главная библиотека архивы гостевая форум


Переплет
Автор: Царапка
Жанр: юмор.
Герои – всё те же
Рейтинг: G.

Жил был не тужил молодой дворянин. Всё у него в жизни складно, да гладко. На войне барон молодой побывал - служба, что делать. Вернулся в чинах и наградах без единой царапины. Собой - красавец, отец - богач, в сыне души не чает, определил в гвардию и сосватал с княжной - первой в уезде красавицей. И сестра у Владимира названая была, для перчинки - неугомонная девушка, даром, что из простых - подкидыш крестьянский. С детства её приходилось то с деревьев снимать, то из пещеры откапывать. Другой бы хозяин давно на кухню отправил за такие проделки, а старый барон только пальцем грозил: "До чего ты, Лизанька, у меня озорница!", и наряды заказывал один другого пышнее. А Владимиру весело - с детства у него смелый товарищ и змея пускать, и в речке купаться, и в лес с ружьём и собакой. Княжна-то соседка хрупкой на свет уродилась, нежной, мечтательной, то читает роман, то напевает романс, смирная девочка, когда не капризничает.
Анечка ростом не вышла, зато личиком - ангел, глаза бирюзовые. Владимир нарадоваться не может, что у него такая невеста.

Собрали на баронских полях урожай, листья на деревьях зазолотились, назначила княгиня Марья день для венчания и принялась хлопотать о приданом. Иван Иванович дом к свадьбе готовит, гостей созывает, Лизавета фейерверк сочиняет, жених с невестой по саду гуляют, держатся за руки. Все при полезном занятии.
Первым к Корфам приехал будущий шафер - молодой князь Репнин, лучший друг Владимира ещё с кадетских времён. Приехал, и тут же влюбился. Так ему Лизанька мила показалась - губки пухлые, щёчки румяные, нрав живой и задорный. А что девушка - крепостная, он и не знал. Младший барон забеспокоился - влюбятся оба, шила в мешке не утаишь, будет и другу обида, и сестрице названой горькие слёзы. Только Иван Иванович сына слушать не стал:
- Эка важность! Ещё в моё время, в осьмнадцатом веке, это почитали за пустяки. А теперь, поди, на дворе полное просвещение!
Владимир ему:
- Просвещение само по себе, а жениться нужно на ровне!
- Не перечь! Я лучше знаю! Приданое Лизаньке дам, как родной, а всё остальное никому не интересно!
- Может, спросишь Мишеля?
- Вот ещё глупости! Сначала пусть влюбится, а иначе не приглядится и не разглядит наше сокровище, - и приказал сыну молчать.
Лизанька наслушалась барина про просвещение, прогресс и приданое, тем паче названому братцу рукой махнула, дескать, отсталый ты и дремучий.

Владимиру надоели все споры - сами пусть разбираются, а у него две недели до свадьбы. Только вышло неладно. Невестина мать на свата будущего разобиделась. Играли они как-то в шахматы, Иван Иванович выиграл, и благодушно так говорит:
- А муж ваш покойный, дражайшая Марья Алексеевна, в шахматы не в пример лучше играл!
- Как это лучше?!
- Не женского ума дело, не обессудьте.
- Не женского? Я у него выигрывала три из пяти, не считая ничьих!
- Он вам фору давал!
- Я ему ладью форы давала!
- Он поддавался!
- Я вам покажу поддавался!
- Я у вас выиграл запросто!
- Вам повезло! Голова занята свадьбой...
- И у меня занята!
- Знаю я, мужчин только допусти до хозяйства, всё поставят вверх дном!
- Ну и отличненько! Дамы - к хозяйству, мужчины - к благородной игре! - ответил барон и выпятил грудь.
- Что?! Ах вы, сатрап, грубиян, женщину только бы к печке приставить! И сынок весь в папашу! Не для него моя Анечка! - смела все фигуры, доской соседа огрела по голове и была такова.
Иван Иванович почесал шишку и говорит сыну:
- О княжне Анне забудь! Другую найдём баронессу, а то как бы княгиня дочку не научила имение прибрать к ручкам, мужа - под каблучок!
- Как это так забудь?! Я о ней с детства мечтаю, не хочу другой баронессы!
- Я сказал!
- Мне жить, мне жениться!
- Всё отпишу Лизавете!
- Крепостной имение не отдадут!
- Замуж выйдет - станет дворянкой!
Кричат, спорят, в доме аж стёкла трясутся. А тут князь Мишель, как нарочно, с Лизаветой гуляет под окнами.
- Кто крепостная? Где крепостная? Почему имение - крепостной?
Лизавета перепугалась, говорит тоненько:
- Это я... Меня Иван Иванович, как родную растил, а я - сирота из деревни... - и носом захлюпала.
Князь-то заголосил:
- Обман! Караул!
- Так ведь оно... того... Просвещение!
- Что за глупости прошлого века!
Разобиделся и удрал.
В доме барона - содом и гоморра. Лизанька плачет, старик лакеям тумаки раздаёт и слышать не желает про просвещение, Владимир ругается - к Долгоруким его на порог не пустили.
У Долгоруких тоже переполох. Княжна Анна рыдает, княгиня Марья потчует гостя. Князь Репнин на минуту заехал водицы испить, на обед задержался, а там и комнату ему приготовили. Узнал Мишель, что свадьба расстроилась, и вздумал в отместку Корфам поухаживать за княжной. Марья Алексеевна рада-радёшенька, уже в мыслях сосватала молодых, дочь за косы оттаскала:
- Я лучше знаю, какой муж тебе надобен!
От сплетников не спасают ни стены, ни тёмные воды. На другой день Владимир узнал, за кого прочат его дорогую невесту, прискакал к Долгоруким, все стёкла у них перебил. Слово за слово с другом, потом в кулачки, а там и за пистолеты. Секундантов нашли и стреляться поехали. Княжна Анна сбежала через окно, и к колдунье Сычихе:
- Помоги, найди и спаси! Все серьги и кольца отдам!
Лизанька тут же сидела:
- Приворожи жениха мне, чтоб забыл, кем я на свет родилась!
Наперебой обе кричат, друг дружку толкают - у меня, мол, дело важнее! Ведьма за голову схватилась от шума, еле разобрала и заверещала:
- Где это видано, стреляться из-за дворовой!
- Из-за меня стреляются, из-за княжны! - плачет Анна. - Вдруг князь убьёт моего жениха! Уууу...
- А вдруг Володька застрелит Мишеньку?! Аааа...
- Я не выжила из ума! Ты - княжна! - пальцем на Лизу показывает. - А ты - крепостная! - на Анну глазами сверкнула.
- Что? Как? Ерунда!
Сычихе слушать их некогда, затолкала в ступу обеих, и полетели. Успели как раз - дуэлянты сходились. Огрела ведьма их помелом и заорала:
- Что пистолетами размахались, дубины! Девку не поделили? Я вам покажу безобразничать!
- Какая девка - княжна! Ты о чём, старая? - оба в один голос заговорили.
- Девка крестьянская, даром что в княжеском доме росла! Как родила Марья, Пётр Михайлович напился на радостях, да с бароном поспорил. Иван, дурень, ему говорит - младенцев не отличишь ни за что друг от дружки, а князь - свою кровиночку узнаю всегда. Принесли из деревни сиротку, распеленали девчонок, да и запутались! Пётр Михайлович, как осиновый лист, перед супругой дрожал, побоялся признаться, взял какую попало, а вторую барону отдал на воспитание - вдруг она - его дочь?
- И что? - молодые стоят, рты разинули.
- А то, что Лизанька - вылитый бабкин портрет!

Анна заплакала - кто её теперь замуж возьмёт? Барон засмеялся:
- Вот мы, Мишель, невесту и поделили - тебе - княжна, мне - Анечка!
Князь вопит:
- Я знал, знал, Лизанька - благородная!
Настоящая княжна Долгорукая ахнула и у жениха на шее повисла. Сычиха напоследок погрозила всем пальцем и ушла по своим делам в лес. Ступа с помелом за ней побрели.
То не гром гремит, а скандал в Двугорском уезде. Дуэль-то смотрели три сплетника в каждом кусте, всё доложили, всё расписали. Приехали молодые в дом Корфа - а там Марья Алексеевна тарелки все перебила, за чашки взялась. Старый барон в шкаф спрятался.
- Что за шум, посуду, сударыня бьёте на счастье?
Иван Иванович голос сына услышал, нос высунул:
- Володя, это всё Пётр Михайлович! - и назад в шкаф от летящей тарелки.
- Полноте, Марья Алексеевна, всё разъяснилось, дочь ваша станет княгиней...
- А ваш отец - ощипанным индюком! Петра Михайловича не достать, с соседом за двоих поквитаюсь.
- Сударыня, лучше на свадьбе помиримся!
- Да-да-да! - голос из шкафа. - Лизанька нам как родная...
- Лиза с Мишелем сговорена!
- Володька, укради её! - Иван Иванович осмелел, из убежища своего выпрыгнул, из-за спины сына княгине нос показал.
- Нет, батюшка, у меня, кроме Анечки, другой баронессы не будет!
- Она крепостная!
- И отлично - ни тестя, ни тёщи.
- Володька, семью не позорь!
- Вы ж сами учили меня просвещению!
- Не тебя, садовая голова, князя Мишеля!
- Ну уж как вам угодно, а с Анечкой мы уже повенчались - сразу из леса в церковь зашли.
Баронесса ручками развела - извините, мол, не виновата, а Марья Алексеевна довольно хихикает:
- Хватит, Иван Иванович, хмуриться, дело житейское!
Радуется она: родная дочка княгиней станет, и приёмная неплохо устроена, и соседу драгоценному пакость.
Что старику делать? Вздохнул и благословил молодых, а потом все по золотой дорожке в церковь пошли - на венчание князя с княжной. У них свадьба честь-честью - и кружевная фата, и пшеничные зёрнышки, и пара ласковых голубей улетела в осеннее небо. Только барон молодой другу ничуть не завидовал: какая свадьба - не важно, лишь бы невеста по нраву.


Конец.