Домой

Автор: Царапка Рейтинг: G Жанр: мелодрама Время действия: наше. Молодой темноволосый мужчина не спеша шёл по главной улице родного города. Сколько лет назад он бродил здесь в последний раз? Наверное, десять, не меньше – после армии, куда угодил из упрямства – отцу ничего не стоило купить справку. Учёба в Москве, TOEFL, отъезд в Массачутес – круговерть событий и впечатлений, когда нет времени оглядываться назад. Карьера в Штатах складывалась успешно, у Владимира открылись организаторские способности, позволившие, что удаётся немногим русским, руководить небольшой лабораторией с перспективой стать начальником отдела в исследовательском центре. Но незримая нить, привязавшая странника к городу-тёзке, не рвалась и не отпускала. И как-то вечером, проглядывая дома новости, Владимир, даже не зная, есть ли у столицы древнего княжества сайт, настучал в адресной строке vladimir.ru. Оказалось, что есть, хотя официальный – не очень удачный, но без пяти минут полноправный американец увлёкся, решил искать дальше, и набрёл на форум – сначала знакомств, откуда брезгливо сбежал, потом очень милый сборник тем о делах города. В одном разделе обсуждали историю, в другом – магазины, в специальном ругали администрацию и дороги. Писали стихи, искали попутчиков, приглашали гостей. Владимир, забыв о часах, проглядывал тему за темой, зарегистрировался, оставил комментарий, задал вопрос, и очнулся под писк будильника. Надо же, никогда так не зависал в интернете, а тут не мог оторваться. Вспомнив бессонные ночи студенческих лет, молодой инженер усмехнулся, сделал несколько гимнастических упражнений, принял контрастный душ и стал одеваться. В следующие сеансы Владимир старался быть осторожнее, но форум родного города пробудил в нём почти забытое чувство дома. Конечно, в новой жизни у него появились друзья и коллеги – уверенные в себе и лёгкие на подъём, готовые вежливо выслушать пару фраз – у меня всё ОК! Женщины, больше всего озабоченные карьерой и независимостью, занимающиеся сексом строго по расписанию и тщательно разученной Камасутре. Переписка с сокурсниками, разлетевшимися по свету. Даже если судьба забрасывала кого-то из них куда-нибудь рядышком, встречи лишь подтверждали – современный ритм жизни смеётся над сентиментальностью. Немного воспоминаний, попойка, старые песни, поутру головная боль и изумлённые взгляды как на чужих. Не то, что Владимир страдал от одиночества – его день был поминутно заполнен, но после смерти отца порой настигало смутное беспокойство, боязнь утратить невесомые дорогие частицы души. Прошла пара недель, и чаще всего разговор стал завязываться с девушкой, по профилю – на четыре года моложе его, учительницей музыки Анной. На аватар она установила весёленькие анютины глазки. Фотографии не было. Внимание Владимира привлекли сначала снимки конкурса цветоводов, потом он посмотрел её папку и увидел несколько очень милых двориков, напомнивших детство, когда ватага сорванцов мальчик не пропускала ни одного забора. Он стал расспрашивать собеседницу о знакомых местах. Анна просто и мило рассказывала: "Княгинин монастырь передали церкви и просто вылизали. Там так приятно, спокойно. Деревянные домики вокруг не снесли, к счастью". "Грозились снести?". "Ой, у нас иногда такое творится! На Александровском спуске дома обветшали, часто горят. Ходят слухи – застройщики землю освобождают. Ты давно не был дома?". Владимир перед ответом помедлил. Дом ли ему город Владимир? "Лет десять.". "А в России?". "Лет пять. Приезжал оформлять документы". Короткое молчание и переход на другую тему. "Тебе нравится Массачутес?". Поболтали о Штатах, но на другой день в привате вернулись к родным местам. "Город сильно изменился?". "Золотые ворота узнаешь". "А дороги?". "Им что капитализм, что советская власть. Чуть от центра - яма на яме". Три смайлика. "Не поверишь, месяц назад ездил в Нью-Йорк, перед самым городом тоже асфальт дыбом". "Нет, правда?". Пять смайликов. "Аня, как с работой у вас?". "Смотря какая специальность. По моей - ничего. В музыкальной школе платят немного, в церковном хоре – копейки, но у меня есть частные ученики". "Избалованные богатые детки? Доводят до кровавых мальчиков в глазах?". "Ерунда. Капризничают, но если внимания не обращать, успокаиваются. Дети как дети". "С полупроводниками всё равно проще". "Ой, у меня с физикой всегда был полный завал! Зубрила, зубрила, всё равно ничего не поняла и не помню". "Меня бы попробовал кто усадить за рояль!". "Мне почему-то кажется, ты переломал бы все клавиши.". "Порвал бы все струны". "И все нервы учительницы". "Чувствую грустный опыт ". "Пустяки, один раз попался такой, еле уговорила родителей отстать от мальчишки". "Я думал, только девочек учат". "Ты не знаешь наших родителей! Володя, и смех и грех, бедные дети. Я, конечно, всё понимаю – английский с пелёнок, немецкий со второго класса, три секции, под присмотром круглые сутки, но иногда детей просто жалко". "У нас во дворе была футбольная площадка. Я вечно на ней пропадал". "И у нас. Зимой её заливали, я на коньках каталась. Только после хоккея мальчишек". "Здорово. А теперь нет катков?". "Нет, делают, и детские площадки перед выборами устраивают обязательно во многих дворах". Молодые люди болтали, вспоминая тысячи мелочей и времени не замечая. К счастью, Анна работала по вечерам, и могла зайти в сеть с утра по Москве, когда за окном в Массачутесе было темно. Владимир стал задумчивее, немного рассеян, хотя на работе это никто не заметил, но долгожданные результаты исследований не принесли той радости, какую доставили бы год назад. Подающий надежды специалист выслушал поздравления, поблагодарил коллег и поспешил домой – поболтать с Анной. Он пытался представить девушку, какая она за экраном. Фотографий Анна не вывесила, как, впрочем, и он, видеокамеры у неё не было, и оставалось только догадываться – блондинка или брюнетка, высокая, стройная, толстая – впрочем, всё равно не такая, как многие американки, как двигается, как звучит её голос. О внешности или о встрече оба не задавали друг другу вопросов. Забавное дело – знакомство в сети. Чистое родство душ? Или мимолётная бабочка-связь, способная в любой миг рассыпаться в потоке электрических искр? Что принесёт встреча – разочарование или желание быть близкими не только по проводам? С каждым днём Владимир всё сильнее хотел этой встречи, верил – простая и милая Анна, от одного имени которой ему становилось тепло, - тот человек, с кем он никогда не соскучится и никогда не почувствует себя непонятым и одиноким. Истекал срок контракта. Шеф поспешил успокоить – новый договор будет на лучших условиях. Но после успеха, нескольких публикаций, удачных результатов работы и оформления трёх патентов у Владимира был выбор. Ему предложили перспективное место в Лос-Анжелесе, очень выгодное – в Австралии, и, неожиданно, как снег на голову – вполне неплохое в Москве. Сначала он не поверил, перезвонил, связался с друзьями отца – оказалось, по правительственной программе действительно открывается лаборатория с новейшим оборудованием, финансировать которую будет как государство, так и частные корпорации, заинтересованные, если верить напыщенным речам представителей, в развитии собственной научной базы. Владимир разузнавал детали у кого только мог, но чувствовал – решение принято после первого же звонка, подтвердившего: предложение – вовсе не розыгрыш. Напрасно люди, считающие себя сведущими, отговаривали: - Корф, ты что, сбрендил? Там деньги распилят, и всё! – начитавшийся блогов русский коллега считал себя самым крупным специалистом по современной России. "Не знаю, Володя, трудно поверить, что что-то меняется…" – осторожно написал старый декан, друг отца, дядя Саша, а потом он же продолжил: "Хочешь вернуться – попробуй. Устроишься заодно на кафедру на полставки. Деньги – издевательство, но квалификацию не потеряешь. У нас многие молодые так делают, числятся в университете, пару лекций в неделю читают, зато на визитки пишут – научный сотрудник, и работают в частных фирмах, иногда через сеть заказы берут, а в нашей лаборатории кое-что проверяют. Мы смотрим сквозь пальцы". Наверное, многие посмеялись бы, догадавшись – не последнюю, а может, и главную роль сыграли вечерние разговоры с далёкой землячкой. Владимир без труда мог представить их удивление: "Ты что? Она спит и видит, как в Штаты приехать!". Так ли это? Анну он представлял дома, среди родных лесов, вольготных полей, в милых старых дворах и на панораме рядом с Успенским собором. Воображение рисовало длинные пряди цвета колосящейся пшеницы, глаза-васильки, а здравый смысл спешил поехидничать: вдруг Аня – рыженькая в веснушках и с вздёрнутым носом? Вдруг она терпеть не может брюнетов, особенно светлоглазых? Наверное, надо мимоходом сказать – через два месяца буду в Москве, на выходных могу заглянуть во Владимир, встретимся, а? Подумаешь, обычное дело – обменяются фотографиями, увидятся, поговорят, если не так – разбегутся и заблокируют номера в ICQ. Что останавливало? Тщательно застёгнутый на все пуговицы романтизм? Мечты, гнавшие за море, а теперь тянущие обратно? Скука привычных размеренных отношений? Чудо, чёрт побери, ожидание чуда. Хотелось верить, что девушка, приветливо и спокойно набирающая тёплые простые слова – та самая, единственная, нежная, долгожданная, снившаяся долгие годы. Существо из осмеянной скептиками и матерьялистами легенды о второй половине. Романтизм – та болезнь, что не лечится, и больной выздоравливать вовсе не хочет. Вечером того дня, когда Владимир дал согласие работать в Москве, разговор в аське начался смешно и совсем бестолково. "У нас такая жара!". "Квас пьёшь?" "Нет, медовуху!". "Пьяница!". "Безалкогольную". "Извращение". "Очень вкусно!" "Сластёна!". "Придира!". "А что ещё у вас есть, чтобы я мог придраться?". "Море тополиного пуха!". "Обожаю его! Всегда забирался на деревья и тряс!". "И так летает по городу". "Снегопад?". "Почти, только жарко". "Снимаешь?". "Неохота. Завтра все альбомы на сайте будут в пуху". "Понял. Ты фоткаешь только глобальные катастрофы". "Вот уж точно неоригинальное занятие!". "А конкуренция…". "Молодец, догадался". "Надо съездить на необитаемый остров". "Найти его посреди леса". "Да, наверное, только в лесах под Владимиром неисследованное осталось". "Я буду исследовать, а ты в Массачутесе локти кусать!". "Ничего, наисследуюсь на работе". "И так до Нобелевской". "Получу, спорим?". "На что?". "Гм… Надо подумать". "Ты серьёзно?". "А что?". Смайлик. "Долго ждать, как в анекдоте". "Ну… не знаю. Пока выходи за меня замуж, а там разберёмся". Молчание. "Ты серьёзно?". "Аня, серьёзно". Анна не отвечала минуты три. "Володя, я не знаю. Надо подумать. Всё-таки в другую страну уезжать, я никогда не хотела. У нас несколько девчонок так уехали, многие сидят на сайтах знакомств, а я почему-то никогда не хотела". "Не в Массачутес. В Москву. Я получил там работу". "В Москву?". "От Владимира всего три часа. Соглашайся". "Нет, ты шутишь". "Почему?". "Ну, я не знаю… А, правда, почему бы и нет?". "По рукам?". "Договорились!". "Я на следующей неделе утрясу всё с контрактом, здесь мне отрабатывать месяц, в начале сентября жди". "С ума сойти!". "Не сходи, это всегда успеешь". "Как мы друг друга узнаем? Погоди, погоди, не высылай фотографию! Давай так – встретимся у Успенского, на панораме, не узнаем – то не судьба!". "Давай!". Владимир был по-мальчишески счастлив. Рассудительный серьёзный исследователь вчера посмеялся бы над собой, а сегодня снова почувствовал – сквозь тысячи километров ближе всех ему Анна. --- Наступление осени ещё не чувствовалось, когда Владимир сошёл с поезда на вокзале под древними монастырскими стенами. Чистота приятно поразила его - в интернете попалось множество истеричных отзывов об утопающей в грязи русской провинции. Отказавшись взять такси, молодой человек полюбовался золочёными куполами и не спеша стал подниматься вверх по лестнице на склоне холма. По дороге он убедился, что далеко не везде мусор убирается так же тщательно, как служащими вокзала. Состояние асфальта не улучшилось с прежних времён. До гостиницы, где Владимир забронировал номер, идти оказалось минут пятнадцать. Новая, вполне удобная и по цене не дешевле американских. Конечно, можно было достать потрёпанную записную книжку и обзвонить старых знакомых, но жизнь в Америке выработала привычку никого не стеснять. Тем более, молодой человек не хотел расспросов, и знал, кому посвятит время. Встретиться с Анной они договорились в полдень. До Успенского - полчаса по Большой Московской, которую Владимир помнил улицей III Интернационала. Эта часть изменилась не очень заметно. Наверное, дальше, возле Торговых рядов, смена эпох чувствуется сильнее, но монастырская стена, церковь, сквер встретили странника, как будто он уезжал на неделю. Уверенно следуя исхоженным в детстве путём, Владимир вспоминал полузабытые годы. Они с отцом жили в старом квартале. Их дом занимали всего четыре семьи, а во дворе Володя верховодил мальчишками. Футбол, исследования заброшенных домов, церковные колокольни, с которых гоняли сердитые сторожа, яблочные сады. Район возле Клязьмы утопал в зелени, к счастью, никому не пришло в голову настроить там многоэтажек. Переулок в несколько домов был весёлым и дружным - общие радости, редкие шумные ссоры. Из драк сорванцы устраивали настоящие поединки. Против добродушного и очень сильного Никиты Владимир действовал быстротой. С увальнем Мишкой они дружили и редко боролись, а вот от мелкого Сашки доставалось больше всего. Пакостнику на два года младше, крепенькому, но невысокому, Владимир давал ему фору, действуя только левой рукой, за чем строго следил справедливый Миша, а шкодник Саша норовил незаметно пустить в ход зубы. С компанией водились и девочки. Бойкая Лиза старалась не отставать от товарищей и гордилась ободранными коленками. Крошка Аня, самая маленькая, не могла забраться на дерево так высоко, как подруга, да и руки ей нужно было беречь для занятий на фортепьяно. Владимир улыбнулся совпадению, и в голове непроизвольно одна за другой возникли картины, нарисованные воспоминаниями. Аня смотрела на него с восторженной доверчивостью, обожала его, как способен только ребёнок, и когда сорванец попадался на очередной выходке, первая мысль жалила: что подумает Аня? Потом её мать вышла замуж и куда-то уехала, взяв дочь с собой. Девочка плакала. Самый красивый пион, сорванный под соседскими окнами, утешил всего на минуту, а потом благодарную улыбку смыл новый поток слёз. Они больше не виделись, хотя, кажется… Нет, точно, на похоронах отца, эта была она! Подошла и погладила по руке. Поглощённый горем Владимир переживал последнюю глупую ссору, после которой они с отцом не успели помириться, отложив разговор на неделю, другую, а потом прощать стало некому. Молодой человек остановился, сглотнул, опять слыша голос, оглушивший с приличной случаю скорбью: "Вчера, от инфаркта....". Как он проклинал упрямство и гордость! Чертовски занятый в Москве, ни разу не удосужился набрать номер после возвращения из злополучной поездки домой. Похороны прошли, как в тумане – тёмные фигуры, красивые слова, дождь и глухой звук падения на гроб комьев земли. И прикосновение худенькой девочки, от которого защипало в глазах и пришлось отвернуться. Наверное, Анна гостила у бабушки, а может быть, её мать развелась, и вернулись обе. Владимир продал квартиру – деньги были нужны на учёбу, и на долгие годы покинул родной город, воспоминания о котором сделались горьки. Аня, наверное, выросла очень хорошенькой – светлые пушистые волосы, большие глаза, прямой носик. Давно замужем, счастлива… Похожа ли на неё сетевая невеста? Владимир сделал шаг в сторону будущего и подумал – хорошо бы похожа. У добродушной старухи, торговавшей цветами на площади, он купил роскошную белую хризантему, пожалел, что пионы уже отцвели, запрокинув голову, полюбовался золочеными куполами древнего храма, и решительно пошел в сторону смотровой площадки под его стенами. --- Анна пришла к месту свидания под звон колоколов. Девушка последние дни была беспокойна, плохо спала. С Владимиром они созвонились накануне. Будущий муж, которого она ни разу не видела, быстро сказал: «До завтра, я приеду утренним поездом!», Анна пробормотала «До завтра» и нажала «отбой» на мобильнике. Они непременно должны друг друга узнать, не держась за телефоны: «Блондинка в сиреневой юбке – это я!» или что-нибудь ещё в том же духе. Неосязаемые отношения с человеком на другом конце света, ценные каждым словом, в любой миг способные разорваться, вдруг перешли границы виртуального мира и обернулись мелодией телефона – предвестницей встречи. Вечная мечтательница не строила планы увидеться с собеседником из далёкого Массачутеса, никому из подруг о нём не рассказывала. Ей не хотелось выслушивать массу вопросов и множество советов, как удержать знакомого из Америки и завлечь его в брачные сети. Утро начиналось с радостного: «Привет!» и цветка на экране. Беспечный разговор, взгляд с сожалением на часы, уроки, репетиции, иногда вечером: «Завожу мотор, а тебе – доброй ночи!». Месяц ни к чему не обязывающий болтовни, незаметно ставшей привычной и греющей сердце, и, Анна, правда, не ожидала – «выходи за меня замуж». Девушка была совершенно обескуражена. Что друг рано или поздно приедет в России – пожалуй, об этом иногда думалось, но стремительное предложение от человека, которого она не видела никогда, застигло врасплох. И в собственное согласие, когда пальцы зажили своей жизнью и набрали ответ, поутру с трудом верилось. Анна всегда была стеснительна в отношениях с мужчинами, хотя кавалеры у неё появлялись с регулярностью, вызывающей зависть. Кто-то нравился, от ухаживаний других приходилось старательно уклоняться, сердясь на назойливость, но искренности и сердечности не возникало, ни с кем. Иногда казалось, что оба разыгрывают старую пьесу не потому, что увлечены собственными ролями, а повинуясь древнему правилу – быть, как все. Единственный серьёзный роман, когда на горизонте замаячила свадьба, ушёл в разговоры. Молодые люди долго раздумывали, обсуждали сходство характеров, привычек, перспективы совместной жизни и даже будущий семейный бюджет, а потом у него случилась командировка, она уехала одна в отпуск, и ничуть не скучала. По возвращении – вроде рады друг другу, но слушать рассказы неинтересно. И, наконец, Анна не удивилась, услышав: «Ты не любишь меня», - ответить ей было нечего. Кого она ждёт, что ищет? Почему сердце чуть теплится, а горело лишь в детстве ради мальчишки-соседа? Анне казалось, что детская влюблённость давно развеялась, а воспоминания спрятал старый фотоальбом. В последнюю встречу Владимир смотрел на неё и не видел - весь мир для него заслонило горе. Потом он уехал. Общие знакомые говорили - в Америку, а после и сами разлетелись по свету. Отчим разбогател в девяностых, разорился, решил начать всё сначала и несколько раз перевозил семью в города, где у него были друзья, наконец, устроился директором сибирского филиала крупной торговой сети и обосновался в Екатеринбурге. Мама целиком погрузилась в заботы о маленьком сыне. Анна после музыкального училища и консерватории вернулась в родной город, где бабушка незадолго до смерти прописала её у себя и оставила внучке квартиру в старом, но хорошо сохранившемся доме. С деньгами на ремонт помог отчим, и Анна устроилась в целом неплохо, если не думать об одиночестве. Детские друзья разлетелись, ни с кем из коллег девушка не сошлась особенно близко, со всеми поддерживая приятельские отношения. В заядлую интернетчицу она не превратилась, хотя с интересом читала и обсуждала разные темы на городском форуме, где и познакомилась с бывшим земляком из Массачутеса. Девушка шла на свидание и старалась не думать, каким окажется её новый друг. Стоило чуть попытаться представить его, и само собой получалось - Владимир похож на мальчика из её детства. Фантазии сменялись воспоминаниями. Вот Володя вытаскивает её из реки, куда малышка упала, поскользнувшись на глине. Снимает с дерева глупенького котёнка. Дарит на прощание огромный пион. Потерянный, чёрный, смотрит пустыми глазами на свежую могилу отца. Анна не решилась заговорить с ним, только дотронулась, а потом долго плакала по ночам. Вот и Успенский. Анна ступила на смотровую площадку под звон колоколов, объявляющих полдень, огляделась и обмерла. Свет солнца, бьющий в глаза, слепил, но не мог обмануть. Владимир, которого девушка помнила столько же, сколько себя, стоял, прислонившись к парапету, с белой хризантемой в руке, и сразу обратив на Анну внимание. Неужели её он здесь ждёт, вернувшись из прошлого? Вся в смятении, она опустила глаза, но взгляда довольно, чтобы узнать человека, о котором мечтала, и почувствовать изменения, принесённые годами разлуки. Это он, без сомнения, но ради Анны ли он стоит, всматриваясь в нарядную толпу, ловящую последние отблески лета? Возмужавший, красивый, уверенный, спустя столько лет вернулся домой, найдя невесту в сети? Совпадение или чудо? Девушка боялась пошевелиться, проснуться, увидеть, как Володя встретит улыбкой другую, и тогда Анна сразу уйдёт, не дожидаясь никого ни минуты. Уйдёт с разбитой надеждой, с кровоточащим рубцом старой раны на сердце, не смущая чужую радость и навсегда запомнив трепет души, замершей в ожидании счастья. --- Владимир, несколько минут смотревший на молодых женщин, гуляющих около памятника, увидел изящную невысокую блондинку, подошедшую неуверенным шагом и остановившуюся в паре метров от парапета. Девушка окунулась в залившие площадку солнечные лучи и опустила глаза. Она показалась ожидавшему свою судьбу человеку необычайно красивой, и у него перехватило дыхание. Совпадение настоящего и мечты вторгалось, как сказка, в расчерченную по линеечке и лекалам жизнь, пьянило невероятностью чуда. Его Анна, не верилось, что это она, но сомнения уступали - она не могла быть иной. Анечка, дорогая, как долго мы друг друга искали! Владимир любовался, побеждая последние страхи ошибки, забыв о времени и людях вокруг. Пение колоколов слилось с восторгом. Девушка, смущённая и растерянная, провела рукой по лицу, и, узнав жест, молодой человек отбросил последние колебания. - Здравствуй, Анечка! Голос, вчера прозвучавший в трубке, назвал её имя, и Анна шагнула навстречу судьбе. - Володя, это же ты! - Я, конечно! Кто же ещё? - улыбаясь, Владимир приподнял бровь и протянул невесте цветок. В глазах отразились отблески неба и сияние счастья. Что кружило её? Мужские руки, вдруг разыгравшийся ветер, волшебные эльфы? Смех, шелест листвы, беспорядочные слова плели сеть навсегда для обоих. Сколько нужно сказать, спросить и ответить... Времени мало - завтра Владимир должен вернуться в Москву, и много - целая жизнь. Бесчисленные слова, и одно звучит, будто песня - люблю тебя! Не расстанемся никогда. Они шли, держась за руки, сквозь солнечный свет, удивляясь, как похорошел родной город, как веселы и дружелюбны улыбки, приветливы голоса птиц. Нет бури, способной их отнять друг у друга, бессильны годы остудить их сердца, и океан для тех, кто надеется, превратится в дорогу любви. КОНЕЦ