Крещендо

Автор: Aspazia Продолжение «Реквиема» Герои: Из «Реквиема» Пейринг: А. и В. Жанр: Мелодрама с элементами мистики. Сюжет: Продолжение призвано расставить все по своим местам. ~ Вместо пролога ~ Она держала его за руку, неустанно шепча слова любви. Касалась кончиками пальцев его лица, гладила по темным волосам, вслушивалась в тихое размеренное биение его сердца. Он здесь, он ЖИВ! Они исполнили ее желание!! Слезы радости и счастья скользили по ее бледным щекам и капали на белоснежные простыни. О том, что от нее потребуют обещанную плату, она уже не думала. Главное – он жив… ~1~ Из открытого окна в комнату медленно стал проникать густой туман. Он мягко клубился у ног Анны, постепенно обволакивая всю ее, принимая в свои незримые объятия и тихо нашептывая: «Бойся, творение, своих желаний. Потревоживший нас, да познает нашу силу и ужаснется ее могуществу, ибо восстанем мы из бездны небытия, и откроются наши глаза в черной тьме и узрим мы сущность твою со всеми темными помыслами и деяниями твоими. И за исполнения желания твоего потребуем расплаты сторицей, и пожалеешь ты о принесенной жертве… ибо нет в нас любви к творениям Господа, не знаем мы сострадания и жалости к детям его. Когда час твой придет, явимся мы за сговоренным и не внемлем мы больше молитвам твоим, не услышим мы крик души твоей раненой и не затронет нас стон сердца твоего умирающего. Ты, творение, живешь по законам писаным, мы же по законам сущего…» Анна старалась пошевелиться, вырваться из окутавшего ее тумана, но не могла. Голоса становился все отчетливее, словно что-то приближалось к ней, скрытое непроглядной пеленой. «Решилась ты пойти против законов времени и явилась к нам со своим желанием: воскресить существо из мира этого ушедшее. И была назначена тебе цена за жизнь его новую и приняла ты условия сговора нашего и обязалась исполнить все безропотно. Воплотили в жизнь мы твое желание, теперь пришел твой час расплаты за щедрость нашу». Что-то теплое коснулось ее щеки. «Да постигнет тебя предначертанное нами. Цена жизни его новой – твое спокойствие, твое счастье и твоя любовь!» Слова на миг повисли в воздухе. Сила сущего предстала перед ней в образе трех существ, видимых ею ранее в таинственном замке. «Да будет воля наша» - изрекли они в один голос и свет померк в глазах Анны. Без чувств она упала у постели Владимира. ~2~ Какое-то время спустя Он споткнулся и снова упал. Подняться из вязкой грязи оказалось не так легко, но схватившись за ветки поваленного рядом дерева, ему удалось вновь встать на ноги. Впереди, среди сросшихся вековых деревьев, снова проскользнул ее нечеткий, расплывчатый образ. Его одежда была испачкана в грязи, ладони до крови стерты, на щеке красовалась свежая царапина, оставленная сучком сухого дерева, но он упорно продолжал преследовать свое видение. А она, словно дразня и играя с ним, вела его куда-то через непроходимые дебри старого леса. Миновав еще несколько скрюченных деревьев, он вышел на небольшую поляну, на которой у самого обрыва стояла она. Ее красивыми темными волосами играл ветер, порывы которого путались в подоле ее платья так и, норовя сорвать с него отороченные кружева. Вот она протянула к нему свои руки, и от него не укрылось, что ее ладошки как и его покрыты царапинами, из которых выступает кровь. Она улыбается ему и шепчет: - Владимир… - Он делает шаг к ней, но вмиг опустившийся туман окутывает ее и тянет в пучины неизвестности. Он протягивает руку, стараясь дотянуться до нее, но пальцы лишь скользят по рукаву ее платья. - Постой! – не задумываясь, он делает шаг вперед, но в плотном тумане невозможно что-либо рассмотреть. - Владимир, - раздается где-то совсем близко ее голос, и он устремляется на него, совсем позабыв, что там, впереди – пропасть. Еще шаг, и земля уходит у него из-под ног, и он начинает стремительно падать вниз. И тут… Он проснулся. Несколько минут он лежал, уставившись в потолок. Сон еще полностью не отпустил его, и Владимир медленно прокручивал его в своей голове. Ощущения были такими реальными, что он поднес руки к глазам, стараясь в темноте комнаты рассмотреть, есть ли на них царапины, поскольку до сих пор ощущал непонятное жжение в ладонях. Ему даже казалось, что его ноги ноют от боли, словно он очень долго шел без остановки. Стараясь избавиться от этих неприятных ощущений, он медленно поднялся и подошел к открытому нараспашку окну. Все казалось таким знакомым и … таким незнакомым одновременно. Порой ему казалось что его кто-то зовет, но он не может откликнуться, просто не зная, куда следует идти и за кем. Та девушка из сна… Странно, но он никогда не мог рассмотреть ее лица: оно было нечетким и словно состояло из неоконченных линий, как будто художник только приступил к работе, и еще раздумывает какое выражение ему придать: слепящей радости или терпкой печали? - Владимир? – оторвал его от размышлений сонный женский голос. – Что-то случилось? Он медленно повернулся и посмотрел на Анну: светлые длинные волосы разметались по плечам, а короткие прядки обрамляли заспанное личико. Удивленный и взволнованный взгляд был устремлен прямо на него. Владимир бросил быстрый взгляд через плечо на звездное небо и, вернувшись в постель, прошептал: - Все в порядке. Спи, Анечка. – Он обхватил ее за хрупкие плечи и притянул к себе. Она уютно устроилась в объятиях его рук и склонила голову на его плечо. - В последнее время ты какой-то странный, - прошептала она, погружаясь в прерванный сон. - Спи, - тихо повторил он. Его руки непроизвольно сильнее сжали молодое женское тело, словно не желая с ним расставаться. Он уткнулся подбородком в ее волосы, в который раз удивляясь их шелковистости и тонкому исходящему от неё самой аромату покоя. Он чувствовал себя смертельно уставшим… Уставшим от тех пустых и нелепых мыслей, что стали посещать его в последнее время, от неясного желания найти ответы на вопросы, которых он даже не задавал. А главное – в нем появилось необъяснимое желание просто бежать прочь от… себя самого. ~3~ Владимир стоял у камина и, порой поднося бокал шампанского к губам и делая небольшой глоток, ловил на себе нежный взгляд жены. Она стояла чуть поодаль в компании его лучших друзей - четы Репниных: Михаила и Лизаветы, в честь которых и был устроен данный вечер. Молодая княжна недавно узнала о скором прибавлении в их молодой семье, и теперь это радостное событие отмечалось в узком кругу родных и друзей. Юная княжна Соня под собственный аккомпанемент исполняла чудесные романсы о любви. Укрывшись ото всех, в тени темных портьер, князь Андрей Долгорукий осыпал комплиментами свою нареченную Наталью Репнину, которая чуть краснея и озорно улыбаясь, флиртовала с потерявшим голову офицером. Старшая чета Долгоруких – Петр и Мария сидела неподалеку, и что-то оживленно обсуждали со старшей четой Репниных. Но внимание Владимира снова и снова возвращалось в сторону третьей дочери Долгоруких – Анастасии. Она сидела у окна, и едва заметно покачиваясь в такт звучащей мелодии, неотрывно смотрела в сгустившиеся за окном сумерки. Было что-то такое притягательное в том, как она держалась: в ее натянутой словно струнка спине и в величественно вскинутой головке. Владимир провел взглядом по стройной шейке, скользнул в неглубокий вырез бледно-зеленого платья и, устыдившись своей наглости – стремительно отвел глаза. Но не смог сдержаться и минуты, как снова всем его вниманием завладела Анастасия. Некоторое время спустя, она повернула голову и окинула всю комнату неспешным взглядом. В ее глазах Владимир сумел уловить нескрываемую грусть и тихую печаль, которые нашли свое отражение и в опустившихся уголках красивых губ, и в задумчивом наклоне головы. На какой-то момент ему даже показалось, что в ее глазах дрожат слезы, но, то оказалась всего лишь причудливая игра света и тени. На миг… на один короткий миг, у Владимира вспыхнула неимоверной силы желание прикоснуться к ней, заключить ее в свои объятия, чтобы просто почувствовать ее тело рядом со своим. Ему захотелось пробудить жизнь в ее прекрасных глазах, заставить их сиять ярче ночных звезд и полуденного солнца… Он не мог объяснить, откуда у него появилось такое чувство, будто в глубинах этих озер скрывается какая-то важная тайна, которую ему необходимо постичь. Он хотел зарыться лицом в ее темные, цвета терпкого шоколада волосы, хотел коснуться ее бледных пухлых губ нежным, легким… - Владимир так сильно сжал ножку бокала, что та не выдержав напора - хрустнула и, отломавшись, со звоном упала на пол. -Володя! – испуганно воскликнула Анна и уже в считанные секунды была рядом с ним. Владимир не смотрел на жену, в данный момент он просто не мог отвести глаз от Анастасии. Он заметил, что первым ее порывом было подойти к нему, но она отчего-то сдержалась и осталась сидеть на месте. - Ты в порядке? – взволнованный голос Анны отвлек его. - Да, все нормально, – чуть хрипло отозвался он. - Бить посуду, на счастье, - усмехнулся Михаил и обнял свою жену, нежно скользнув руками по ее еще не округлившемуся животу. Лиза чуть повернулась в уютном гнездышке его объятий и поцеловала мужа. - Боюсь, чтобы оценить наше счастье, придется перебить всю посуду. Кушать придется из рук, – озорно усмехнулась она. Михаил наклонился и что-то шепнул на ушко княжны, от его слов легкий румянец скользнул по ее щекам и смешок замер на кончиках губ. -Негодник, - шутливо обозвала она его. - А кто принес в спальню книжечку, в которой столь много наглядных картинок и красочных описаний … - Миша! – одернула в притворном испуге Лиза. – Ни при родителях! Легкий смешок прокатился по комнате, через минуту звонким колокольчиком отозвавшись на устах каждого. Почти каждого… Владимир смотрел на радостное лицо Анны, обращенное в сторону счастливых супругов, и отчего-то испытал неимоверное по своей силе чувство зависти… зависти к счастью своих лучших друзей! Это было столь неожиданно для него самого, что всё тело невольно передёрнулось от отвращения. Продолжая улыбаться, Анна перевела взгляд на Владимира. Её лицо светилось каким-то внутренним трепетным светом, нежной радугой чувств отражаясь в каждой чёрточке. - Очень болит? – по-своему истолковав выражение на лице мужа, Анна потянулась к раненной руке. Но Владимир резко сжал руку в кулак и отвёл её в сторону, так и не дав Анне прикоснуться к ней. - Пустяки, - как можно небрежнее отозвался он, стараясь скрыть от жены необъяснимо возникшее чувство. Владимир смотрел на Анну и не мог понять, откуда это смятение, сковавшее всё внутри: ведь рядом та, которую он любит больше жизни. Ради неё он пошёл против всего высшего света, против устоявшихся правил и нерушимых запретов. Он усмирил свою надменность, проглотил гордость и жил лишь по велению сердца, совсем забыв о здравых доводах разума. Он добровольно запер себя в деревне, вмиг лишившись всех иллюзорных прелестей придворной жизни. Но он был даже рад этому: зачем ему фальшиво-яркий и обманчивый блеск Петербурга, к чему общение с малодушными и завистливыми придворными особами, если рядом есть настоящая, чуткая и любящая Анна. Владимир впервые в своей жизни не мог обличить в слова то, что так сильно беспокоило его. Может, стоит рассказать Анне о своих чувствах, поделиться своими мыслями? Ведь, она понимает его как никто другой, и возможно сможет помочь и сейчас: сможет своей улыбкой и нежным поцелуем развеять все его страхи, верным словом успокоить встрепенувшиеся чувства и всё вернуть на круги своя. Он уже собрался было заговорить об этом с Анной, но она опередила его. Взяв из его руки треснувший бокал, она, мило улыбнувшись, произнесла: - Сейчас принесу тебе другой. - Аня…, - начал он как-то неловко, но умолк, встретив в её взгляде только понимание, а в улыбке – нежное тепло. - Всё будет хорошо, - эти слова показались ему смутно знакомыми и звучали как-то странно… словно…. словно обещание? Но эти мысли мгновенно испарились, стоило Анне приподнявшись на носочки коснуться его губ своими в быстром дразнящем поцелуе. Он не успел отреагировать на её ласку, как Анна уже ускользнула в сторону. - Можно, мне? – тихий робкий голос, а затем нежное прикосновение к его ладони вернули Владимира из мира грез. Он вздрогнул, когда вдруг оказавшись рядом, Анастасия взяла его руку, разжала кулак и своим платком стерла капельку крови выступившую из небольшого пореза на ладони. Впервые она была так близко к нему, впервые прикоснулась. Тепло от маленькой нежной ладошки приятно разливалось по всему телу. Но тут он почувствовал, что ее руки, слегка, едва ощутимо дрожат. Он попытался заглянуть в ее глаза и понять причину волнения, но она упорно избегала взгляда, склонившись над его рукой и прижимая батистовый платок к едва кровоточащей ранке. - Анастасия… - тихо, одними губами произнес он. В тот же миг она резко подняла голову и их глаза встретились… Позднее Владимир не раз пытался подобрать слова к тому, что он испытал в тот момент, но кроме банального - земля ушла из под ног и в миг перехватило дыхание - ничего не находил. В действительности все это было ярче, сильнее и важнее этих общих фраз, не раскрывающих истинную сущность появившихся чувств. Это были ураган и вихрь утягивающие в неизвестность, это был трепет предвкушения и призрачная надежда… Ведь в глубинах необъятной темно-синей вселенной ее глаз плескалось столько любви, сколько он ни разу не видел в глазах своей жены. Все это длилось лишь мгновение, но Владимир был уверен, что никогда не сможет забыть эту притягательную, магическую красоту. Она первая опустила глаза и, убрав с раны платочек, так же тихо, как и в начале произнесла: - Будьте осторожнее, Владимир… Иванович, - услышать свое имя, слетевшее с ее розовых губ, было для него необычайно приятно. - Спасибо, - отозвался он и уже потянулся к Анастасии, чтобы приподнять ее лицо и снова заглянуть в ее чудесные глаза, когда ровный голос жены, раздавшийся рядом, привел его в чувство. - Твой бокал, Владимир, - произнесла она и, повернувшись к Анастасии, продолжила. - Спасибо, что позаботилась о моём муже. - Не за что, - отозвалась та и, даже не взглянув на Анну, вернулась к своему месту у окна. Больше за весь вечер Анастасия так ни разу и не взглянула на него, в то время как он постоянно украдкой обращался к ней своим взором. Но Владимир так и не заметил, что маленький платочек со следами его крови был безжалостно скомкан в нервно дрожащих руках. *** - Я так рада за Лизу и Михаила, - Анна сидела у зеркала, и водила гребнем по своим густым белоснежным волосам. – Они заслужили своё счастье: прошли долгий путь в поисках друг друга и смогли преодолеть все уготованные им испытания, даже не смотря на то, что порой цена была слишком высока, - она немного помолчала. - Теперь они счастливы… так же счастливы, как и мы… Правда? – с ноткой сомнения произнесла она. Владимир стоял у гардеробной, механически снимая одежду, и казалось, не слышал ни слова из сказанного Анной. - Владимир, - позвала она. – Владимир, - уже чуть громче. Он вздрогнул, словно пробудившись от чуждых мыслей, и обернулся. - Прости милая, я не расслышал, что ты сказала? - Сегодня ты какой-то странный, словно витаешь где-то далеко. - С лёгким упрёком протянула Анна. - Всё нормально, – рассеянно отозвался Владимир, ложась в постель. – Тебе показалось, я всё такой же. Анна отложила гребень и плавно поднявшись, подошла к кровати. Забравшись под одеяло, она потянулась к Владимиру. - Может, посвятим завтрашний день только себе? Устроим прогулку у озера, прихватим корзину с продуктами, бутылочку вина и, устроившись на траве, будем смотреть на проплывающие облака и мечтать вслух? - Хорошая идея, - отозвался он, но когда ладошка Анны скользнула по его обнаженной груди, а губы скользнули по изгибу шеи, Владимир чуть отстранился. – Анечка, - остановив движение ее руки, он с сожалением в голосе произнес. - Я сегодня выпил слишком много шампанского у Долгоруких, - виноватая улыбка скользнула по его красивым губам. - Ничего, - Анна попыталась за улыбкой скрыть свою растерянность, - у нас вся жизнь впереди, - закончила она и устроилась рядом с ним. Пролежав какое-то время без сна, Анна скользнула пальчиком по контуру губ Владимира. - Я люблю тебя, - раздалось вдруг в полной тишине ее неожиданное признание. – Ты же знаешь это… ведь так? Анна уже не ожидала получить ответ, посчитав, что Владимир уснул, когда спустя какое-то время в темноте прозвучало короткое и отрывистое: - Да, знаю. Анна надеялась услышать ответное признание… но его так и не последовало. *** Владимир чувствовал нежное тепло исходящее от лежащей рядом Анны смешанное с теплом от ее руки покоившейся на его груди… Но оно было несравнимо с жаром, которым полыхала его рука в том месте, где к нему прикоснулась Анастасия. В памяти отпечатался взгляд ее непостижимо синих глаз, тело помнило волной накатившие чувство, но разум упорно продолжал гнать все это прочь. Владимир уткнулся лицом в чудесные белоснежные волосы Анны, стараясь ни о чем не думать, ничего не чувствовать и спокойно уснуть… Уснуть и не проснуться. Ведь в пришедшем к нему сне, он снова видел заросший лес, он снова мчался за ускользающим к пропасти образом, видел девушку протянувшую к нему окровавленные руки … и на этот раз он смог наконец рассмотреть ее лицо. Перед его взором во всем своем великолепии предстали прекрасные и чарующие черты Анастасии Долгорукой. ~4~ Утро принесло с собой нежные пробуждающие поцелуи жены и приятное тепло от солнечных лучей смело скользнувших в комнату. Даже все вчерашние волнения и необъяснимые чувства показались Владимиру сущей глупостью, которой не стоило омрачать чудесный день, принадлежащий только ему и Анне. Быстро позавтракав и прихватив с собой приготовленную заботливой кухаркой корзину с продуктами, Владимир и Анна отправились к озеру. Погода выдалась замечательная: яркое, но не палящее солнце приятно согревало, веселый ветерок играл с выбившейся из прически светлой прядью Анны и подхватывал ее звонкий смех, унося его в нежно-голубые высоты прямо в пухлые ручки ангелов. Запах молодой травы и пестрой россыпи полевых цветов наполнял собой каждый сделанный вдох. Анна кормила Владимира спелой клубникой и поила игристым вином, растворяя оставшиеся на его губах капельки то в страстном, то в трепетном поцелуе. Владимир сразу же включился в игру и уложил Анну на зеленое покрывало, медленно разжигая огонь ее желания, нежно лаская юное тело, приводя в трепет каждую его частичку своими умелыми ловкими движениями и порхающими по лицу поцелуями. Постепенно его губы стали опускаться все ниже и ниже, следуя за рукой, стягивающей с гладкого плеча бледно-розовое платье… У Анны в миг перехватило дыхание. Запах Владимира, исходящее от него притяжение и дразнящие, сводящие с ума прикосновения - околдовывали. Анна запустила пальцы в его волосы и потянула на себя, желая вновь испить сладость его поцелуев… Этот момент казался Владимиру столь же хрупким, как маленький хрустальный замок, что стоял в спальне на каминной полке. Одно неловкое или неверное движение и он может надломиться или треснуть и склеить его уже будет невозможно. Он старался быть нежным и чутким, сдерживая свою неутомимую страсть, которая так пугала его кроткую и трепетную Анну. Поэтому Владимир вел ее по миру наслаждения неспешно: он все еще баюкал ее в своих объятиях, словно ребенка, но в это же самое время успел распустить шнуровку платья, коснуться поцелуем ложбинки между грудей и скользнуть рукой под ворох многочисленных юбок. Сладостный стон, слетевший с губ Анны, смешался с первым раскатом в набежавших свинцовых тучах. Проливной дождь в одно мгновение остудил их и смыл хрустальный замок страсти, столь умело возведенный Владимиром. *** Через пол часа, переодевшись в сухое и чуть согревшись, Владимир и Анна устроились в библиотеке у весело потрескивающего камина. Анна, завернувшись в легкую шаль, читала вслух, а Владимир смотрел на причудливую игру света, медленно потягивая недопитое вино. Но не прошло и часа, как она медленно поднялась и подошла к нему. Встав за его спиной, Анна положила свои руки Владимиру на плечи, а затем, скользнув вниз по его груди и чуть присев, обняла, прижавшись к нему всем своим телом. - Я так соскучилась по тебе, - прошептала она, прикрыв глаза. - Глупенькая, я же каждый день рядом. - Ты рядом, но в то же самое время словно не вместе со мной… - грустно отозвалась она. – Сегодняшний день редкое исключение: ты был только мой, я владела всеми твоими мыслями… а так… - Она чуть помедлила. - Ты больше не стараешься обнять меня, когда я рядом, не целуешь так часто, как раньше, не говоришь, что любишь… Он взял Анну за руку и притянул к себе на колени. Едва она присела, он обвил ее стан своими руками и, прижав ее к своей груди, нежно прошептал: - Анечка, ты моя жизнь! Неужели я дал тебе повод сомневаться в этом? - Знаешь, - задумчиво начала Анна, – вчера мне показалось… Владимир замер и внутренне сжался. Упоминание вчерашнего дня, мгновенно воскресило в нем воспоминания об Анастасии: ее глазах, прикосновении и полных губах… Улыбка тут же соскользнула с его лица, и тело как-то странно напряглось, но Анна, уткнувшись личиком в его грудь, ничего этого не заметила. - Что же тебе показалось? – сдавленно спросить он, когда она так и не продолжила свою мысль. - Мне показалось… Нет, все это глупости, - спустя мгновение отозвалась Анна. – Не обращай внимания. – И обняв Владимира за шею, поцеловала его в губы. *** Ночью в спальне, Владимир потянулся к Анне, чтобы завершить то, что началось у озера, ища в этом спасение от себя самого и своих мыслей. Но оказалось что после долгой прогулки на свежем воздухе, она мгновенно уснула, едва ее голова коснулась подушки. Он не стал будить Анну, лишь придвинулся поближе, обнял и коснулся неспешным поцелуем ее сомкнутых губ. Владимир уснул.… Наутро так и не вспомнив, что той ночью во сне в яром исступлении он целовал нежные губы Анастасии, медленно стягивая с ее плеч платье и исследуя пьянящей дорожкой поцелуев ее нежное тело… А она, столь же пылко отвечала ему на каждое прикосновение: открываясь и даря ему себя без остатка. Ее не пугал его напор, его необузданная страсть потоком ласк изливающаяся на нее. Ее чуткие пальцы скользили по его телу, путались в волосах и неудержимо влекли к себе… До тех пор, пока они не стали единым целым и весь мир в их глазах не прекратил свое существование. ~5~ Прошедший ночью дождь навел небольшую тоску на всех в доме и после плотного завтра, Владимир ненадолго засел в кабинет, решив разобраться с делами поместья и пришедшей корреспонденцией из Петербурга. Через несколько часов он устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, в которых ужасно рябило от обилия цифр в бухгалтерских книгах. Солнечные лучи, показавшиеся в просвете тяжелых туч, скользнули по его лицу, играя и веселясь, в нелепой попытке догнать друг друга… И тут он услышал звонкие голоса, доносившиеся к нему сквозь открытое нараспашку окно. Любопытство взяло верх и, встав из кресла, он подошел к портьере и, чуть отодвинув ее в сторону, выглянул на улицу. Но уже в следующую секунду неосознанно дернулся назад, скрываясь в тени. Сердце с удвоенной скоростью забилось в груди, ладони мгновенно вспотели, а тело сжало невидимыми тесками – он увидел стоящую во дворе коляску, с подножки которой в раскрытые объятия Анны, спускалась Лиза Репнина. А в коляске, опустив голову и чуть склонив ее в сторону, продолжала сидеть Анастасия Долгорукая. Владимир стоял в тени тяжелых портьер и пытался успокоить встрепенувшееся сердце. На вновь всплывший в сознании вопрос – Что же с ним такое происходит? – появился пугающий своей истинностью ответ. Ему было не просто неимоверно приятно смотреть на Анастасию Долгорукую, ему хотелось прикоснуться к ее нежной маленькой ручке, испить сладость ее поцелуя, и, - да простит его Господь, - он страстно, неистово желал ее саму… Хотел уложить ее на шелка, распустить ее тяжелые пряди волос, и прикрыв глаза зарыться в них лицом… Пройтись дорожкой поцелуев по изящной шейке вниз к холмикам грудей. Стянуть платье с плеч, разорвать ряд мелких пуговиц на спине, ослабить корсет и выпустить на волю эти две прекрасные и совершенные вершины. А главное – ему хотелось прикасаться к ней, ласкать ее, изводить поцелуями … неустанно… всю ночь и весь день… Перед глазами вспыхнуло видение, словно стертое временем воспоминание: вот она под ним – нежная, страстная, податливая и влажная. Она обнимает его и притягивает ближе к себе, страстно и самозабвенно отвечает на его поцелуи, будоражит своими ответными чувственными ласками… Владимир схватился за голову, стараясь изгнать столь яркие и живые образы. Но это не помогало. Перед глазами продолжала стоять картина: прекрасная в своей наготе Анастасия, протянула к нему руки и призывным жестом изящной ручки манит присоединиться к ней на широкой постели. Весь мир закружился у Владимира перед глазами. Едва удерживаясь на ногах, он шагнул назад к креслу. К головокружению прибавилась невыносимая пульсирующая боль и ощущение подступающей тошноты. На один короткий миг мир вспыхнул в его глазах ярким фейерверком насыщенных красок, вызвав резкое жжение в глазах, заставляя мгновенно закрыть их, и вместе с этим в голове быстро пронеслись слова, сказанные неразборчивым шепотом. Сознание Владимира попыталось ухватиться за них, понять их суть, но новый приступ накатившей боли помешал этому. Он сидел в кресле, держась руками за голову и чуть покачиваясь, словно в ритме только ему слышимой мелодии. Поэтому не заметил, как дверь кабинета бесшумно открылась и на ковер уверенно ступила чья-то ножка в бледно-розовой туфельке, и уже через мгновение маленьким вихрем нежно-кремового шелка подлетела к нему и опустилась перед ним на колени. - О, Господи, что случилось? – ее взволнованный голос сумел прорваться сквозь затуманенное болью сознание. - Голова… - сумел прошептать он онемевшими губами. В ту же секунду ему на лоб легла ее прохладная рука, и Владимиру показалось, что в следующее мгновение боль немного утихла. - Я пошлю за доктором, - она попыталась убрать руку и подняться, но Владимир, с удивившей ее и себя проворностью схватил ее за руку и, так и не дав подняться, удержал на месте. - Не уходи, - выдохнул он, не открывая глаз. Ничего не ответив, она послушно устроилась рядом. Боль постепенно уходила, сменяясь приятным ощущением покоя. Владимир был уверен, что именно прикосновение нежных пальчиков Анны спасает его. Когда, боль почти полностью ушла и он смог открыть глаза и поднять голову, чтобы взглянул на Анну… То оказалось, что рядом с ним в ворохе кремовых юбок сидит не Анна, а Анастасия Долгорукая и в ее волнующе-синих глазах застыла неподдельная тревога. Она протянула вторую руку и убрала с его лица выскользнувшую из общей массы волос прядь. Прикосновение было мимолетным, даже едва ощутимым, но дрожь легкой волной прошла по всему телу Владимира. - Вам лучше? Он смог только молча кивнуть. Боль действительно прошла, сменившись разгорающимся в крови пламенем. Беги! – хотел крикнуть он Анастасии, но вместо этого подался ближе к ней. Она не вскочила, не убежала, лишь продолжала пристально всматриваться в его лицо. - Анастасия... – тихо и медленно произнес он ее имя. Он прочел в ее глазах вспыхнувшую панику, заметил, как она подалась чуть назад собираясь вскочить и бежать прочь от него. Но теперь уже было поздно. Владимир оказался проворнее: схватив ее, он сжал Анастасию в своих объятиях и впился с ее губы безудержным поцелуем. Это было Победа!.. Нет! - Это было БЕДА! Бедой были ее мягкие губы и их предательская податливость. Сладкий яд желания забурлил в его крови, волнами захлестывая вспыхивающие доводы разума. Его руки скользнули по ее плечам вверх и утонули в ее шелковистых локонах. В опьяненном сознании стали возникать сцены ночного видения, еще более воспламеняя Владимира. Анастасия тоже почувствовала эту беду. Он понял это по ее первой реакции на свой поцелуй, - быстрой и словно бы отчаянной. Владимир ощутил, как шевельнулись ее губы в ответном страстном порыве, как тело подалось навстречу к нему… Но все это длилось всего секунду. Одно мучительно-сладостное мгновение – и Анастасия выскользнула из его рук и скрылась за дверью. *** Губы горели от поцелуя, щеки от нахлынувшего стыда. У самой двери она чуть помедлила, успокаивая сбившееся дыхание и усмиряя встрепенувшееся в отчаянной надежде сердце. На улице ее поджидали Анна и Лиза, которые все еще продолжали оживленно что-то обсуждать. Заметив неспешно подошедшую Анастасию, Анна удивленно спросила: - И где же книга? - Я не смогла найти ее… - и чуть помедлив, не глядя на Анну, - простите меня. - Я заберу ее в другой раз, - вмешалась Лиза. – У нас будешь лишний повод навестить Вас! - Вам не нужен повод, вы всегда желанные гость, - отозвалась Анна как истинная хозяйка. - Настя, - обернулась Лиза к сестре, - нам следует поспешить - тучи сгущаются, мне бы хотелось успеть вернуться до дождя. Анастасия тут же забралась в коляску и через мгновение, распрощавшись, они отъехали. Анна продолжала стоять на месте и смотреть им вслед: от ее взгляда не укрылся ни излишний румянец на щеках Анастасии, ни заметно растрепавшиеся в прическе волосы … Как только коляска скрылась за воротами, Анна вошла в дом, так и не заметив застывшего у окна кабинета Владимира. На этот раз он не прятался за портьерой, лишь прижавшись лбом к холодному стеклу, провожал задумчивым взглядом скрывшуюся коляску. Спустя какое-то время, опустившись в кресло, он думал только о том, что же оказалось хуже – то, что он поцеловал Анастасию, или то, что ему не хотелось останавливаться на этом. О том, что в его мыслях не нашлось места для Анны, он даже не вспомнил. *** - Она справиться с этим? – участливо спросило одно, самое юное существо. - Возможно, она отличается от других, - отозвалось задумчиво самое древнее. - Нет, - категорично заявило среднее. – Ее же любовь убивает ее, а его отношение к ней – завершит дело. - Но он стал кое-что понимать и… вспоминать, - многозначительно возразило самое юное. - Обрывки воспоминаний, всплывающие во сне? Люди перестали доверять своим снам. – презрительно отозвалось среднее. - Мы подарили ему новую жизнь: в его сердце живет любовь, а в душе покой - он должен быть доволен, ему нечего более желать. - Я бы не был так уверен в этом: в его душе давно нет покоя, а сердце шепчет ему об истине, которую мы скрыли. – Не унималось юное. - Очень скоро все разрешиться, нам осталось совсем недолго ждать, - протянуло самое древнее и мудрое существо. – Очень скоро… - с тенью улыбки повторило оно. ~6~ Всю ночь Владимир не сомкнул глаз: последний месяц вихрем проносился у него в голове. Он искал возможное объяснение своему поведению, пытался найти источник появившихся порывов, а главное решить для себя, как же жить дальше. Что делать с непреодолимой тягой к Анастасии, которая возникла, словно из ни от куда, и крепнет с каждым днем все сильнее, превращаясь в глубокое и верное чувство и почему-то… * Владимир не хотел признаваться себе в этом, но * почему-то чувства к Анне стремительно холодели… скорее даже не холодели, а просто безвозвратно умирали. Теперь во всех его мыслях ночью и днем была она – Анастасия. Она стала его видением, его музой, его дыханием… Но при этом с ним в мыслях на своем законном месте супруги почти всегда была и Анна. Анна, Анечка… Когда-то свет его очей, его сердце и душа. Она же была смыслом его жизни, путеводной звездой, другом, женой, любимой… А теперь? Куда все это ушло и почему? Неужели он мог так сильно ошибаться в истинности своих чувств к Анне: неужели принял обычную влюбленность за истинную любовь? И ошибся ли он? Может это чувства к Анастасии – ложны? Может его к ней тянет так лишь потому, что она для него недосягаемая звезда и в нем говорит лишь азарт игрока?.. Нет, нет и снова нет! Прочь сомнения! Чувства к Анастасии реальнее, чем закат солнца и восход луны. Ведь сердце не умолкая ни на минуту, шепчет – это она, твоя любовь!! … Владимир продолжал нервно расхаживать по кабинету: ему предстояло принять самое важное в своей жизни решение и подготовиться к разговору, который расставив все по своим местам, навсегда изменит не только его жизнь. ~7~ Музыкальный вечер у Алешкевичей стал традиционным прощанием с летним сезоном. Многие семейства Двугорского уезда собирались в поместье князя и, потягивая терпкие коньяки и сладкие вина, слушали выступления его очаровательных дочерей, поистине одаренных чудесным голосом и великолепным слухом: каждый романс, срывающийся с их губ, был полон не только затаенной печали и тихой грусти, но и неизменной любви с проблесками надежды и веры. Но в этом году, Владимира не трогали чувственные нотки юных голосов, не занимали срывающиеся с их губ слова истинных признаний. Сидя рядом с Анной, он не сводил глаз с сидящей чуть в стороне, спиной к нему, Анастасии Долгорукой. Сегодня она была как никогда прекрасна, и Владимир всем сердцем завидовал сидящему рядом с ней Михаилу: он хотел, чтобы его плеча она касалась своим, чтобы ее локоток лежал рядом с его, чтобы только он наслаждался ароматом ее духов. Трудное во всех отношениях решение было принято и пути назад у Владимира уже не было. Он пришел на этот вечер с одним единственным желанием – поговорить с Анастасией, но она словно предчувствуя что-то, нарочно избегала его, прикрываясь, то обществом Лизы, то своей маменьки Марьи Алексеевны, то Михаила. И вот во время выступлений она сидит так близко от него, что стоит только протянуть руку и можно прикоснуться к ней… но он не посмеет. Ни здесь, ни сейчас. Ему было плевать на мнение общества, но он не хотел, чтобы это видела Анна. Сегодняшний вечер и так многое изменит и он хотел, чтобы хоть один человек остался в неведении по возможности дольше. Владимир не знал, что именно хочет сказать Анастасии, но что-то внутри подсказывало, что как только они останутся одни, найдутся истинно верные слова. Вечер тянулся для него мучительно долго и Владимир стал терять крупицы оставшегося терпения, когда вдруг во время выступления самой младшей дочери князя - юного очаровательного создания Екатерины Алешкевич, Анастасия вдруг встала и, что-то шепнув на ушко сидящей рядом Марьи Алексеевны, вышла из комнаты. Вот он, его шанс! Владимир, не мешкая, последовал за ней, сказав Анне что-то нелепое в свое оправдание. *** Она стояла на балконе и смотрела на умирающий закат. Последние яркие лучи сверкнули в ее волосах и через мгновение безвозвратно исчезли. Владимир знал, что она ощущает его присутствие, об этом говорили и ее напряженная поза и то, как сильно она вцепилась пальчиками в перила. Она не сбежала, не скрылась от него, словно даруя его возможность высказать все, что он только пожелает. - Вы избегаете меня, - это не было вопросом и, тем не менее, Анастасия неспешно кивнула. - Почему? Она неопределенно повела плечами и, продолжая стоять спиной к нему, тихо обронила: - Прошу Вас, Владимир Иванович, оставьте все это и уходите. Она слышала, как он сделал шаг к ней, почувствовала дыхание за спиной, жар его тела в благоухающей темноте балкона. -Уходите, - взмолилась она, когда его руки легли ей на плечи и нежно повернули к нему лицом. – Уходите… - шептали ее губы, когда Владимир отчетливо читал в ее лице – останьтесь!.. - Уйти или Остаться? - тихо, словно размышляя вслух произнес он. Анастасии показалось, что Владимир смеется, но когда она на него взглянула, то увидела, что он даже не улыбается, а взгляд его непроницаемых глаз остановился на ее волосах. - У Вас сейчас выпадет шпилька. Анастасия тут же подняла руку, но опоздала – Владимир опередил ее и уже вернул шпильку на место. -Ваши волосы всегда такие мягкие, - пробормотал он, не отнимая руки. Анастасия могла бы отстраниться или убрать его руку, или еще каким-нибудь образом выразить свой протест, но она не сделала этого. Не сделала по самой простой причине: не могла отказать себе в удовольствии еще один раз, последний раз – уверяла она себя, - ощутить ласковое прикосновение Владимира. Наступило долгое, напряженное молчание. Потом его голова опустилась чуть ниже и Анастасия почувствовала его дыхание у себя над ухом. «Не надо» - подумала она, но не смогла произнести эти слова вслух. Владимир коснулся носом ее щеки и потерся, словно кошка. «Пожалуйста, не надо» - мысленно молилась Анастасия, борясь с нестерпимым желанием поднять руку и погладить его по шее, запустить пальцы в его волосы … Мысленно она весь вечер готовилась отражать его нападение, но оказалось, что это вовсе и не было нападением. Его губы коснулись ее щеки, обещая нежность. И это обещание будто открыло внутри нее пустоту, которую ей удавалось успешно скрывать даже от себя самой. До этого момента. Она непроизвольно подняла руку, чтобы схватить его за рукав и оттолкнуть от себя, но пальцы вцепились в ткань не с желанием отодвинуть, а со стремлением привлечь к себе, словно его тело было для нее единственной опорой во всей вселенной. Когда его губы коснулись ее рта, это не была страсть, как в тот первый раз. Это не был непроизвольный порыв, обрушившийся на них внезапно. Нет. Теперь это была нежная, чувственная игра, с невообразимо прекрасным названием – любовь. Страсти не было, ей на замену пришло тепло, непринужденность, истома. Весь мир вокруг них затих и успокоился. В прошлый раз они оба прикоснулись к огню – мгновенному, обжигающему и пугающему, что быстро привело ее в чувство. На этот раз все было иначе. Сейчас ей хотелось, чтобы было больше тепла, и она крепче прижалась к Владимиру. А он все играл ее губами, словно в мире не было ничего другого, словно этот глубокий неспешный поцелуй может длиться для них вечно. Анастасия сгорала от желания, а казалось, что Владимиру ничего не было нужно, кроме этого одного поцелуя. Но она ошибалась. Через мгновение его губы скользнули вниз по шее, руки ласково скользнули по спине и за этим последовали его слова: - Я не видел Вас так долго. Я видел новую луну, закаты и рассветы, но не видел Вас: месяц, день, минуту… Нет, я не видел Вас целую жизнь. Был рядом так долго, не видя своего истинного счастья. Я что-то делал, говорил с людьми, чьи имена не могу вспомнить, принимал решения, о которых в свое время сожалел, но только теперь я понял, что все это вело меня к Вам, приближая день нашей встречи. - Прошу Вас, замолчите. - Она попыталась вырваться из его рук, но он не позволил. Лишь чуть отстранился, чтобы заглянуть в ее глаза. – Не стоит говорить об этом… - Нелепая попытка возразить не увенчалась успехом, он прервал ее не дав договорить. - Нет, я слишком долго молчать. Я не знаю, откуда все это пришло и почему случилось так поздно для меня. Вы всегда были рядом, но я понял как Вы дороги мне и как сильно я хочу Вас только в тот памятный для меня вечер у вашей сестры. Я до сих пор помню, что почувствовал, заглянув в Ваши глаза… Вы были так прекрасны, так чарующе прекрасны, что я… - Замолчите! – с выступившими на глазах слезами взмолилась она, теряя последние силы и оседая на его руках. - Я знаю, что не могу ничего Вам предложить: я связан обетами, данными перед лицом Бога, но хочу, чтобы вы знали, что я вступал в брак, будучи уверенным в своей любви к жене, но я ошибся! - Горечь проскочила в его словах. – Как же жестоко я ошибся, приняв влюбленность за иное сильное и всепоглощающее чувство. И вот теперь я расплачиваюсь за свою поспешность. Но видно такова моя судьба: видеть рядом то, что я желаю больше всего на свете, но не сметь назвать это своим. Я провел несколько дней в постоянных размышлениях о том, как же жить дальше и пришел к единственно верному решению. Моя жена не виновата в том, что не стала любовью моей жизни… - он на мгновение умолк. – Это место заняли Вы! - нежно продолжил он. – Я никогда не смогу оставить свою жену, даже ценою своего счастья. Да, я не люблю ее, но все еще испытываю по отношении к ней чувства уважения, привязанности, долга. Я хочу верить, что на этом можно будет построить крепкую семью… А Вы… Вы навечно останетесь в моем сердце… Я люблю Вас!! И хочу, чтобы Вы знали это. Потому что, после этого вечера я больше никогда не взгляну в Вашу сторону, никогда не позволю себе коснуться Вас… Но сейчас, в этот самый момент, молю – забудьте обо всем и представьте что в целом мире нет больше никого. Я знаю, что этот сладостный для меня миг в скором времени канет в небытие, по сему прошу… нет, заклинаю… подарите мне поцелуй, который я смогу хранить в своей памяти и который будет согревать мое сердце в вечной разлуке. Прошу Вас, милая, дорогая… Обнимите меня и прижмите к своему сердцу, позволив услышать его биение и запомнить это ощущение. Умоляю Вас, скажите, что то, что я прочел в ваших глазах – правда, и я пронесу память об этом через всю свою жизнь… Они опустились на пол: Анастасия прятала заплаканное лицо в руках, Владимир с замиранием сердца ожидал. У нее в голове, в тесках разума билась только одна мысль: она не может сказать ему о своей любви, не может открыть ему, кто она на самом деле. Они запретили ей! Запретили!! Они были правы… как же они были правы. Слова предостережения всплыли в памяти «…не внемлем мы больше молитвам твоим, не услышим мы крик души твоей раненой и не затронет нас стон сердца твоего умирающего…» Она чувствовала, как рвется на части ее душа, как сердце захлебывается в собственной крови, всхлипами замирая на губах. - Милая… Она хотела броситься в его объятия, целовать его губы, и отдать ему себя… Но она не могла. Одна единственное слово, слетевшее с ее губ, и ОНИ снова заберут его, теперь уже навсегда. Она не могла снова потерять его, ее измученное сердце не вынесло бы этого. Но она также не могла жить рядом с ним и в то же самое время не быть частью его жизни… Как же она запуталась… Но мысль о том, что Владимир должен жить любой ценой – была самой главной и неотступно преследовала ее. Он должен продолжать жить, не смотря ни на что! В том, что осталось от ее души едва теплилось осознание того, что ИМ не удалось уничтожить то чувство, что зародилось в их сердцах. Они не смогли полностью изгнать ее из жизни Владимира: да, они предоставили замену, почти точную копию ее прежней, но сердце и душа Владимира были холодны к искусной подделке и продолжали тянуться к истинной Анне, запертой жестокими существами в обличии Анастасии… Но плата за новую жизнь Владимира была назначена и она согласилась, ни на секунду не задумываясь о себе, и она останется верна своему слову до конца. Его жизнь – вот что важно. Любимый, дорогой, единственный жив - и в этом кроется все ее счастье. И пусть живет рядом с другой, пусть другой будут дарованы его улыбки и его прикосновения, но сердце его и душа - остались с ней навечно. Главное – его жизнь, его счастье… А со всем остальным она сможет справиться. Сможет. Ради него. Приняв для себя это решение, она подняла глаза и увидела, что ее заволокло в пелену тумана, а над ней чуть склонив головы, стоят трое существ. Самый древний из них заговорил: - Сомневались мы в чистоте помыслов твоих и деяний, не верили в искренность желания твоего отдать все за жизнь любимого: говорила ты, что Владимир – самое для тебя главное, и не важно - рядом ли будет он, главное чтобы он снова жил. Исполнили мы твое желание, назначив цену высокую: Продолжишь ты жить рядом с ним, но вместе никогда не будете Вы. Счастье его в другой поселим мы. Будешь видеть все, все понимать, но сказать о главном не посмеешь, ибо печать на устах твоих: одно слово – и будет расторгнут уговор наш, и застрянет душа его между мирами и не будет ему навеки покоя. Но прошла ты наше испытание: пришла ты к нам не со страхам одна на земле остаться, не с желанием свою жизнь спасти от угнетения и тоски, а помочь иному существу, лишь во благо его действуя, желая видеть его среди живых в полном здравии. Ты жизнь его выше своей поставила, счастье его ценою своего сотворила. Мы же теперь открыли тебе, что его жизнь и счастье в тебе самой заключается и тянется он все равно к твоей сущности, и важна ему не оболочка твоя, а ты истинная. Сумела ты доказать чистоту помыслов и деяний своих, посему благосклонны мы к тебе. Вернем все на круги своя – исчезнет Анастасия и Анна призрачная, и вернешься ты на свое место законное; минувший месяц всем сном почудится, да в лучах солнца восходящего развеяться по ветру даже эти крупицы призрачных воспоминаний. Да будет воля Наша, да свершиться предначертанное Нами! ~Эпилог~ Анна сидела у окна и с теплой улыбкой на губах встречала начало нового дня. Первые лучи медленно, словно руки возлюбленного скользнули по верхушкам деревьев, затем осветили кромку леса и устремились дальше: весело и резво пробежав по полю, стремительно нырнули в озерную гладь, но через миг снова оказались на земле, уверенно подбираясь к стенам поместья. Ей на плечи нежно легли руки Владимира, она склонила голову в сторону и потерлась об одну из них щекой: - Я очень люблю тебя, ты же знаешь это? – спросил любимый, чуть хрипловатым ото сна голосом. - Да, знаю, - отозвалась она, улыбаясь и прикрывая глаза от слепящих лучей солнца наполнивших всю комнату своим трепетным сиянием и растворяя в ярком свете все воспоминания о… ... О чем-то, что в итоге кануло в небытие, оставив за собой только легкий шлейф звучащего в отдалении Крещендо... Конец