому Его высочество весьма обрадовался и с которым некоторое время совещался наедине. Теперь обращение цесаревича с Анной стало действительно дружеским, оценивающие взгляды сменились нежностью и теплотой, а девушка принимала любезность гостя с радостной застенчивостью. Раскрыл ли великий князь ей правду? Владимира беспокоило, что Анна, всё ещё обиженная, сочтёт себя достойной лучшей партии, но он надеялся, что цесаревич, решив признать сестру хотя бы приватно, не стал бы скрывать родство от её будущего мужа, напротив, постарался бы узнать у хозяина дома как можно больше. Как бы то ни было, свадьбу назначили через несколько дней - приближался Великий пост, и барон, прикрываясь язвительностью, сдерживал лихорадочное нетерпение - Анна будет принадлежать ему навеки, его власть будет полнее, чем над крепостной, он по праву сможет прогнать любого, посмевшего мечтать о её благосклонности. Жених и невеста обменивались ироничными замечаниями: - В скором времени, сударыня, Вам придётся позабыть о поклонниках. - Вы намерены держать меня взаперти? - Такую бойкую особу... пожалуй, стоит подумать. - С бойкой особой шутки опасны. - Со мной - ещё опаснее, сударыня, - Владимир не выдержал и обнял девушку: - Сколько можно дуться? Приходи ко мне ночью... - Я уже получила приказ приходить... Через несколько дней, - кажется, Анна обиделась, что о сговоре возлюбленный объявил, как о деле решённом, даже не уведомив невесту заранее, а потому выскользнула из объятий жениха. - Несколько дней я свободен, не так ли? - Владимир решил не потакать капризам, - Что ж, я как следует отмечу мальчишник, - молодой человек еле удерживался, чтобы не затащить невесту в ближайшую комнату и закрыть дверь поплотнее. - Сколько угодно, - холодно позволила будущая баронесса. Пришлось напустить на себя беспечность. - Пожалуй, я развлекусь напоследок… или даже не напоследок, ведь Вы, превратившись из крепостной в титулованную особу, не будете слишком ревнивы? Глаза Анны вспыхнули, к удовольствию барона, хотевшего обнять её, но женщина вдруг побледнела, резко отшатнулась, и Владимир не успел опомниться, как очутился перед захлопнувшейся дверью. Что за глупые шутки? Он сердито ударил кулаком о косяк, но шум поднимать не стал. Дни до свадьбы тянулись томительно долго, а с Анной отношения продолжали оставаться натянутыми. В присутствии гостей она вполне сносно разыгрывала счастливую невесту и будущую хозяйку, но, оставшись наедине, на жениха глядела испытующе, а он, не понимая, почему возлюбленная ведёт себя так странно, отложил все объяснения до первой брачной ночи, надеясь, что выдержка не изменит ему прежде. За два дня не на шутку забеспокоился, и, скрывая за усмешкой тревогу, спросил: - Вы выглядите не слишком довольной, моя дорогая. Неужели Вас мало прельщает перспектива стать баронессой Корф? - О, напротив, как раз это мне весьма по душе, - как ни в чём не бывало заметила дерзкая особа, - Если надеетесь рассердить меня настолько, что я порву помолвку, то напрасно. Владимир про себя чертыхнулся, провожая взглядом красавицу, с гордо поднятой головой выходящую из комнаты. К тому же докучал Александр Николаевич, требующий особенного деревенского развлечения, и в ответ услышавший сердитое ворчание: - Могу предложить единственный в округе трактир. Данный в сердцах ответ весьма воодушевил Его высочество: - Отлично, никогда не был в уездном трактире! Владимир пытался отговорить: - Уверяю Вас, только грубость и грязь... - но цесаревич не испугался: - Роскошью и изяществом я сыт по горло. Пришлось устраивать попойку для августейшего гостя. Поздно ночью Владимир привёз в стельку пьяного Александра Николаевича домой, сам лишь притворяясь нетрезвым, передал Его высочество под опеку камердинера и отправился спать. В своей постели барон обнаружил женщину, страстно заключившую его в объятия, обрадовался было, но с разочарованием понял - это не Анна. Разгорячённому и обозлённому молодому человеку пришлось довольствоваться Калиновской, по глупости решившей заманить его в брачные сети и утром без церемоний выставленной вон. Анна, прекрасно осведомлённая о ночном происшествии, пришла спозаранку и не высказала ни малейшего огорчения, отпустив жениху несколько язвительно-горьких замечаний и выслушав в ответ от обескураженного барона строгий приказ никогда не высказывать ревности и быть безупречной женой. В тот же день любовники обвенчались, и Владимир узнал о решении в свою пользу судебного спора о крупном наследстве, в чём видел руку Его высочества, позаботившегося о приданом сестры. Но главный сюрприз подоспел позже - внебрачным ребёнком императора оказалась не Анна, а её новоиспечённый муж, теперь знающий объяснение многим загадкам – от отцовской холодности до скрытности невесты, угнетённой подозрением, что только выгода стала причиной их свадьбы. Аня, плутовка, обманщица, что ты наделала? Зачем знать математику, разгадывать тайнопись и не разглядеть простой, как деревенская песня, правды - мне нужна ты, любимая? Глупенькая учёная девочка, тебе стоило только признаться… - Аня, - к утру баронесса чувствовала себя лучше, чем накануне вечером, и не дрожала в объятиях мужа, решившего поговорить откровенно, - Почему ты попросту не сказала мне о своём положении? - Что бы ты сделал? Обещал бы признать ребёнка или нашёл бы мне мужа прикрыть грех? - Ты не верила, что много для меня значишь? - Я не могла рисковать… - Анна, - барон поморщился, - Ты рискнула куда опаснее, с огнём играла. - И выиграла, - дама приподнялась на локте, не спуская с мужа расширенных глаз, - Ты – мой, навсегда. Владимир вздохнул. - Ты боялась, что я выгоню тебя с ребёнком, а что отомщу за обман – не боялась? Твой математик учил тебя логике? - Не боялась, - тонкое тело напряглось, - Теперь тебе придётся меня убить, чтобы избавиться от меня, лучше так, чем… - Анна опустилась на кровать, обняв мужа и положив голову на его плечо, еле слышно шепча, - Без тебя. Барон прикрыл глаза, боясь отпугнуть блаженство и целуя жену. Его высочество, как будто смирившийся с поражением, нанесённым наглой особой, в тот же день покинул поместье Корфа, к облегчению барона и баронессы, с этого дня отбросивших притворство. Владимир и Анна учились обходиться без колкостей, доверять друг другу, не искать подвоха и тайного смысла в каждом слове, за три недели всего дважды успели поссориться, но, увы, повелительный стук жандармов напомнил – не стоит надеяться на великодушие власть предержащих, полных подозрений и не ничего никогда не прощающих. Наконец, ожидание закончилось. Через несколько дней после ареста баронессы, около полудня, в особняк Корфа явился курьер, передавший приказ ехать во дворец и милостивое разрешение воспользоваться собственным экипажем, сняв с него герб. Молодую чету провели по тайному коридору в скромный кабинет, где на небольшом столике приготовлены были перо и бумага. После получаса ожидания в комнату вошёл государь, вслед за ним - наследник и шеф жандармов. Барон поклонился, баронесса сделала реверанс, но в ответ супруги удостоились лишь хмурого взгляда Его величества. Николай Павлович опустился в кресло и изрёк: - Граф Бенкендорф поручил доверенному лицу, знатоку тайнописи, недавно вернувшемуся в Россию, подготовить несколько задач. У этой женщины будет три часа, после которых мы сделаем вывод, могла ли она самостоятельно расшифровать документ. Император сделал знак стоявшему у дверей лакею, и тот впустил в комнату высокого старика с гривой седых волос и рассеянным взглядом. Лицо Анны выдало удивление и радость: - Никандр Петрович? Я думала, Вы за границей. Тот пригляделся: - Аня? Так это тебя я буду экзаменовать? - Вы знакомы? - вмешался граф Бенкендорф. - Да, Анна Платонова - моя ученица, очень способная девочка, - учёный чуть наклонил голову в знак согласия, - Я познакомился с ней, когда гостил у барона Корфа в Двугорском уезде, потом мы несколько лет переписывались. - Но она назвала другое имя! - загремел император, впервые обратившись непосредственно к Анне, минуя помощника, - Как прикажете это понимать, сударыня? Ответ был ясен и твёрд: - Меня обвиняли в шпионстве, я не вправе была навлечь беду на непричастного человека. - Вы вновь солгали! - Его величество побагровел от гнева. - Вовсе нет, - баронесса осталась невозмутима, - Покойный господин *** - автор лучшей из известных мне работ по тайнописи, я весьма обязана его трудам. На минуту воцарилось молчание, прерванное математиком: - Жаль, очень жаль, что он скончался, ещё был не стар... Незадолго до смерти он занимался интереснейшей задачей, ты могла бы ему помочь, моя девочка. - Так Вы подтверждаете знания и способности баронессы? - вмешался Владимир, надеясь отвлечь отца от жены, и в ответ на удивлённый взгляд представился, - Владимир Иванович Корф, вот уже месяц, как мы обвенчались. - Разумеется, подтверждаю, - спокойно сказал старый учёный, - Я охотно бы взял Анну в помощницы. - Вздор! - пришёл в себя император, непривычный к обществу людей, которых его высокий сан не приводил в трепет, - Эта женщина... - Николай Павлович запнулся, подбирая слова, которые можно было бы произнести вслух при наследнике, находившим происходящее исключительно занимательным, и позволил вмешаться старому математику: - Женщины нередко обнаруживают выдающиеся таланты - достаточно припомнить леди Байрон и её дочь, леди Лавлейс, жаль, общество к ним неблагосклонно. - Довольно споров! - Николай Павлович был на грани бешенства, - Вы подготовили задания? Ничуть не смущённый августейшим гневом, Никандр Петрович достал два конверта: - Здесь - задания, а здесь - ключи и решения. Поскольку речь шла всего лишь о шифре Цезаря, - старик пренебрежительно махнул рукой, - Я не стал придумывать ничего особенно сложного - трёх часов моей ученице вполне достаточно. Император, не возражая, покинул комнату, и граф Бенкендорф велел оставить баронессу одну под присмотром жандарма. Александр, задумчивее обычного, отправился по своим делам, и рядом с кабинетом, где проходило назначенное Анне испытание, остались только те, кто искренне желал ей успеха. Никандр Петрович взял принесённый с собой фолиант, устроился в кресле и погрузился в чтение, иногда делая карандашом записи на полях. Владимир, не способный к такому спокойствию, ходил из угла в угол, изредка останавливаясь у окна. Назначенный срок ещё не истёк, как появился Его величество, хмуро бросив: - Я слишком много потратил времени на эту особу, скоро собираюсь уехать, так что поглядим на результат. Все трое вошли в комнату, где Анна, выглядящая утомлённой, подняла голову от исчерканных бумаг, но встать на ноги сил у неё не было. Барон поспешил к жене, помог подняться и в течение всего разговора поддерживал её за плечи. Подоспевший граф Бенкендорф холодно спросил: - Итак, мадам? Баронесса бесцветным голосом отчиталась: - Шифр Цезаря не доставил труда, хотя в него были внесены искажения, вторая записка - сложнее, но я смогла расшифровать и её, а в третьей ключ слишком длинен, трёх часов недостаточно. Вошедший в этот миг наследник злорадно воскликнул: - Так значит, Вы не так умны, как хотите казаться! - но ему возразил лучше разбирающийся в математике человек: - В третьей задаче длина ключа равна длине записки, видите, как она коротка. Если бы баронесса сумела её прочитать, графу пришлось бы расследовать заговор. Александр Николаевич ровным счётом ничего не понял, но не хотел сознаваться: - Если есть шифры, не разгадываемые без ключа, почему не пользуются только ими? Старик улыбнулся: - Возможно, именно для того, чтобы от некоторых людей не бывало секретов, а может - они слишком трудны в употреблении. Едва Никандр Петрович отдал ученице один из листков, глаза Анна загорелись, и она, забыв о присутствии августейших персон, от милости которых зависела её жизнь, стала лихорадочно расшифровывать текст, пока учитель, не торопясь, объяснял способ составления нераскрываемой тайнописи. Пока старик говорил, лица властителей вытягивались, ещё прежде половины рассказа августейшие и сиятельная головы шли кругом, а Владимир и не пытался понять, любуясь женой. Анна, как ребёнок, старательно скрипела пером по бумаге, иногда облизывая губы и водя по строчкам тоненькими пальчиками, на одном из которых блестел золотой ободок. Её нежный голос прервал учителя: - Никандр Петрович, вот, посмотрите! - с лёгкостью, неожиданной после сурового испытания, дама впорхнула, улыбнулась сияющими глазами, и протянула листок. - Конечно, моя девочка, - старик мельком глянул на её работу и сложил всё вместе - и задания, и ответы, потом лениво обратился к Его величеству, - Если угодно, сличите. Император, сытый по горло математикой, шифрами и секретностью, только махнул рукой. - Ваше величество, - барон, надеясь поскорее увезти жену домой, осмелился первым обратиться к отцу, - Вы убедились в невиновности моей жены? Николай Павлович кисло глянул на женщину, которую в иных обстоятельствах нашёл бы весьма привлекательной, и возразил сыну: - Вы могли бы составить более удачную партию. - Мы обвенчаны. - Она слишком дерзка и заслуживает ссылки по крайней мере, тогда Вы получите право подать на развод. - Я уеду с ней вместе! - потемневшие глаза барона, схватившего Анну под руку, не позволяли усомниться в его решимости, но император всё ещё гневался: - Уже то, что она посмела обмануть Александра... - Я посмел! - Вы неблагодарны и сами заслуживаете наказания! - фыркнул венценосный родитель, не желая простить очевидное неуважение к своей персоне. - Если барон решился на обман ради второго наследства, - вмешался Александр Николаевич, - И принудил к сообщничеству будущую жену, следует отменить судебное решение. - Отличная мысль! - император был доволен находчивостью законного сына, - Барону вполне достаточно полученного от покойного Корфа, - Его величество усмехнулся, - Вы по-прежнему намерены выгораживать эту женщину? Меня не так просто обмануть, Вы молоды и горячи, позже раскаетесь. - Вы позволите нам ехать домой? - повторил Владимир. Его величество смерил молодого человека знаменитым тяжёлым взглядом, но, должно быть, воспоминания о женщине, на которую красивый упрямец вырос похож куда больше, чем на отца, нашли дорогу в его душу. Николай Павлович позволил сыну принять решение, отпустил его повелительным жестом руки и вышел из комнаты. Барон, торопясь вместе с женой покинуть дворец, наспех пригласил Никандра Петровича погостить, когда ему будет угодно, и отвёл Анну к карете, где его догнал несколько смущённый брат: - Владимир, - Его высочество перевёл дух, - Почему Вы не признались мне сразу... - В чём? - хмуро буркнул барон. - Что Вы любите её! Я промолчал бы! - Разве я сказал недостаточно? Неужели Вы могли подумать что-то иное? - Мне показалось, Вы были раздосадованы... - Лучше бы Вы держали при себе Ваши подозрения! Прощайте! - барон не слишком любезно отвернулся, сел в карету и крикнул кучеру трогать. Анна, уставшая, боящаяся за ребёнка, сердце которого билось в такт испуга измученной матери, разрыдалась, уткнувшись в сюртук мужа, шептавшего: - Всё кончено, дорогая, мы едем домой, через два дня будем в поместье, никто не потревожит нас больше... Ну, ну... Хватит, тебе нельзя волноваться... - Ты... - маленькие кулачки забарабанили по широкой груди мужчины. - Что такое? - удивился Владимир. - Почему ты не прогнал Калиновскую? - Господи, - он рассмеялся и поцеловал жену в голову, - Когда это было! Я был зол и порядочно пьян. - Не смей, никогда... - Анна притихла, позволяя мужу крепко обнять себя. - Не смей ревновать, моя маленькая, - ответил Владимир, окончательно поверив в избавление от внимания незаконной, но августейшей родни, - И не смей захлопывать передо мной дверь. Баронесса всхлипнула напоследок, потёрлась лбом о его рукав и вздохнула: - Ты знаешь, почему я так люблю тебя? - Почему, моё сокровище? - улыбнулся счастливый муж. - Понятия не имею, - призналась Анна, в ответ услышав смех и довольное: - С этой задачей не справится математика. КОНЕЦ P.S. В бане, которая в «Ценной собственности», будут париться эти ребята, примерно через год.