За семью замками

Автор: Rita Рейтинг: G Жанр: зарисовка, альтернатива Время: то же Герои: Михаил, Анна, Владимир, Рада Действие происходит в цыганском таборе, где скрывается Анна Сначала все шло как нельзя лучше. После первой вспышки гнева, вызванной тем, что ее обманом выманили из поместья, Анна успокоилась и даже развеселилась. Михаил был как в угаре. Попытка выкупить Анну, их разговор на кухне, ее приход в табор, поцелуи в кибитке - все смешалось в череду безумных, лихорадочных слов и поступков, в центре которых неизменно стояла она, его загадочная белокурая фея. Он забыл обо всем - и об ее обмане, и о бесстыдном танце, и о нанесенной ею ноющей ране в сердце, и не думал ни о прошлом, ни о будущем. Во многом этому способствовала сама Анна, на которую бегство из поместья подействовало как волшебство. Девушка преобразилась. С нее словно спала оболочка взвешивающей каждое слово и движение безупречной барышни, и наружу вырвалась лукавая, озорная девчонка, способная на дерзкие и даже отчаянные поступки. Щеки ее горели, губы смешливо вздрагивали, глаза мерцали переменчивым, манящим светом. А теперь она еще и пела - не оперную арию, не салонный романс, а чувственную цыганскую песню, пела самозабвенно, словно опьяненная неожиданно обретенной свободой, бросая вызывающие взгляды в сторону подпевавшего ей цыгана, который беззастенчиво пожирал ее глазами. Михаил готов был упасть перед ней на колени, прижаться губами к ее рукам и не отпускать, пока она не поклянется не расставаться с ним до конца жизни... Сзади захрапела лошадь. Михаил обернулся и увидел, что поодаль стоит Владимир и не отрываясь смотрит на поющую Анну. Он никогда еще не видел Корфа таким. Дело было не только в том, что тот осунулся и побледнел. Владимир выглядел потерянным. Куда подевались его гордая, самоуверенная осанка и холодно-бесстрастное выражение лица? Там, за головами внимавших песне цыган, стоял страдающий, отчаявшийся человек, который был совсем не похож на того Владимира Корфа, которого он знал. "Боже, как повлияла на него потеря поместья!" - подумал Михаил. А может быть, дело было вовсе не в поместье? Его поразил больной, тоскливый взгляд, с которым Владимир смотрел на Анну. Впервые со времени своего знакомства с девушкой Михаилу пришло в голову, что он, собственно, ничего не знает об отношениях между ней и Владимиром. Он видел Владимира и Анну вместе всего несколько раз. Они говорили между собой мало, больше обменивались взглядами. Владимир смотрел зло, Анна с вызовом, но при этом казалось, что они понимают друг друга без слов. "А если..? Нет, не может быть!" Михаил отмахнулся от нелепой мысли. Владимир влюблялся часто и шумно, и смаковал достоинства своих избранниц, как если бы они были скаковыми лошадьми. Почти все его увлечения заканчивались в постели. "Если бы Владимир был хоть капельку влюблен в Анну, то давно бы уже сделал ее своей", - подумал он. Эта мысль принесла ему облегчение. Увидев Владимира, Анна вздрогнула, залилась краской и перестала петь. Волшебство испарилось в морозном воздухе, ушло вместе с последними аккордами цыганской гитары. Теперь Анна явно испытывала неловкость и за свое пение, и за распущенные по плечам волосы, и за свой далеко небезупречный вид. "Следует напомнить ей, что она больше не принадлежит Корфу", - с неудовольствием подумал Михаил. Но Анна не нуждалась в напоминаниях. - Я теперь не ваша собственность, Владимир Иванович, - резко сказала она, когда Владимир стал отчитывать ее за то, что она не успела вовремя уехать в Петербург. - Я теперь не являюсь ничьей собственностью и отвечаю сама за себя. - Это заметно, - отпарировал Владимир. - Иначе вы давно бы уже были в Петербурге, а не пели среди цыган в таборе. Простить себе не могу, что не проследил тогда за вашим отъездом! Анна сердито сверкнула на него глазами, но ничего не сказала. Здесь, в таборе, Анна держала себя с Владимиром на равных, и он отвечал ей тем же. Высокомерие одного и холодная замкнутость другой исчезли как не бывало. Более того, Михаилу показалось, что подобные непринужденные отношения не являются для них чем-то новым и непривычным. Обмениваясь мнениями по поводу предложенного Владимиром плана проникнуть в тщательно охраняемую усадьбу Забалуева, они, казалось, понимали друг друга с полуслова. Оба прекрасно знали эти места, но долгое отстутствие Владимира давало Анне преимущество во всем, что касалось деталей. - Вам следовало бы почаще навещать родные пенаты, Владимир Иванович, - насмешливо сказала девушка после его очередной промашки. - Видите ли, Анна, - Владимир сокрушенно покачал головой, - после того, как вы перестали сопровождать меня в моих вылазках за пределы поместья, они потеряли для меня всякий интерес. - Не хотите ли вы сказать, что мне следовало ослушаться гувернантки?! - возмутилась Анна. - Ваша гувернантка была ханжа и дура, - живо возразил он. - Кстати, что с ней? - Марья Кирилловна вышла замуж за многодетного вдовца и теперь живет в Твери. - Боже мой! - с комическим ужасом воскликнул Владимир. - Неужели вдовец был настолько близорук?! - Как вам не совестно... - начала было Анна, но не выдержала и рассмеялась. Владимир безоговорочно поддержал девушку в ее желании присоединиться к экспедиции. Михаил, который был против того, чтобы подвергать Анну подобной опасности, остался в меньшинстве. "Быстро же она забыла, что Корф заставил ее танцевать чуть ли не голой!" - с ожесточением подумал он, когда заметил благодарный взгляд, брошенный Анной на бывшего хозяина. Неожиданное появление в таборе Карла Модестовича чуть было не разрушило их планы. Управляющий искал Анну. Владимир разыграл фарс, благодаря которому им удалось сбить пронырливого немца со следа. Платой за этот розыгрыш стала челюсть Михаила, по которой Владимир нанес сокрушительный удар в развязанной им показной драке. Так или иначе, управляющий ушел, и они отправились в путь. *** Пышные юбки и сапожки на каблуках мало способствовали передвижению по зимнему лесу. Анна то и дело спотыкалась. Предложить ей взять его под руку, как если бы они прогуливались по Невскому проспекту, казалось совершенно неуместным, а других способов поддержать даму при ходьбе Михаил не знал. Пока он раздумывал таким образом, шедший в нескольких шагах впереди Анны Владимир не глядя протянул ей руку, за которую девушка без промедления ухватилась. Михаил заскрипел зубами. "Что Корф себе позволяет! - с бессильной злостью подумал он. - И как только Анна могла на это согласиться!" Оказалось, однако, что и Корф, и Анна хорошо знали, как вести себя в подобных обстоятельствах. Владимир слегка замедлил шаг, и Анна очень споро побежала за ним. "Корень... кочка... яма..." - время от времени отрывисто бросал он, и девушка, кивая головой, старательно обходила препятствия. Михаилу ничего не оставалось, кроме как понуро плестись в хвосте. В забалуевскую усадьбу они проникли благодаря Анне. Когда девушка с криком "Помогите!" бросилась навстречу охранникам, Михаил хотел было бежать вслед за ней. Владимиру с трудом удалось его удержать. - Разве ты не видишь, что она что-то задумала? - прошептал он на ухо Репнину. Не переставая следить за тем, что делает Анна, он достал пистолет и сделал Михаилу знак, чтобы тот поступил так же. Очень скоро путь в поместье был свободен. Мужчины обезоружили отвлеченных Анной охранников, и все трое собрались в жарко натопленной сторожке. Михаил смотрел на Анну с восхищением. Чуть ли не каждый день он узнавал что-то новое об этой необыкновенной девушке! Сначала находчивость, с какой она сняла с Владимира подозрение в убийстве отца, а теперь вот этот головокружительный в своей дерзости поступок... И, дав волю своим чувствам, он воскликнул: "Я восхищаюсь вами, Анна! Кто бы мог подумать, что столь изящная барышня может быть способна на такое..." - Я не барышня, Михаил Александрович, - холодно ответила Анна. - Я беглая крепостная. В моих прямых интересах разоблачить Забалуева. Мне вовсе не хочется быть проданной в Архангельск, а о том, что могут сделать с беглой крепостной, я и думать не хочу. Михаил растерялся, не зная, что сказать. - Никакого Архангельска не будет, - вмешался молчавший до сих пор Владимир. - Я этого не допущу. Анна резко повернулась к нему. - Настоятельно прошу вас не вмешиваться в мои дела, сударь, - сказала она. - Вас это больше не касается. - Вас никто не спрашивает, мадемуазель, - ответил Владимир. - Это я решаю, что меня касается, а что нет. Впрочем, довольно переливать из пустого в порожнее. У нас и без того дел по горло. Пойду осмотрю двор, не осталось ли еще кого. А вы пока начинайте двигаться к дому. Уже стоя у двери, он покосился на Анну и добавил: "Анна, застегнитесь. Выйдете из тепла на холод, и тут же простудитесь. А доктора Штерна никто к вам в табор вызывать не будет". Анна покраснела и, насупившись, застегнула шубку. - Я действительно очень легко простуживаюсь, - сказала она извиняющимся голосом после того, как Владимир вышел. Михаил молча открыл перед ней дверь. Когда они уже шли по двору, он не удержался и съязвил: "Быстро же вы простили Владимиру этот ужасный танец!" - Владимир попросил у меня прощения, - не глядя на него, ответила Анна. - И сказал, что был неправ. - Значит, всякий раз, как он просит у вас прощения, вы спускаете ему любые его выходки? - вскипел Михаил. Анна остановилась и посмотрела на него с удивлением. - Владимир никогда не просит прощения. И никогда не признается в своей неправоте. Разве вы не знали? Разумеется, он это знал. Но его безотчетно раздражали новые для него отношения, установившиеся между Анной и Владимиром в таборе. "Мы с Наташей вели бы себя точно так же", - попытался убедить себя он. Но ему тут же пришлось признать, что это была всего лишь полуправда. Между этими двумя была какая-то недоговоренность, которая начисто отсутствовала в его отношениях с сестрой. Наташа никогда не покраснела бы, если бы он сказал ей застегнуться на морозе, и он сам никогда не смотрел бы на нее так, как смотрел Владимир на поющую Анну. К собственному стыду Михаил осознал, что открытая враждебность между Владимиром и Анной устраивала его гораздо больше. - Я вижу, твои отношения с Анной не всегда были столь расстроены, как в последнее время? - спросил Михаил друга два часа спустя. Они расстались с Анной у ворот усадьбы Забалуева и теперь направлялись в бывшую усадьбу Корфа, надеясь застать там княгиню Марью Алексеевну, чтобы открыть ей глаза на подлинное состояние дел ее зятя. - Не всегда, - лаконично ответил Владимир. - И когда же они испортились? - Этой осенью, когда я вернулся из Индии. - И как долго до того вы не виделись? - Три года. Это что, допрос? Владимир явно начинал раздражаться. - Мне просто хотелось понять, что произошло, - миролюбиво сказал Михаил. - Ровным счетом ничего не произошло! - взорвался Владимир. - Просто не сошлись характерами. И вообще, Мишель, только тебя мне не хватало! И без того тошно, а тут еще ты пристаешь с дурацкими расспросами. - Но ты должен признать, что поступил с Анной безобразно... - Миша, - Владимир резко остановился. - Я сегодня уже был в церкви. Поверь мне, покаялся во всех своих грехах. Так что оставь меня в покое, ради Бога. - Что ты делал в церкви?! - опешил Михаил. - Чуть было не обвенчался с Лизой Долгорукой, - криво усмехнулся Владимир. - Хорошо, что она оказалась умнее меня и дала мне от ворот поворот. Михаил не верил своим ушам. - Ты сделал предложение Лизе, чтобы спасти поместье? - Не только. Хотел избавить ее от Забалуева. Я перед ней очень виноват, Миша. - И что же произошло? Не хочешь же ты сказать, что она предпочла тебе Забалуева?! - Она потребовала, чтобы я поклялся ей в любви перед иконой. Как тебе известно, я и так врать не горазд, а уж перед иконой тем более... Когда Владимир говорил эти слова, выражение его лица было растерянным, чуть ли не смущенным, и он старательно отводил глаза. - И что было потом? - спросил Михаил, которым овладела безотчетная тревога. - А потом она мне отказала. Михаил не нашелся, что сказать, и остаток пути они проделали молча. *** Когда молодые люди вернулись в табор, они нашли Анну, одетую как цыганка, сидящей у костра среди большой цыганской семьи. Цыгане галдели о чем-то друг с другом, а Анна с отрешенным видом смотрела на огонь. Она выглядела такой одинокой и потерянной, что у Михаила защемило сердце. - О чем задумались, Анна? - негромко спросил он. Девушка вздрогнула и посмотрела на него, как бы не узнавая. Потом грустно улыбнулась. - Скоро Рождество, - сказала она. - Даже представить себе не могу, как это быть в Рождество вне дома. - Почему вы в цыганском платье? - хмуро спросил Владимир. - Карл Модестович снова был здесь, - сказала Анна, вставая. - Раде удалось меня спрятать, а потом она дала мне это платье и усадила среди цыган, чтобы не бросалась в глаза. Не знаю, надолго ли хватит этого маскарада. В ее голосе звучала безысходность, и весь ее облик говорил о покорности судьбе. - Все-таки я не понимаю, Владимир, - вскричал Михаил, которому непереносимо было смотреть на уныние девушки, - как твой отец мог держать в крепостных образованную барышню, которую к тому же любил как родную дочь?! Владимир не успел открыть рот, как Анна бросилась на защиту своего благодетеля. - У Ивана Ивановича были на то свои соображения, - запальчиво сказала она. Молодые люди посмотрели на нее с удивлением. - Какие тут могут быть соображения? - недоверчиво спросил Михаил. - Теперь это уже не имеет значения, - ответила Анна. - В любом случае, я должна была получить вольную по завещанию или в случае выхода замуж. - Так куда же могла деться ваша вольная?! - Вы об этом лучше Владимира Ивановича спросите, - сказала Анна, пожав плечами. - Полагаю, он ее порвал. - Не порвал, а сжег, - сказал Владимир, глядя ей прямо в глаза. Их взгляды скрестились. Неизвестно, что именно увидела Анна в глазах Владимира, но она вдруг смешалась и отвернулась. - Я ровным счетом ничего не понимаю! - воскликнул Михаил. - Владимир сжег вашу вольную, и вы не имеете ничего сказать по этому поводу?! Его голос дрожал от возмущения. - Сжег, порвал, какая разница? - глухо сказала Анна. - Зато теперь, когда его выходка привела к таким неожиданным последствиям, он будет укрывать меня от блюстителей закона до тех пор, пока не получит пулю в лоб. Как будто это что-нибудь изменит. Михаилу показалось, что в ее голосе звучат слезы. Владимир смотрел на Анну и молчал. Цыгане уже разошлись, костер медленно догорал. - Извините, господа, - еле слышно сказала Анна. - Я устала и хочу спать. Спокойной ночи! И она быстрыми шагами направилась в сторону отведенной ей кибитки. Она уже скрылась из виду, когда Владимир вдруг выдохнул "Аня..." и пошел вслед за ней. Михаил хотел было последовать его примеру, как вдруг кто-то крепко ухватил его за рукав. Михаил обернулся. Рада, блестя глазами, смотрела на него и качала головой. - Не ходи туда, князь! - сказала она. - Ты там лишний. - Что ты понимаешь! - с отчаянием вскричал Михаил. - Анна любит меня! - Пока вас не было, я ей гадала, - спокойно сказала цыганка. - Он ее суженый, не ты. - Что ты понимаешь! - повторил он и, вырвавшись из цепких рук цыганки, бросился прочь. То, что Михаил увидел у кибитки, заставило его замереть на месте. Владимир стоял на коленях перед Анной, уткнувшись головой ей в живот. В неверных отбликах горящего поблизости костра его фигура казалась до нелепого похожей на рембрандтовского блудного сына. Анна ласково перебирала его волосы и низким, незнакомым голосом говорила: "Ну что ты, глупый, ну что ты... Не надо..." Михаил судорожно сглотнул и отступил в темноту. ...Тайна убийства барона Корфа была раскрыта на следующий день. Убийцей оказалась княгиня Долгорукая. Все ее махинации всплыли на поверхность, и поместье Корфов вернулось к законному владельцу. Рождество Владимир и Анна встречали у себя дома. Как, впрочем, и во все последующие годы. КОНЕЦ